Читать онлайн «Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов». Страница 11

Глава 4

Великие цари

Каковы бы ни были обстоятельства его восшествия на персидский трон, несомненно Дараявауш, или Дарий I, что-то скрывал. Отчеты Геродота и Дария о событиях, последовавших за смертью Камбиса, хотя и различаются в большинстве деталей, но сходятся в том, что Дарий отобрал трон у самозванца, мага Гауматы, утверждавшего, что он второй сын Кира Бардия (или Смердис, по Геродоту), которого считали тайно убитым его братом Камбисом. Геродот подчеркивает, что степень физического сходства этого человека с покойным Смердисом ввела в заблуждение даже его собственную мать, и утверждает, что захват им власти в Мидии послужил причиной внезапного возвращения Камбиса из Египта. Оба отчета сходятся в том, что настоящего Смердиса тайно убил Камбис, только Дарий говорит об убийстве до египетской экспедиции, а Геродот – во время нее. В обоих изложениях вскоре после смерти Камбиса появляется Гаумата-Смердис, по незаявленным причинам поддержанный всем населением центральных ахеменидских провинций. Согласно Дарию, возникла угроза, что чистка, которую осуществлял Гаумата, сотрет настоящего Бардию из человеческой памяти. Никто не осмелился противостоять этому террору, кроме Дария, победившего Гаумату и его сторонников у индийского города Сикаджавати.

Вся эта ситуация кажется крайне неправдоподобной. Почему столь важное лицо, как брата царя, сопровождавшего, по утверждению Геродота, Камбиса в Египет, так скоро забыли, в то время как неизвестный самозванец без труда приобрел приверженцев в значительной части империи? Геродот пытается добиться большей убедительности, помещая появление Гауматы немедленно после тайного убийства Смердиса, но в надписи на Бехистунской скале, в которой Дарий зафиксировал свое возвышение к власти, убийство датируется тремя годами позднее. Возможно ли, зададимся мы вопросом, чтобы человек, убитый Дарием и получивший столько сторонников, был не самозванцем, а на самом деле настоящим Бардией? Не мог ли Гаумата быть выдумкой официальной придворной истории, которая ввела в заблуждение Геродота? Устные предания, использованные Ксенофонтом и драматургом Эсхилом, ничего не говорят о самозванце, но также сохраняют жизнь законным наследникам, происходящим от Камбиса. Все обстоятельства вступления на престол Дария и первого года его царствования, конечно, не соответствуют картине получения им трона под шумные приветствия народа, страдавшего от ужасов краткого правления Гауматы. Кажется, что незаконный захват власти Дарием и последовавшее за ним соперничество в роду Ахеменидов хотя и не доказаны, но заметны между строками его успешной пропаганды.

По происхождению Дарий был сыном Гистаспа, внуком Арсама и прапраправнуком (?) того самого Ариарамны, которого победил мидянин Киаксар. Гистасп, как, наверное, и Арсам, был сатрапом Парфии, и вся их линия, вероятно, с некоторой завистью наблюдала за успешным возвышением брата Ариарамны Кира I из параллельной ветви рода Ахеменидов из их общей вассальной зависимости, наложенной мидянином Астиагом. Более того, в то время как род Кира через брак с домом Киаксара приобрел значительное количество мидийской крови, линия Ариарамны, будучи старшей, осталась чисто персидской. Вероятно, когда Камбис находился за границей в Египте, потомки Ариарамны ухватились за возможность вновь заявить о своей линии. Один лишь Бардия, сын Кира Великого, стоял у Дария на пути, и если Дарий действительно победил самого Бардию, представив его самозванцем, то он не только подтвердил свое основание владеть троном, но и гарантировал потерю линией Кира всех прав наследования. Объявление соперников вне закона в преследовании политических целей не было для Дария единственным поводом прибегнуть к оружию. Имея живых отца и деда, он претендовал на трон не из-за прямых прав на наследование, а из-за своих личных амбиций. Согласно Геродоту, он был близок к Камбису и в качестве помощника сопровождал его в Египет. Он должен был оставить персидскую армию в Палестине, чтобы поспешить домой и настаивать на своих притязаниях. Из этой истории можно сделать вывод, что между мидянами и персами за управление империей несомненно продолжалось соперничество. Кир определенно был «мидийским» царем, решившим править именно с трона Мидии в Экбатане. Гаумата представлен магом, членом особой жреческой касты мидян, и вполне вероятно, что брат Камбиса действительно был магом. Именно в индийском городе Гаумата потерпел поражение. На все это, кажется, Дарий обратил особое внимание. Его обещание восстановить религиозные святыни, разрушенные Гауматой, в определенной степени свидетельствует о различиях в религиозной принадлежности между персами и соперничающей с ними индийской партией. В бехистунской надписи Дарий изо всех сил старается подчеркнуть свое персидское происхождение. Правление Кира не упоминается, а о Камбисе говорится лишь так мало, чтобы намекнуть на его непригодность к царствованию из-за обращения с братом и на то, что со смертью последнего трон стал абсолютно свободен. Действительной задачей Дария была дискредитация мидийской династии и доказательство своего права наследования. Поскольку, как мы уже отмечали, право на приданое, по-видимому, играло некоторую роль в наследовании царей-Ахеменидов, последующие браки Дария, сначала с двумя дочерьми Кира II, Атоссой и Артистоной, а затем с Фадимой, дочерью одного из семерки знатных персов, выступивших против Гауматы, безусловно, выглядят усилиями, направленными на легитимацию. К тому же две из этих женщин были женами Камбиса.

