Читать онлайн «Русский офицерский корпус». Страница 41

Школы прапорщиков готовили в основном офицеров пехоты, но было также по одной школе прапорщиков инженерных и казачьих войск. В 1916 г. для подготовки офицеров из воспитанников высших учебных заведений выделено 12 пехотных школ прапорщиков и 1 школа прапорщиков инженерных войск на 500 человек каждая. Имелось в виду построить обучение исходя из высокого образовательного уровня юнкеров. Но после одного выпуска эти школы были переформированы в школы прапорщиков общего типа.

Всего за время войны была открыта 41 школа прапорщиков. К началу 1917 г. действовали: 1,2,3,4–я Петергофские, 1–я, 2–я Ораниенбаумские, 1, 2, 3, 4, 5, 6–я Московские, 1, 2, 3, 4, 5–я Киевские, 1–я и 2–я Казанские, 1, 2, 3–я Саратовские, 1, 2, 3–я Иркутские, 1–я и 2–я Одесские, Оренбургская, Чистопольская, 1, 2, 3, 4–я Тифлисские, Горийская, Душетская, Телавская, Ташкентская, Екатеринодарская казачья и Петроградская инженерная школы. Кроме того, существовали школы прапорщиков ополчения, школы прапорщиков при фронтах и отдельных армиях, при запасных пехотных и артиллерийских бригадах. В мае 1916 г. открыты временные школы прапорщиков (для подготовки одного выпуска) при 10 кадетских корпусах: четырех Петроградских, трех Московских, Киевском, Одесском и Тифлисском.

Школы прапорщиков в годы войны подготовили более 100 тыс. офицеров, их окончили примерно половина всех произведенных за войну прапорщиков. Из–за отсутствия полных данных за 1917 г. точное число их указать невозможно. Однако известно, что до 10 мая 1917 г. из этих заведений было выпущено всего 88 855 прапорщиков (в том числе 7429 из школ для студентов высших учебных введений), причем за 10 месяцев 1917 г. (с января по октябрь) и школ подготовки прапорщиков пехоты было выпущено около 20 (? — не пропечатано — Адьютант) тыс. человек, из школы прапорщиков инженерных войск — 83 (? — не пропечатано — Адьютант) и из школы прапорщиков казачьих войск — 400. Следовательно, на время после 10 мая пришлась половина этого числа, или 20 111 человек{189}. Таким образом, за время войны школы прапорщиков выпустили примерно 108 970 офицеров. Остальное число офицеров дали ускоренные выпуски военных училищ и производство непосредственно из солдат и унтер–офицеров.

Итак, развитие образовательной подготовки офицерского корпуса, системы военно–учебных заведений прошло несколько этапов. Сначала существовали только отдельные учебные заведения для профессиональной подготовки офицеров специальных родов войск (артиллеристов и инженеров), не претендовавшие, впрочем, на сколько–нибудь полное обеспечение офицерами этих родов войск.

На втором этапе, в конце первой трети XVIII в., появляется учебное заведение для подготовки общевойсковых командиров в лице 1–го кадетского корпуса, которое хотя и не могло обеспечить потребность армии в офицерах своими выпускниками, но явилось тем образцом, на основе которого развивалась впоследствии сеть военно–учебных заведений.

Третий этап охватывает первую половину XIX в. Он ознаменовался, во–первых, расширением сети кадетских корпусов как основного звена подготовки общевойсковых офицерских кадров, непосредственно выпускающего офицеров. Во–вторых, в это время зарождается деление на учебные заведения, непосредственно выпускающие офицеров, и заведения, осуществляющие первичную подготовку малолетних для поступления в такие заведения (часть кадетских корпусов, так называемые «малолетние»). В–третьих, в это время на основе единых принципов создается сеть специальных училищ и, в–четвертых, создается первая общевойсковая академия, появляются прообразы специальных академий в виде офицерских классов соответствующих училищ.

Следующий этап, начавшийся со второй половины XIX в., связан с проведенными тогда радикальными реформами системы военного образования, в результате которых она приняла, во–первых, всеобъемлющий характер (прохождение курса военно–учебного заведения стало обязательным условием получения офицерского чина), а во–вторых, обрело логическую последовательность и единообразие в основных звеньях. Все основные виды учебных заведений, решающие разные задачи (общеобразовательная и начальная военная подготовка малолетних воспитанников, собирающихся стать офицерами; непосредственная подготовка офицеров; переподготовка и повышение квалификации лиц, уже имеющих офицерские чины), были четко отделены друг от друга.

