Читать онлайн «Письма о науке. 1930—1980». Страница 86

102

3 сентября 1939 г. Великобритания и Франция объявили войну Германии, вторгшейся в Польшу.

На копии письма, которая хранится в архиве Капицы, ого рукой написано: «3 января 1910. Секретарь Молотова Лапшой звонил, передал по поручению В. М. заключение Пронина (председатель исполкома Моссовета.— П. Р.), что Баху будет предоставлена любая квартира [на] Калужской»,

20 июня Капице от имени Сталина позвонил его секретарь Поскребышев и сообщил, что председатель Комитета по высшей школе С. В. Кафтанов получил от Сталина «соответствующие указания», дело это Кафтановым разбиралось «и выяснилось недоразумение». Об этом есть запись рукой Капицы на копии письма.

Академик А. Б. Мигдал вспоминает, что Капица попросил разыскать его в тот день и, когда он пришел к нему в кабинет, Петр Леонидович сообщил о результатах своих хлопот и добавил: «Вот теперь Вы действительно Сталинский стипендиат!»

Речь идет о передвижной кислородной установке для бомбардировочной авиации (кислород для дыхания на больших высотах),

Телеграмму прислал П. А. М. Дирак.

Ланжевен был арестован немецкими оккупационными властями 30 октября 1940 г. В течение 38 дней он содержался в парижской тюрьме Сантэ, где его допрашивали следователи гестапо. Затем он был выслан в небольшой городок Труа, расположенный в 166 км от Парижа.

В июле 1940 г. Экономсовет при СНК СССР, председателем которого был В. М. Молотов, поручил Институту физических проблем осуществить техническое руководство проектировочной и испытательной работой на Московском автогенном заводе, где был создан специальный цех турбодетапдерных кислородных установок.

В середине января 1941 г. в Труа приехал советский консул, который привез с собой письмо от полпреда СССР во Франции А. Е. Богомолова. В этом письме сообщалось о том, что Капица от имени Академии наук СССР приглашает Ланжевена приехать в Москву. Ланжевен был болен н встретиться с нашим консулом но смог. Из трех писем Ланжевена, полученных Капицей через Наркоминдея, одно адресовано консулу, второе — Богомолову.

Ланжевен благодарит Капицу за приглашение, но сообщает, что не сможет выехать, пока не будет отрегулировано ого положение в Коллеж до Франс. Он сообщает также, что ого задерживают в Труа немецкие власти. До 8 мая 1944 г. Ланжевен жил в Труа, отмечаясь два раза в неделю в комендатуре, 8 мая он бежал в Швейцарию.

23 июля 1941 г. Институт физических проблем был эвакуирован в Казань.

Цех туриодетацдерных установок

Речь идет о бактериологических фильтрах, технология изготовления которых из отечественного сырья была разработана П. Г. Стрелковым совместно с инженером Марийского бумажного комбината Б. Б. Гутманом. Эти фильтры сыграли большую роль в снабжении военных госпиталей дефицитными сыворотками и вакцинами. Эта работа была отмечена в 1943 г. Сталинской премией.

Имеется в виду компрессор производительностью 40 000 м3/ч.

См. прим. 2 к письму № 72

Речь идет о кислородной установке ТК-2000, сооружаемой в Балашихе. Проектируемая производительность этой установки — 2000 кг жидкого кислорода в час.

В своих воспоминаниях о войне С. В. Кафтанов, который был Уполномоченным Государственного Комитета Обороны, пишет:

«...Взрывчатка. Страна потеряла почти все основные предприятия, производившие до войны взрывчатые вещества. они находились на территории, запятой фашистами. Конечно, производство взрывчатых веществ было организовано на Урале и в Сибири, по фронт требовал большего. И вот химики предложили использовать оксиликвиты — смеси жидкого кислорода с органикой, например, с древесными опилками. Эта простая идея потребовала для своего воплощения больших усилий. Заряженные оксиликвитами бомбы и снаряды нельзя долго хранить, а значит — и транспортировать на большие расстояния. Поэтому получать жидкий кислород надо было прямо в прифронтовой полосе с помощью достаточно мобильных установок. Тут сыграли свою роль новые методы получения жидкого кислорода, разработанные академиком Капицей. Я был на испытаниях оксиликвитных бомб, они хорошо взрывали...» (Химия и жизнь. 1985. № 3. С. 6).

