Читать онлайн «Политическая антропология». Страница 48

Однако еще не доказано, что в этих случаях существует естественное нерасположение к кровосмешению; скорее внешние причины препятствуют кровосмешению.[218] Мне неизвестны никакие факты или обоснованные заключения, оправдывающие представление М. Вагнера, что высшим животным кровосмешение совершенно чуждо.

У животных, длительно живущих вместе стаями и стадами, родственное спаривание возможно, даже неизбежно, так как, лишь только они вырастают и достигают половой зрелости, они явно теряют сознание кровного родства. Если человеческая орда возникла из того обстоятельства, что происшедшие от одной семьи поколения не разлучались, или из того обстоятельства, что многие семьи оставались вместе, то спаривание между близкими родственниками должно было быть в древнейшие времена неизбежным состоянием. Странные обычаи, обыкновения и названия родства, из которых некоторые исследователи желают вывести заключение о групповом браке, означают с этой точки зрения не что иное, как то, что в течение общественного развития близкие степени родства, которые первоначально беспорядочно смешивались, фактически и правовым образом исключались все чаще, и сперва такому исключению подвергались родители и дети, затем братья и сестры, родные третьей и четвертой степени, пока, наконец, боязнь кровосмешения не сделалась столь велика, что у многих племен возник обычай экзогамии, согласно которой позволялось выбирать индивидуумов для брака только в другом роде или родовой группе но все же внутри той же расы.

Причины такого ходя развития имеют как физиологический, так и психологический характер. Тесное и длительное внутри-групповое брачное сожительство вредно в двояком отношении. Оно усиливает, во-первых, путем наследственного накопления, существующие у родственников пороки, болезни и вырождения; затем оно ведет и у здоровых, под конец, к органическому ухудшению организма и плодовитости. Выключение ближайших родственников из брачного общения произошло посредством физического отбора и переживания тех семей, в которых мало или совсем не было внутригруппового полового общения, между тем как все прочие вымирали. У первых развилось инстинктивное отвращение к кровосмешению, которое и привело к возникновению обычая и правовых установлений, как только были сознаны вредные действия кровосмешения. Так же и Морган защищает взгляд, что уменьшение внутригруппового брака вызвало «рождение лучших индивидуумов», и признание этого обстоятельства повело к запрещению брака внутри рода. Спенсер — того мнения, что избегание кровосмешения лежит больше в основании стремления строго соблюдать порядок и отбор между членами одной семьи, живущими в одной палатке или жилище, так как семьи, устроенные на таких основаниях, легче сохранялись в естественном отборе, имеющем место в борьбе за существование между социальными группами. М. Вагнер выставляет на вид психологические причины. Привычка длительного совместного пребывания в общей хижине или пещере оказывала притупляющее действие на чувственную привлекательность и на фантазию чувственного вожделения. Только новое и чужое возбуждает желание обладания, и оно поэтому уже рано породило боязнь кровосмешения, которая вызвала, наконец, обычай экзогамии.

Но, вероятно, физический подбор, социальный отбор и прелесть новизны действовали тут совместно, чтобы преодолеть кровосмешение, и вызвали расширение брачных рамок до родовой экзогамии. Патологические действия внутригруппового брака были, кажется, важнейшими причинами этого. Согласно Фисони и Бвитти например, туземцы Куперовой реки в южной Австралии действительно сводят экзогамию к призванию вреда более близких кровнородственных браков. Они говорят: «по сотворении человека, братья, сестры и другие кровные родственники вступали друг с другом в брак, пока не раскрылись дурные плоды таких браков, и вожди стали совещаться о том, что надо предпринять для предупреждения этого зла. Результатом таких совещаний было решение обратиться к великому духу Мурамура. Последний приказал, чтобы народ разделился на некоторое количество родов, которые отличались бы особыми именами, заимствованными у животных, как, например: собака, мышь, эму, легуана и т. д., и чтобы члены одного и того же рода не смели вступать между собой в брак».[219]

У германцев, как и у индусов, брак между лицами до шестой степени родства и свойства запрещался. Основание этому находят в брачных законах Карла Великого, именно: предохранение от слабого и увечного потомства.[220]

