Читать онлайн «Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945». Страница 25

Тщетно стали бы мы искать в архивах военного министерства или военного кабинета Пруссии какое-либо авторитетное суждение, в котором развитию «интеллектуальных возможностей» офицеров придавалось бы столь важное значение, как в Баварии. В Пруссии «домашнее воспитание» занимало первое место во всех оговорках по этому вопросу. Ничто, как мне кажется, так отчетливо не показывает различия между двумя системами, как значение, которое они придавали этим двум факторам в образовании, поскольку их можно считать фундаментальными. Они выходят далеко за рамки формальных аспектов в первобытную темноту априорных суждений, где нельзя проследить их дальше. Но все равно, по своей сути они безошибочно ассоциируются с одной из двух групп: первый связан с поместным дворянством, «юнкерами», проживавшими к востоку от Эльбы, а второй с городской буржуазией. Это не означает, конечно, что поместное дворянство было обделено «интеллектуальными способностями» или что образованному горожанину, будь он дворянином или нет, не хватало «домашнего воспитания». Я имею в виду лишь систему ценностей, превалирующую в каждом конкретном случае.

Но факт остается фактом: в Баварии, где в XIX веке среди офицеров было больше выходцев из образованной городской буржуазии, чем в Пруссии, значительно больше внимания уделялось интеллектуальным аспектам образования будущих офицеров. Более того, в 1868 году, когда в Пруссии борьба за обязательное среднее образование для офицеров была в полном разгаре, Бавария ужесточила правила приема, потребовав свидетельство об окончании гимназии, продемонстрировав таким образом свои взгляды по этому вопросу. То, что в Пруссии преобладала другая точка зрения, отчасти было вызвано личными качествами главных действующих лиц и отчасти государственным устройством Пруссии с ее системой образования. Разумеется, тут сыграло свою роль резкое увеличение потребности в офицерах.

Баварское общество сохранило передовые взгляды на проблему офицерского образования, несмотря на то что в ходе войны 1866 года и после создания Германской империи в Баварии была принята прусская модель построения армии. Однако в последующие годы прусские представления об офицерском образовании все же оказали влияние на Баварию. Заявив в 1878 году, что части учеников военных училищ не хватает «воспитания, подобающего для приличного общества», баварский военный министр продолжил:

«Основная задача военных училищ дать кандидатам в офицеры знания военных наук. Необходимо также стараться привить им представления о том, как должен вести себя офицер на службе и в обществе, но по-настоящему высокий стандарт «всестороннего развития» пока еще недостижим». С другой стороны, в вышедшей двадцатью пятью годами позже, в 1905 году, инструкции для военных училищ говорилось: «В военных училищах сержанты будут получать образование и практическую подготовку к офицерской службе, а также у них будет заложена основа для успешной сдачи выпускных экзаменов». Было бы преувеличением на основании этого делать вывод о переносе центра тяжести с образования на воспитание, но, так или иначе, тон изменился и идее воспитания уже придается большое значение. В дальнейшем подобные соображения встречаются во многих документах, хотя в основном их можно обнаружить, только читая между строк.

Прослеживаемое в связи с главной линией развития «изменение акцентов» согласуется с переменой, произошедшей в то время в баварской политике. Либерального Максимилиана II сменил на троне Людвиг II – романтик, по убеждениям сходный с Фридрихом-Вильгельмом IV Прусским. Наконец, при его преемнике принце-регенте Леопольде корабль государства лег на консервативный курс, который, несмотря на свою католическую природу, очень походил на протестантский консерватизм прусского образца. И поэтому, учитывая популярность, которой пользовалась в Германской империи Бисмарка Пруссия и особенно ее победоносная армия, неудивительно, что со временем она стала для Баварии образцом для подражания, хотя копировалась скорее внешняя форма, чем содержание.

Что касается Саксонии, проблема офицерского образования здесь была ясно и четко сформулирована в 1835 году генерал-лейтенантом фон Черрини, командовавшим саксонской армией, за два года до того, как его баварский коллега генерал фон Баур записал свои мысли, используя более осторожные выражения. В тот год Черрини, прекрасно разбиравшийся в сущности офицерской профессии и веяниях времени, послал королю Саксонии письмо с изложением своих взглядов на «образование, необходимое для кандидатов на офицерские должности в будущем».

