Читать онлайн «Записки кладоискателя». Страница 53

Получается, что помещение, в котором мы находимся — промежуточное. Что-то вроде щитовой, откуда управляли подъемным устройством.

Присаживаемся на корточки и тихо совещаемся. Тишина вокруг, буквально, могильная — сюда не доносится ни звука. Вначале мы очень возбуждены. Склад — значит, вполне могут храниться ценности, вывезенные из Кенигсберга. В том числе — страшно даже подумать — и Янтарная комната….

Затем пыл поостывает. Наверху железобетонный дот со стальным бронеколпаком в навершии, в котором, судя по размерам амбразур, стояло артиллерийское орудие и два крупнокалиберных пулемета. Внизу склад. Дот и склад соединены электроподъемником.

Что, предположительно, может находиться на складе?

Правильно. Ящики с орудийными снарядами и патронами, а также необходимые запасы продовольствия. Консервы, вода, сухари и прочее, что понадобится защитникам дота при длительной осаде его противником.

И все же некоторая надежда, на иное содержимое складского помещения есть….

Догадываетесь?

Совершенно, верно. Это дощечка с надписью 3 SS-Panzer-Division «Totenkopf». Именно она вселяет в нас надежду, что на складе могут храниться и иные предметы и вещи. Ведь не будут специально для эсэсовской, пусть и элитной, танковой дивизии делать специальные артиллерийские и танковые снаряды и патроны, а также какие-то особые продовольственные запасы.

И вряд ли танковая дивизия бросит свои танки и осядет в подземных казематах для защиты Мезерицкого укрепрайона. Лишилась всех танков? Нет, она еще была вполне боеспособной и позже принимала участие в большом контрнаступлении немецких войск в Венгрии, в районе озера Балатон. В марте 1945 года. В последнем немецком наступлении, из которого Гитлер и его генералы хотели сделать Красной Армии вторые Арденны….

Наличие маркированной дощечки свидетельствовало о том, что какое-то имущество складировалось здесь в таре, принадлежащей эсэсовской дивизии «Мертвая голова». Что могло содержаться в маркированных ящиках интендантской службы дивизии? Что складировалось в подземельях укрепрайона? Временно? Постоянно?

На эти жгучие вопросы нам еще предстояло ответить….

Красивое солнечное утро. Лишь над озером колышатся клочки тумана, ближе к лесу сбивающиеся в сероватые комки.

Сегодня решающий день. Опускаю все наши четырехдневные скитания по необъятным раскидистым подземельям Мезерицкого укрепрайона. Без преувеличения — это трехуровневый (а, может и больше) подземный …. Трудно подобрать название. Город — не город, гарнизон — не гарнизон…. Короче — оборонительный комплекс. Железобетонные доты, жилые и технические помещения, склады, бесчисленные тоннели, проходы, лазы, колодцы, подземные коммуникации в виде вентиляционных шахт и ходов….

Как раз через вентиляционный ход мы и проникли в искомый склад, поскольку стальная дверь, ведущая в него извне, была завалена (возможно взрывом), а сверху из щитовой, туда проникнуть было невозможно, вследствие взрыва. Составив подробную, в масштабе, схему подземного лабиринта, мы просто вычислили, откуда в него можно подобраться….

… Двойная вентиляционная ршетка с грохотом падает куда-то вниз. Я проползаю еще полметра и свечу фонарем вниз.

— Ну, что там? — нетерпеливо спрашивает сзади Старик. Комплекция у него значительно мощнее моей и ему труднее передвигаться и действовать в этих катакомбах.

— То, что доктор прописал, — неуклюже шучу я от радости. — Склад… Именно, он — родимый….

— Спуститься можно?

— Можно. Надо только развернуться….

Ползем назад, вперед ногами, до крошечного помещеньица, где сходятся пять вентиляционных ходов. Разворачиваемся. Я защелкиваю карабинчиком на груди, подмышками, прочную пластиковую ленту, которой привязан прочный нейлоновый шнур. Старик защелкивает у себя на поясе катушку, на которую намотан этот шнур. Стопорное устройство позволяет потихоньку вытравливать егшо длину.

Но, как оказалось, далеко вниз спускаться не пришлось. Высота склада была всего около двух метров… Старику я просто подставил пустой снарядный ящик.

И вот мы внизу. Помещение большое, в форме квадрата и все заставлено стеллажами. Измерить его затруднительно — стеллажи расположены не только горизонтально входной двери, но кое-где и вертикально. Все сделано очень аккуратно и вероятно продуманно. На вид, метров двести квадратных, не меньше. Проходы между стеллажами узкие.