Объект № 1 — турбокислородная установка ТК-200. Она была построена в Институте физических проблем и начала эксплуатироваться в начале 1943 г. Она давала около 200 кг жидкого кислорода в час

См. прим. 1 к письму № 71

С. В. Кафтанов был председателем Правительственной комиссии по приемке кислородной установки ТК-200.

К этому «неофициальному» письму было приложено письмо на имя заместителя председателя ГКО В. М. Молотова с изложением тех положений, на основе которых Капица предлагал готовить предстоящие постановления о развитии установок но получению жидкого кислорода и их внедрении в промышленность.

Первый раздел этого официального письма начинался словами:

«Для успешного развития наших установок необходимо создать специальную организацию (назвав ее хотя бы, например, Главкислород), первое время непосредственно подчиненную СНК, без подчинения какому-либо хозяйственному наркомату».

Л. Я. Овчинников был вскоре назначен заместителем начальника Главкислорода при CПK СССР

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1943 г. большая группа сотрудников Института физических проблем и Глававтогена была награждена орденами и медалями «за успешную работу по разработке и внедрению нового метода получения жидкого воздуха и жидкого кислорода». Вручение наград происходило в Москве и в Казани. Капица был награжден орденом Ленина.

Электромеханик С. П. Околесной был награжден медалью «За трудовое отличие».

Опубликовано с сокращениями в кн.: Данин Д. С. Нильс Бор. М., 1978. С. 484

Письмо Капицы Бор получил в Англии после возвращения из поездки в США, где он был ознакомлен с работой над атомной бомбой. Письмо советского физика, полученное по дипломатическим каналам, вызвало переполох в британских правительственных сферах, и Бор свой ответ Капице должен был согласовать с английской секретной службой. 29 апреля 1944 г. он пишет Капице из Лондона:

«Дорогой Капица, я не знаю, как благодарить Вас за Ваше письмо от 28 октября, которое я получил через советника Советского посольства г-на Зинченко несколько дней тому назад, после моего возвращения из Америки. Я глубоко тронут Вашей преданной дружбой и полон благодарности за Ваше великодушное приглашение...»

О событиях, вызванных письмом Капицы Нильсу Бору, подробно рассказано в книге Д. С. Данина «Нильс Бор»,

В. А. Гдовский стал одним из ведущих работников механической мастерской ИФП. Он работал в институте до выхода на пенсию в 1986 г

Речь идет о кислородной станции Днепропетровского завода металлургического оборудования

В архиве Капицы хранится несколько копий письма от 11 июля 1944 г. Судя по этим копиям, инициаторами обращения к Правительству были академик-секретарь Отделения физико-математических наук АН СССР А. Ф. Иоффе и академики А. Н. Крылов, П. Л. Капица. Затем письмо подписали еще 6 академиков.

«Уже в продолжение ряда лет состояние дела подготовки молодых кадров на физическом факультете Московского государственного университета внушает нам серьезное беспокойство,— пишут академики.— Положение, создавшееся на факультете, характеризуется тем, что вместо передовой науки там получают возможность развиваться отсталые течения, часто переходящие в лженауку. Примером последней являются работы проф. Кастерина и Тимирязева, грубую ошибочность которых Отделение физико-математических наук Академии наук СССР в свое время разоблачило. На факультете существует ночва, благоприятная для повторения подобных ошибок. Так, например, сейчас происходит совершенно нелепая и нездоровая борьба против одного из наиболее прогрессивных течений нашей науки — химической кинетики академика Н. Н. Семенова. <...> Московский университет должен быть ведущим в нашей стране. При данном же состоянии физического факультета он явно не может готовить кадры передовых физиков...»

Академики предлагают назначить руководителем физического факультета МГУ одного из ведущих советских физиков и называют имена И. В. Обреимова, М. А. Леонтовича, В. А. Фока. Кроме того, они «считали бы желательным привлечение Отделения физико-математических наук в целом к ответственному делу реорганизации преподавания на физическом факультете Московского государственного университета».