Читать онлайн «Морские десантные операции Вооруженных сил СССР. Морская пехота в довоенный период и в годы Великой Отечественной войны. 1918–1945». Страница 44

Исследование подтвердило, что практика воспитания ненависти к врагу рассматривалась на сборах командиров и их заместителей по политчасти, пропагандистов и агитаторов, на семинарах парторгов и комсоргов соединений и частей. Значительное внимание уделялось мобилизации партийного актива на работу по воспитанию ненависти к врагам Родины. Выступая на собрании партийного актива Балтийского флота в августе 1942 г., секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов указал на необходимость политической и морально-психологической подготовки каждой операции, воспитания личного состава в духе ненависти к врагу. «Ненависть к врагу, – говорил А. А. Жданов, – должна стать такой, как каленое железо. Чтобы у человека руки сами хватались за оружие».[555] Эти и другие установки и рекомендации, данные на собрании партактива, были тщательно изучены и использованы при подготовке соединений и частей Балтийского флота к десантным действиям.

Эффективным средством воспитания ненависти к фашистским агрессорам были тематические вечера «Почему я ненавижу фашистов»[556] и митинги, проводившиеся с участием личного состава соединений и частей десантных войск. Выступая 8 апреля 1943 г. на митинге в 1-м мсб 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак), красноармеец К. Дегтев сказал, что он не в состоянии выразить того, что накопилось в его груди, зачитал письмо, полученное от матери, в котором она подробно описала совершенные оккупантами в городе Кисловодске разрушения и зверства над мирным населением. В заключение своего выступления К. Дегтев дал клятву отомстить за все, не щадя сил, а если потребуется, то и жизни.[557] Опыт подтверждает важное воспитательное значение таких митингов.

Сильное морально-психологическое влияние на воспитание ненависти к врагу у десантников оказал приведенный политработником пример текста, записанного в книжку-памятку немецкому солдату: «У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского советского. Не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, – убивай!»[558] В деле воспитания ненависти к фашистским захватчикам широко использовались материалы периодической печати, свидетельства о зверствах оккупантов в российских деревнях, поселках и городах, злодеяния фашистов, блокировавших Ленинград и морящих голодом стариков, женщин и детей. От голода умерло более 600 тысяч ленинградцев!

Особое значение для воспитания морских пехотинцев в духе ненависти к фашистским агрессорам имели письма, переданные из освобожденных от врага районов и городов. Они звали бойцов и командиров к беспощадной мести захватчикам. Так, например, в письме красноармейцу Цибе (отдельный минометный батальон 70-й мсбр) знакомая девушка писала о зверствах фашистов в его родном селе Михальчина Слобода. С разрешения получателя политотдел это письмо размножил и разослал в подразделения и части бригады, где оно было использовано в агитационно-пропагандистской работе.[559]

Анализ показывает, что получаемые морскими пехотинцами письма из ранее оккупированных районов сильнее воздействовали и вызывали ненависть к врагу, чем подобные материалы, взятые из газет и журналов. Поэтому политорганы соединений десантных войск стремились эти письма довести до каждого морского пехотинца.[560]

Политработники активно использовали в работе с личным составом специальные сборники, выпускаемые Главными политическими управлениями РККА и ВМФ, в которых содержался конкретный материал о зверствах фашистов.[561] Важное значение для работы по воспитанию ненависти к врагу в соединениях и частях десантных войск имели обобщения и рекомендации, изложенные в директивах, обзорах, справках и докладах, подготовленных Главными политуправлениями РККА и ВМФ. Так, в обзоре за апрель 1943 г. рассматривались различные формы этой работы и подчеркивалась насущная потребность формирования у бойцов и командиров боевой стойкости, бесстрашия, жгучей ненависти к агрессору.[562]