Включаем фонари на функцию дневного света и начинаем медленно его исследовать. Выражаем опасения насчет возможного заминирования.

На стойках стеллажей висят металлические таблички с надписями по-немецки. На первом стеллаже стоят громоздкие ящики темно-зеленого цвета с маркировкой и надписями на немецком языке. Маленьким ломиком осторожно вскрываем его. Слышится ужасный скрип — гвозди уже изрядно проржавели, хотя, на наш взгляд, в складском помещении сухо.

Сверху под дощечками лежит плотная черная вощеная, на ощупь жирная, бумага. Осторожно ее убираем. Под ней в три ряда по четыре штуки, в каждом ряду лежат округлые предметы, завернутые в промасленный пергамент.

— Снаряды? — пытаюсь угадать я.

— Снаряды не заворачивают, — произносит хрипло знающий толк в этих вещах Старик.

Достает одну штуку и осторожно разворачивает.

Нашим глазам предстает круглый рубчатый и, конечно, пустой немецкий солдатский термос.

Разочарованы. Пропускаем, подобные первому, ящики….

Опускаю дальнейшие поиски, на которые мы потратили два дня. Янтарной комнаты и иных сокровищ Третьего рейха мы здесь не обнаружили. Но….

Больше всего здесь было ящиков с боеприпасами. Узкие и тяжелые ящики хранили различные снаряды. Помимо своего калибра они разнились еще и разноцветными каемками в торцах: красные, оранжевые, черные, зеленые, желтые. Вероятно, это были знаки различия снарядов по их функциям. То есть, допустим, осколочные, зажигательные, бронебойные, фугасные и прочие, какие там еще бывают.

Много было ящиков со скрученными пулеметными лентами. Судя по размерам, они были весьма крупного калибра. каждая лента была упакована в отдельный цинк с ручкой и продолговатым четырехугольным отверстием вверху.

Обычные патроны хранились тоже в запаянных зеленых цинковых коробках с черной маркировкой, в которой крупными цифрами различался калибр. Вес каждого цинка был килограммов пятнадцать.

Других боеприпасов не было, за исключением, пожалуй одной курьезной и одной непонятной находки.

— Смотри-ка, ящики с мылом какой-то идиот поставил среди боеприпасов, — удивился я вытягивая из очередного ящика продолговатый желтоватый брусок хозяйственного мыла с клеймом посередине.

Старик присмотрелся и понюхал кусок.

— Это взрывчатка, тол, — сказал он коротко.

Я едва не выронил кусок из руки… С величайшей осторожностью положил его на край стеллажа.

— Тол?

— Ну, да, — подтвердил Старик, — только бояться нечего — без детонатора он не взорвется. Когда мы жили на Кавказе, я в детстве столько выплавил его из снарядов и бомб… Только мины не трогали, боялись. А тол продавали рыбакам….

Еще одной находкой, так нами и не определенной, явились два ящика, наполненные круглыми медными трубками. Трубки были толщиной в палец, примерно десятисантиметровой длины и запаяны с двух концов. Вскрывать мы их не стали — вдруг какие-нибудь взрыватели. Если все здесь рванет….

Ящиков с продовольствием было, пожалуй, поменьше. Не буду всего перечислять. Консервные банки и плоские жестянки различных размеров сотавляли большую часть их содержимого. Причем, ящики были с очень широкими щелями, чтобы было сразу видно, что в них находится. Тушенка, рыбные консервы и сгущенка — выбор был небогат.

Другие ящики содержали пакеты и мешки с крупами, макаронами, пиленым сахаром, мукой, сухофруктами, шоколадом, кофе. И здесь также была необычная находка. Несколько картонных ящиков были наполнены ровными прямоугольными пергаментными брикетиками, похожими на современные сухих супов.

Старик развернул один из них. Принюхался.

— Масло, — с сомнением сказал он, — сливочное масло. Не может такого быть — столько лет прошло… Чтобы оно сохранилось….

— Может, — убежденно произнес я, — немцы уже тогда использовали химию на всю катушку и изготавливали различную синтетику и ее производные. Синтетический бензин, например. Эрзац-продукты. Эрзац-обмундирование.

— Точно, — согласился Старик, — это эрзац-масло, вернее эрзац-маргарин, потому и не испортился за столько лет.

Спиртных напитков, во вском случае в бутылках, мы не нашли.

Наконец мы добрались до запасов с обмундированием….

Но, забегая вперед, чтобы не тратить время читателя на перечисление всего найденного на складе, скажу коротко.