Военные гимназии (кадетские корпуса) готовили кадры для военных (общевойсковых) и специальных училищ, военные прогимназии — для юнкерских училищ. Ставшие офицерами могли продолжать образование в Академии Генштаба или специальных академиях и проходить переподготовку в офицерских школах по родам войск. С упразднением прогимназий и преобразованием всех юнкерских училищ в военные система военно–учебных заведений в начале XX в. приняла полностью единообразный вид. Такая структура была оптимальной и вряд ли претерпела бы в дальнейшем значительные изменения (современная структура подготовки офицеров практически не отличается от нее).

Поэтому вопрос фактически стоял о целесообразности такой подготовки вообще и даже шире — о профессиональной ориентации будущего офицера. С одной стороны, большинство воспитанников военных гимназий и кадетских корпусов были детьми военных и поступали в них с принципиальной установкой на офицерскую карьеру. С другой стороны, они не были обязаны поступать после выпуска в военные училища. В этих условиях преимущества кадетских корпусов в деле психологической подготовки и формирования окончательной ориентации на военную карьеру совершенно очевидны. В них воспитанник находился в обстановке, максимально приближенной к армейской (тогда как в военной гимназии — совершенно вне ее), и мог объективно соотнести свои возможности и ожидания с реальностью, делая окончательный выбор, что избавляло офицерскую среду хотя бы от части лиц, психологически непригодных к офицерской службе.

В военных гимназиях этот фактор практически не действовал, а, напротив, часть лучших учеников, вполне способных украсить собой в будущем офицерский корпус, под влиянием гражданских преподавателей (среди которых попадались люди, не только совершенно чуждые, но и враждебные армии) отказывались от военной профессии. В сущности, наиболее заметным результатом практики военных гимназий оказалось проникновение в среду будущих офицеров либеральных взглядов и настроений и ослабление морально–психологической подготовленности к офицерской карьере. Инициаторы реформ, конечно, не имели в виду такой цели, но объективно этого невозможно было избежать при такой постановке дела. Естественно, когда подобные последствия нововведений были вполне осознаны, военные гимназии были преобразованы в кадетские корпуса. И столь же естественно, что антигосударственными силами этот шаг был охарактеризован как «реакционный». Восстановление доучилищной военной подготовки будущих офицеров вполне себя оправдало, и кадетские корпуса остались в качестве первичного звена в образовательной подготовке офицера, а их выпускники были ядром офицерского корпуса.

Законодательство о прохождении службы офицерским составом армии определялось как специально принимаемыми положениями, регламентирующими ту или иную сферу офицерской жизни (награды, отпуска, пенсии и т. д.), так и отдельными императорскими указами и положениями Военного совета (утверждаемыми монархом). За более чем двухсотлетнюю историю русской регулярной армии правила, определяющие положение офицера на службе, многократно изменялись, но в основном (помимо заложенных Петром I основ военного законодательства в начале XVIII в.) они претерпевали серьезные изменения дважды: в 60–х гг. XVIII в. и в 60–х гг. XIX в., т. е. при Екатерине II, когда были детализированы основные положения о службе офицеров с учетом закона «О вольности дворянства», и при Александре II, когда на законодательстве об офицерской службе не могли не отразиться всеобъемлющие реформы, проводимые в стране. В обоих случаях речь идет не о принятии каких–то всеобъемлющих законов, изменяющих и по–новому регулирующих все прохождение службы. Просто в течение ряда лет вносились изменения, которые в совокупности и позволяют говорить об определенных рубежах в развитии законодательства об офицерской службе. В основном оно сформировалось к 70–м гг. XIX в. Ниже освещаются основные правила, касающиеся различных изменений в положении офицера во время прохождения им службы.

Определение на службу из отставки

До 1762 г. необходимости в подробных правилах определения отставных офицеров на службу практически не было, поскольку в отставку до манифеста «О вольности дворянства» офицеры выходили по старости или неспособности к службе, и вопрос об их возвращении в армию в общем–то не стоял. Однако, предоставив офицерам возможность выходить в отставку в любое время, закон, естественно, оставлял за ними право и возвращаться на службу. С тех пор это стало обычным и распространенным явлением, и в следующее столетие многие офицеры по нескольку раз выходили в отставку и возвращались на службу (во второй половине XIX в. такие случаи стали относительно редки в связи с некоторым изменением состава офицеров и их имущественного положения). Но в принципе, надо сказать, выход в отставку отнюдь не приветствовался властью, и далеко не все желающие вновь поступить на службу могли с легкостью это сделать.