Опыт подтверждает, что значительную роль в деле воспитания ненависти к врагу сыграли памятки и местное радиовещание. Так, в ходе подготовки к Новороссийской десантной операции (1943) были изданы листовки и памятки на тему: «О зверствах немецко-фашистских оккупантов на Кубани и в Крыму», «О разрушениях и зверствах немцев в Новороссийске», «Об угоне немцами гражданского населения из Новороссийска», «Письмо матери погибшего краснофлотца Геннадия Мерзликина» и др. Они призывали к беспощадной мести агрессору – «пусть немцы своей черной кровью поплатятся за свои дикие злодеяния, за зверства и разрушения».[563]

Теме мести врагу значительное внимание уделяли радиопередачи местных радиоузлов частей и подразделений. По радио передавались обращения командования и политорганов, сборники и письма, листовки и памятки, а также специальные материалы, раскрывающие зверства фашистских оккупантов. В 254-й брмп (подполковник С. А. Косатый) был оформлен альбом «Я мщу», а в 63-й брмп (командир полковник А. М. Крылов) велась специальная тетрадь учета боевых подвигов.[564] В них помещались красочно оформленные статьи и заметки о подвигах личного состава своих подразделений и частей. Они сыграли значительную роль в воспитании десантников.[565]

Исследование показало, что чувство ненависти к врагу, формируемое всей системой морально-политической подготовки к десантным действиям, вызывало стремление бойцов и командиров быстрее высадиться на вражеский берег и захватить плацдарм, успешно провести десантную операцию и уничтожить агрессора.

Важнейшим средством политической и морально-психологической подготовки воинов армии и флота к десантным действиям являлась политическая учеба личного состава. С началом войны был осуществлен переход от ранее существовавшей системы марксистско-ленинской учебы и политических занятий, как основных форм идейно-политического воспитания воинов в мирное время, к проведению «повседневной агитационно-пропагандистской работы».[566] Основной упор делался на проведение оперативных и более гибких форм воспитания – бесед, громких читок, политических информаций, докладов и митингов.

Важным методом организации политической учебы являлась развернутая беседа, в ходе которой воины могли активно участвовать в обсуждении вопросов темы. Однако это не означало полного отказа от марксистско-ленинской подготовки и политических занятий. Если позволяли условия, то они проводились и во время войны. В то же время следует иметь в виду, что стабильных учебных планов не было, тематика занятий разрабатывалась с учетом конкретно складывающейся обстановки.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что в крайне сжатые сроки, отводимые для подготовки соединений и частей к десантным операциям, основным содержанием политической подготовки являлось изучение конкретных проблем, связанных непосредственно с предстоящими десантными действиями, таких как: оценка военно-политической обстановки в районе проведения операции; изучение опыта ранее проведенных десантных операций; о разрушениях и зверствах немецко-фашистских оккупантов на временно оккупированной территории, расположенной в районе десантных действий. С 1943 г. на военно-политическую учебу офицеров и политические занятия с рядовым составом отводится специальное время. В конце войны в соответствии с требованиями директивы Главного политуправления ВМФ № 9 от 11 января 1945 г. был осуществлен переход к более фундаментальным формам учебы – от политбесед к марксистско-ленинской подготовке и политическим занятиям, как основной форме идейно-политического воспитания воинов.[567]

В ходе войны ведущей в воспитании десантников стала агитационно-массовая работа. Ее основными формами были: митинги, беседы, политинформации, читка газет, сводок Совинформбюро, приказов Верховного главнокомандующего, воззваний, листовок и т. п.[568] Директива Главного политуправления ВМФ № 79 от 30 ноября 1941 г. «Об организации и проведении агитационно-пропагандистской работы в боевой обстановке» требовала «решительно поднять качество устной агитации, сделать ее боевой, доходчивой, правдивой и наступательной по характеру».[569] В этих условиях значительно возросла роль агитатора. Политорганы и партийные организации уделяли особое внимание подбору и расстановке агитаторов. Так, в 3-й брмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) в марте 1944 г. насчитывалось 638 агитаторов, в том числе 459 коммунистов, 85 комсомольцев и 94 беспартийных. Каждый третий коммунист парторганизации бригады был агитатором.[570] При политотделах дивизий и бригад создавались внештатные лекторские группы, в которые входили политработники и командиры частей и подразделений, обладающие достаточным опытом агитационно-пропагандистской работы.