Читать онлайн «Москва. Великие стройки социализма». Страница 12

Здание на Большой Грузинской подверглось реконструкции, и в нем сейчас находится Министерство природных ресурсов. Лишь некоторые из старых школьных зданий – в Чапаевском переулке, по Усачевой улице, на Крымской площади – продолжают использоваться по прямому назначению.

Школьные здания строительства 1927–1931 годов имеют ряд характерных примет. Во-первых, как уже говорилось раньше, они отличаются сложным, составленным из нескольких корпусов планом. Иногда он напоминает букву «Г», иногда «Н», «Ч» или «Е». Причем каждый из авторских коллективов имел свои излюбленные конфигурации.

Второе отличие – подчеркнутая асимметрия фасадов и разновысотность составляющих здание корпусов. Благодаря этому они вообще мало походят на школы, но зато резко выделяются на фоне школ более поздней постройки.

Наконец, третье – почти все школы этого периода оштукатурены серой терразитовой штукатуркой, что опять-таки выделяет их на фоне школ 1930—1950-х годов, большая часть которых не штукатурилась.

Итак, большие школы оказались необходимыми во время срочных мер по ликвидации безграмотности москвичей, но эксплуатация показала все их неудобства. К тому же эти школы очень напоминали промышленные сооружения, а их деловой, предельно строгий вид, первоначально трактовавшийся как интеллигентная строгость, быстро приелся и стал восприниматься современниками как мрачность и бедность творческой палитры зодчих. Учителям, да и всем москвичам захотелось школ не столь гигантских, но зато более приветливых и красивых.

Поэтому в школах 1933–1934 годов проявились попытки проектировщиков оживить, разнообразить приемы внешнего оформления. Для четырех строившихся в это время больших школ был принят состав помещений, включавший пятнадцать классов, физическую, химическую и биологическую лаборатории, рабочую комнату, физкультурный и рекреационный (актовый) залы, столовую и библиотеку. Объем зданий установили на уровне 18 тысяч кубометров.

Наибольшую известность в то время получила школа № 201, ныне носящая имя Зои и Александра Космодемьянских (улица Космодемьянских, 3). Изображения ее проекта, выполненного архитекторами И.А. Звездиным и А.И. Антоновым, и фотографии осуществленного здания печатались во многих периодических изданиях под названиями «Подмосковная» (так называлась раньше улица Космодемьянских) или «Новопетровская». Этому способствовало и то, что школа в порядке эксперимента сооружалась из искусственных известково-шлако-диамитовых камней.

Школа на улице Зои и Александра Космодемьянских («Подмосковная»). Арх. И.А. Звездин. 1933–1934 гг. На приведенном чертеже изображена вся школа так, как она задумывалась зодчим. Однако в действительности была выстроена лишь первая очередь (левая часть проекта), да и то с большими изменениями

Хотя общие принципы, положенные в основу проекта, остались конструктивистскими (асимметрия, разнообразие форм оконных проемов), в нем все-таки заметно появление некоторого, хотя и скудного декора – тяг и карнизов. О повороте в сторону декоративности говорит и предполагавшаяся проектом, но, конечно, не установленная статуя (честно говоря, совершенно излишняя) у бокового фасада.

Не была осуществлена и вторая очередь здания, следовательно, по тому, что мы видим сейчас, нельзя судить о всех достоинствах или недостатках проекта. Критика того времени отнеслась к нему довольно строго: отмечалась противоречивость облика здания, измельченность деталей фасада, но почему-то обошла стороной самое важное – безумное расточительство площадей. В школе при всего двенадцати классах наличествовали столь важные для учебного процесса помещения, как рабочая комната (?), музей, комнаты месткома, учкома, аппаратная и т. п. Все помещения уныло вытягивались вдоль длинного и узкого коридора. Физкультурный зал в одноэтажной пристройке располагался за столовой и по понятным причинам наглухо от нее отделялся. Тем самым попасть в него можно было только через второй этаж. Но то, что в школе имелись физкультурный и актовый залы, выгодно отличало ее от школ второй половины 1930-х годов. Еще одним достоинством была хорошая отделка интерьеров.

Строительство школы на улице Зои и Александра Космодемьянских. 1933 г.

