Читать онлайн «Нубийцы. Могущественная цивилизация древней Африки». Страница 19

Рис. 28. Рельеф на стене часовни у пирамиды Аркамани

С пирамиды № 12 – а некоторые археологические детали позволяют нам датировать ее примерно тем же временем, что и пирамиду № 11, – мы начинаем наблюдать на изображениях все детали мероитских царских облачений. Они запечатлены там во всех подробностях, заметно отличающихся от более напоминающих египетские регалий на более ранних гробницах, и, похоже, знаменуют собой важные культурные перемены. Детали эти отличаются большой сложностью и присутствуют в широком спектре стилей одежды и личных украшений. Среди самых характерных следует отметить большие бусины-подвески (которые надевались буквально почти по каждому случаю), отделанный бахромой покров, носимый на правом плече, и кисточки, свисающие с плеч. К ним же относится целый ряд головных уборов, по большей частью позаимствованных из Египта, за исключением плотно прилегающей к голове шапочки, обтянутой лентой и являвшейся обычным предметом одежды.

Рис. 29. Рельеф с часовни при пирамиде Нахирки

Сюжеты рельефов на стене храма Солнца уже были описаны выше. Они представляют особый интерес с художественной точки зрения, поскольку являются единственными примерами рельефов с изображением других сцен, кроме как весьма формальных процессий богов и царственных особ. Рельефы отличаются свободой изображения, находясь в разительном контрасте со стилизованными рельефами с часовен при пирамидах и других храмов, и демонстрируют нам детали оружия и боевой техники, которые не известны из других источников. При отсутствии материала для сравнения весьма трудно датировать главные сцены, хотя, как представляется, они не относятся к глубокой древности и могли быть созданы во времена Аспелты. С другой стороны, некоторые из рельефов на западной стене, в частности изображение двух всадников, созданы в совершенно другом стиле и позволяют со значительной вероятностью предположить римское влияние.

Другими весьма важными рельефами являются найденные в Мусавварат-эс-Софре и Наге. Самыми ранними из них, возможно первыми истинно мероитскими рельефами, считаются обнаруженные на стенах Львиного храма в хорошо сохранившемся состоянии. Они дали нам ценный материал для хронологии, а также для познания художественной эволюции. Эти рельефы, времен царя Арнехамани, созданы в раннем птолемеевском стиле, о чем свидетельствуют не только манера изображения, но и начертание иероглифов и язык надписей (рис. 30). В украшениях на фигуре царя, однако, заметны мероитские элементы, равно как и в уникальном изображении колец на больших пальцах правых рук царя и бога-льва Апедемака на северной стене (рис. 31). Эти кольца, носимые на большом пальце и в изрядном количестве известные нам по находкам в мероитских поселениях, являются своего рода загадкой. Они обычно считаются символом власти высших должностных лиц, но открытие Аркеллом на мероитском кладбище Хартума двух таких колец на больших пальцах правых рук погребенных там скелетов показывает, что порой они носились и просто как бытовая принадлежность. Об их предназначении какое-то время спорили, но в конце концов предположение Аркелла о том, что они использовались при натягивании лучниками правой рукой тетивы, стало общепринятым. Рельефы из Мусавварат-эс-Софры служат подтверждением этой точки зрения, и, хотя кольцо на руке царя может быть только украшением, знаменательно, что Апедемак, имеющий кольцо на большом пальце правой руки, держит в той же руке лук и колчан со стрелами (рис. 32).

Рис. 30. Реставрация рельефов с южной и северной стен Львиного храма

В отличие от рельефов Львиного храма, другие произведения скульптуры из этого города встречаются только в виде отдельных колонн и их капителей. Их стиль разительно отличается от всего прочего, известного в мероитском искусстве, заставляя вспомнить о горельефных изображениях и о некоторых других фигурах индийского искусства I в. н. э. В последнее время здесь были найдены новые изображения слонов, а основания отдельных колонн выполнены в виде резных голов слонов и львов, что опять-таки возвращает нас к мысли об индийском влиянии.