По праву завоевания Дарий был царем. Или из-за разногласий по поводу лояльности к Бардии, или из-за возможности для мятежа, предоставленной внутренней ситуацией, империя Кира оказалась полностью разрушена. Лишь Бактрия и Аракосия заявили о поддержке Дария. Опираясь на тех же шестерых верных своих сторонников, которые помогли ему в сражении с Бардией, чьи имена он обессмертил в бехистунской надписи, и полагаясь на собственный гений полководца, Дарий подчинил остальные территории менее чем за год. Почти все земли взбунтовались против Дария: Парса, Мидия, Ассирия, Парфия, Египет, Маргиана, Саттагидия и сакские племена. В Восточной Парсе появился Вахьяздата, объявивший себя Бардией! Мятеж достиг Бактрии, и Парфия с Гирканией, входившие в сатрапию Гистаспа, его отца, высказались против Дария. В поддержку Вавилона поднялась Армения. В Мидии серьезную попытку восстановить Мидийское царство предпринял Фраорт, потомок Киаксара, объявивший себя Хшатритой (мидийский царский титул). На его сторону перешла Экбатана, и скоро его союзницей стала Армения, в то время как захваченные Парфия и Гиркания уже были вынуждены подчиниться.

В декабре 522 г. у Дария не осталось ничего, кроме самой территории Вавилона, оккупированной армией, ведь даже трон в центральной провинции Парса крепко держал Вахьяздата, чью легитимность признали чиновники царского дворца в Пасаргадах. Кампании Дария против Армении, Фраорта и Вахьяздаты зимой 522/21 г. принесли лишь частичный успех. В апреле 521 г. две армии Дария отправились в поход: военачальник Артавардия выступил против Вахьяздаты, а сам царь двинулся против Фраорта, чья армия ждала в Кампанде. Сражение произошло у Кундуру 7 мая. Фраорт бежал в Рагу (Рей), был там схвачен и повешен в Экбатане. Кундуру стал для Дария местом решающей битвы, и для своего официального памятника он выбрал скалы в Бехистуне, возвышавшиеся над равниной его победы (рис. 20).

Рис. 20. Царь Дарий, победивший Гаумату и девять мятежных вождей. Наскальный бехистунский рельеф.

Так, благодаря молниеносной стратегии и сплоченности военачальников, а также пользуясь неспособностью противников объединить против него свои интересы и силы, к концу 521 г. Дарий овладел всеми бывшими территориями Кира, кроме Малой Азии и Египта. Над трехъязычной надписью, вырезанный четким рельефом, стоит Дарий в сопровождении своих луко– и копьеносцев. Правой ногой он попирает поверженную фигуру Гауматы, протянувшего обе руки в жесте подчинения. Левая рука Дария покоится на поставленном луке, правая поднята в молитве, обращенной к крылатому диску Ахурамазды, парящему над этой сценой и протягивающему коронационный венок левой рукой, поднимая в благословении правую. За лежащей навзничь фигурой Гауматы стоят девять пленных мятежных вождей, связанных вместе за шеи и держащих скованные руки за спиной; на сопроводительных ярлыках написаны имена каждого и его преступления. Под надписью поверхность скалы стесана вертикально, чтобы помешать доступу к надписи, и это одна из причин, почему она (особенно персидская и эламская ее версии) замечательно сохранилась. Согласно греческому историку Ктесию, посетившему это место приблизительно через сто лет после появления надписи, на значительной территории перед скалой первоначально был разбит парк.