Школа на улице Зои и Александра Космодемьянских. Вестибюль

Школа на Садовнической набережной. Арх. И.А. Звездин, С.В. Семенов. 1933–1934 гг. Вид со стороны Водоотводного канала

Как более удачную расценили другую работу И.А. Звездина (теперь уже вместе с С.В. Семеновым) – на Садовнической набережной. Решенное одним крупным объемом, это здание выглядит нарядным, несмотря на чисто конструктивистское оформление.

Четвертая школа была построена на углу Борисовской и Зверинецкой улиц, недалеко от нынешней станции метро «Семеновская». В этой постройке наиболее явственно ощущается отход от пуристской строгости конструктивизма. Хотя общий план выдержан еще во вполне конструктивистском духе, внешний вид школы выделяет ее из ряда ровесников. Традиционный для предыдущего периода Г-образный план на этот раз обогащен полукруглым ризалитом на углу. Расположенный здесь главный вход акцентирован подобием портала. Его колонны очень походили на настоящие классические.

Проект школы на Игральной улице в Богородском. Арх. М.И. Мотылев. 1934 г. Перспектива

К сожалению, позже школу занял какой-то небольшой заводик, напрочь испортивший вид этого элегантного и привлекательного сооружения. Сведения об авторах борисовской школы расходятся. Сохранившиеся в архивах чертежи подписаны А.И. Антоновым, а в журнале «Строительство Москвы» называется Л.В. Федоров[17].

Исключительно красива была одна из последних школ этого периода, построенная на углу Щукинской и Пехотной улиц. Ее строительство началось в 1934 году по проекту, выполненному в 7-й архитектурно-проектной мастерской Моссовета. В облике школы отразилась новая тенденция в советской архитектуре того времени – к использованию декоративных приемов классического зодчества. На первый взгляд план здания в виде буквы «Г» унаследован от конструктивистских школ, однако такой же план широко использовался и в архитектуре русского классицизма для построек на угловых участках. И уж совсем в традициях прошлого был решен внешний декор. Двух-трехэтажное здание получило четкие горизонтальные членения, подчеркивающие хорошо найденные пропорции. Пожалуй, в первый раз после революции в школьном здании широко использовались классические декоративные детали – пилястры, фронтоны и пр. К сожалению, в конце XX века интересное здание исчезло с карты Москвы.

Проект школы на Игральной улице в Богородском. Арх. М.И. Мотылев. 1934 г. Вестибюль

Еще две очень интересные школы в том же 1934 году спроектировал М.И. Мотылев. Обе они небольшие (видимо, по программе ФЗС). Первая, на Шереметевской улице в Марьиной Роще, рассчитывалась на 600 учащихся, вторая – на игральной улице в Богородском – на 500.

Их планировка целиком унаследована от эпохи конструктивизма – состоящие из нескольких разновысотных объемов композиции со сложным планом (правда, не столь сложным, как у школ-гигантов, но это объясняется просто малыми размерами новых зданий). А вот во внешнем оформлении уже явственно ощущается стремление повысить его нарядность путем использования декоративных деталей. До откровенного копирования классических деталей еще не дошло, портики, пилястры имеют подчеркнуто упрощенный вид. Тем самым, марьинорощинская и богородская школы являлись типичными представителями школьной архитектуры переходных лет и, повидимому, последними работами в этой области М.И. Мотылева. К сожалению, оба интереснейших памятника переходного периода советского зодчества не дожили до наших дней[18].

Проект перестройки фабрики-кухни в школьное здание. Арх. Я.И. Галкин. 1934 г. Перспектива

Лишь в 1935 году на Ярославском шоссе (ныне проспект Мира, 87) завершили еще одну большую школу. Проект ее был разработан архитектором А.Е. Аркиным, работавшим в 11-й архитектурно-проектной мастерской, еще в 1934 году, но со строительством запоздали, и в момент вступления в строй она уже выглядела старожилом в ряду вновь спроектированных и быстро сооруженных школ. Отделка ее фасадов еще вполне конструктивистская – обыгрывание контрастов между обильно остекленными и глухими поверхностями, использование вертикальных лопатокпростенков, но план здания, в отличие от всех ранее выстроенных, строго симметричен. Отход от конструктивизма заметен и в силуэте. По композиции школа чем-то напоминает классический усадебный дом – высокая центральная часть, окаймленная с боков двумя низкими корпусами-флигелями.