Рис. 31. Кольца для большого пальца на руках бога и царя, Львиный храм

Скульптурные изображения из Наги, датируемые началом I в. н. э., вероятно, являются самыми известными из всех мероитских рельефов. Наиболее значительные из них обнаружены на стенах храма А, известного также под названием Львиного храма, и их описания уже были приведены выше. Будучи на три сотни лет древнее подобных же сцен со стен Львиного храма в Мусавварат-эс-Софре, они наглядно демонстрируют, сколь мало изменились основные элементы в мероитском искусстве, хотя за это время мастерство художников несколько снизилось. Имеются некоторые отличия в деталях царского одеяния и регалий, но сохраняется общее впечатление, что мероитская царская династия оставалась приверженной определенным художественным традициям на протяжении столетий. Новые элементы видны в представлении бога-льва как многоголового и многорукого существа, а частичное влияние классического мира античности – в изображении головы бога анфас на приведенной иллюстрации (рис. 25). Пилоны этого храма покрыты изящными изображениями царя и царицы, повергающими своих врагов, – мотив, восходящий ко временам египетского Нового царства, хотя его трактовка мероитскими художниками демонстрирует значительные отличия (рис. 24). На боковом пространстве этих пилонов имеется примечательный рельеф бога-льва, представленного с телом в виде змеи, поднимающейся из цветка лотоса; это в который уже раз заставляет нас вернуться к мысли об индийском влиянии (рис. 33). Индийские художественные элементы столь сильны в отдельных областях искусства Мероэ, что это подвигло Веркутера заметить, что он считает мероитское искусство «в такой же степени индиазированным, в какой и египтизированным».

Рис. 32. Кольцо для большого пальца

Среди менее выдающихся образцов вырезанных на камне скульптурных рельефов следует упомянуть столы для жертвоприношений (рис. 35, 36). Они были найдены в большом количестве на кладбищах и представляют собой значительную ценность для изучения мероитского языка, поскольку на них часто имеются ритуальные надписи и имя покойного, написанные по периметру граней. На них обычно бывают неглубоко вырезанные рельефные изображения бога Анубиса[42] и богини Нефтис[43], совершающих возлияния на стол, на котором вырезаны изображения жертвенных яств. Некоторые из таких столов не имеют изображений фигур божеств, а только изображения жертвенных яств и возлияний.

Рис. 33. Бог-лев с телом змеи, Нага

Рис. 34. Обычное изображение бога-льва, Нага

Рис. 35, 36. Мероитские столы для жертвоприношений

Из всех художественных изделий мероитской цивилизации более всего известны гончарные изделия. Они производились во многих селениях и описаны во множестве публикаций, при этом отмечается не только большое количество, в котором они были найдены, но и их высокие качества. Керамика представлена множеством разновидностей гончарного производства мира античности и наряду с более поздними и родственными им гончарными изделиями христианской Нубии образует основной вклад Древнего Судана в художественное наследие долины Нила.

Рис. 37. Мероитская керамика: изысканные изделия

В гончарных изделиях воплощены два элемента, постоянно присутствующих в мероитской культуре, благодаря которым четко видна грань между средиземноморскими и африканскими традициями, причем оба стиля, как было обнаружено, постоянно взаимодействуют друг с другом. В этих двух стилях присутствует также функциональная значимость. На протяжении всей истории Куша можно видеть, что почти во все времена присутствуют две совершенно различные традиции – гончарные изделия, изготовленные на гончарном круге, с ясно видимым северным влиянием, произведенные мужчинами, и выработанные ручным способом изделия, произведенные женщинами. Гончарные изделия, изготовленные на гончарном круге, демонстрируют множество вариантов и готовность сделавших их ремесленников откликнуться на стилистические изменения. В то же время выработанные женщинами изделия керамики демонстрируют заметный консерватизм форм и стиля. Изделия женской работы отражают глубоко укорененную африканскую традицию, в соответствии с которой подобные изделия и в наше время сохраняют тот же самый стиль, причем не только в Судане, но и во многих других регионах Африки.