Суть его высказывания заключалась в следующем: «Нельзя отрицать необходимость общего образования, однако оно не должно иметь преимущества перед чисто военными дисциплинами, а должно ему подчиняться. Найти золотую середину совсем не трудно. В общих словах, радикальные изменения характера военных действий постепенно привели к тому, что значение чисто военных элементов в подготовке офицеров сильно возросло. В современной войне на исход сражения может повлиять даже самый младший офицер, поэтому его знания и сообразительность исключительно важны. Следует последовательно доказывать несостоятельность утверждения, что образование делает офицеров самонадеянными и внушает им отвращение к службе, поскольку иногда оно подкрепляется наглядными примерами. Если такие явления и встречаются, их можно скорее считать не результатом приобретения технических познаний, а того, каким образом эти познания были получены. Самонадеянность – неизменный спутник поверхностных знаний, а не истинного понимания, поэтому следует развивать последнее и последовательно изводить верхоглядство. Знания, как таковые, бесполезны на поле сражения: с этим легко согласиться. Что нам нужно, так это навык. С другой стороны, особенно в мирное время, скорейший путь к приобретению навыков – образование».

Взгляды генерала Черрини на проблему военного образования были почти дословно воспроизведены столетие спустя генералом фон Зеектом, когда он говорил об основополагающих принципах военного образования рейхсвера: шаг от знаний к навыкам, возможно, велик, но от невежества – значительно больше. Зеект был не столько создателем рейхсвера, сколько его главным архитектором. Несмотря на нападки со всех сторон, генерал сумел установить четкие и исключительно строгие требования к кандидатам на офицерское звание. Он последовательно отстаивал позицию, что кандидаты должны представлять документ, подтверждающий их основательную интеллектуальную подготовку, то есть аттестат, дающий право на поступление в университет. Возражения против такого порядка, которые раньше раздавались в Пруссии, теперь утихли. Но вначале, согласно Версальскому договору, необходимо было уволить огромное количество офицеров, и в последующие годы количество молодых людей, желающих поступить на службу, было настолько велико, что из них можно было действительно выбрать достойнейших. Пока численность рейхсвера была невелика, предложение превышало спрос. На самом деле Зеект предпочел бы как можно больше упростить вступительные экзамены. Его часто обвиняли в высокомерии и приверженности своей касте, но в опровержение этого мнения он ввел одно дополнительное требование вполне в духе времени, которое звучало так: «Каждый, кто желает в будущем стать офицером и не обучается в кадетском корпусе, должен вступить в молодежную организацию или спортивный клуб, одобренный школой. Таким образом он укрепит и закалит свое тело, а также познакомится с небогатыми слоями общества и поймет их образ мыслей и чувств». Подобной идеей он руководствовался и когда решительно отменил давнюю привилегию на «добровольную службу в течение одного года». Этим правом пользовались после шести лет успешного обучения в средней школе или при получении другого, приравненного к этому, образования, и оно всегда играло большую роль как в социальном, так и в военном наследии империи. Это нововведение, несомненно, совпадало с настроениями молодой германской демократии, но для Зеекта это было логичным следствием его политики унификации – политики, которую он стремился применить не только к офицерам, но и, в измененной форме, к другим чинам и к резервным частям, т. н. «черному рейхсверу».

Шагом, полностью соответствовавшим духу времени и не связанным с Версальским договором, стал роспуск Прусского кадетского корпуса – учреждения, ставшего камнем преткновения для первых либералов в 1848 году и для возникшего в более позднее время сообщества демократов и социалистов. Он был распущен 10 марта 1920 года приказом генерала Рейнхардта, который в то время был военным министром Пруссии. Он сам был родом из Вюртемберга и не был лишен симпатии к южногерманским демократичным взглядам, но в своем декрете воздал дань всему тому, что было хорошего в этом освещенном вековой традицией прусском учреждении: физической закалке, внушению веры в Бога, верности долгу, товариществу, чести, дисциплине и самопожертвованию. Пятнадцать лет спустя это учреждение было возрождено с соответствующими изменениями национал-социалистами в так называемом «Национально-политическом образовательном учреждении». Среди видных военных было немало таких, кто говорил, что эти заведения страдают от предвзятости и недостатка интеллектуальной подготовки.