Многие авторы относят экзогамию к недостатку в женщинах, к военным междоусобицам с похищением женщин и детей и подобным причинам. Такие мотивы могли быть по временам действительны, но их нельзя однако назвать первоначально важнейшими причинами экзогамии, а только второстепенными действиями последней. Боязнь кровосмешения является чувством, приобретенным путем прогрессирующей цивилизации, которое должно быть всякий раз снова воспитываемо посредством традиции, примеров и запрещений. Если бы эта боязнь была естественно-врожденным инстинктом, то кровосмешение не рассматривалось бы у столь многих племен, как дозволенное, и оно не было бы обставлено строгими правовыми и карательными определениями там, где оно воспрещено.

Что касается законодательных постановлений в современных цивилизованных государствах, то и ныне еще закон возбраняет в России брак между кровными родственниками до шестой степени родства, в Австрии и Швейцарии — до третьей и четвертой степени. Запрещены, но могут быть разрешены браки в третьей степени родства: в Англии, Франции, Италии, Голландии и Румынии. В Германии запрещены браки только между родителями и детьми и между братьями и сестрами; напротив, в третьей и четвертой степенях они разрешены.

Что касается формы и числа единовременно заключаемых браков, то они имеют большое значение для физиологических и психологических действий брачного отбора. С точки зрения исторического опыта, строгая пожизненная моногамия оказывается для отбора расы и развития культуры самой благоприятной формой брака и семьи, именно тогда, когда вместе с тем имеет место строгий естественный и гигиенический отбор, и при выборе супругов придается меньше цены экономическому благосостоянию, нежели естественным способностям.

Полиандрия и полигамия в общем вредны для полового отбора, так как в таком супружестве передаются по наследству характерные качества и свойства только одной женщины или одного мужчины, и не допускается богатая вариациями «амфимиксия индивидуумов». Вредно влияет полигамия там, где похищаемые или покупаемые женщины чуждых, нижестоящих рас попадают в гарем. Это самое установление однако может вести и к улучшению расы, когда женщины берутся из вышестоящих рас, как это время от времени происходило в большом размере у турок. Этим можно также объяснить, что у высших слоев этой расы — которые, в противоположность моногамичному низшему населению, живут большею частью в полигамии — сгладился первоначальный монгольский характер, и они уже напоминают семитические и арийские типы. Многоженство препятствует тесной семейной жизни, так как между детьми разных матерей ненависть и зависть составляют правило и в царственных домах нередко вели к раздорам за престол и революциям. Даже в строго-моногамических семьях цивилизованных народов довольно часто обнаруживаются этот внутренний раскол и раздоры, когда один из супругов умер, а оставшийся в живых вступает в новый брак.

Вредны для брачного отбора практикуемые родителями обручения детей, большею частью также те обыкновения, при которых родители назначают мужа или жену, и помолвленные встречаются впервые только в день свадьбы. Также вредно действует и то, когда выбор бывает только односторонний, когда, как это часто случается, женщину не спрашивают об ее согласии. В древности этот обычай был так распространен, что Страбон удивляется, как это у катаэрнов жених и невеста выбирают друг друга.

У многих племен практикуется похищение невест, покупка их и служение из-за невесты. Похищение невесты соответствует воинственным нравам и сопряжено с большой отвагой и опасностью. Этим доказывается личная способность мужчины. При купле невесты должны быть отданы ее родителям шкуры, оружие или скот, что гарантирует известное благосостояние для основания и поддержания семьи. При службе из-за невесты домогающийся ее руки должен работать продолжительное время в услужении у ее родителей. Служба за невесту превращается в битву за невесту, когда домогающийся ее руки должен бороться с ее отцом или братьями, чтобы выказать свое достоинство и мужество.

Брак с приданым вреден, когда приданое переходит пределы, необходимые для основания хозяйства или для предприятия, дающего средства к существованию, так как при таких обстоятельствах иные браки. Независимо от личных способностей, заключаются только ради «металлического звона». У индусов законодательство основывалось на строгом физическом и половом подборе. Причем отцам запрещалось принимать самые ничтожные подарки за выдачу замуж дочери, «ибо кто из алчности берет за это подарок, тот — продавец своего дитяти» (Manu. III. 51).