Читать онлайн «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева». Страница 85

По утверждению французской контрразведки, Э. Эльярд вербовал агентов под «чужим флагом», то есть не раскрывая своей принадлежности к российской разведке. В результате ему удалось получить материалы о французской химической промышленности, информатике, военной системе связи «РИТА», новейших европейских проектах в области высоких технологий («Эспри», «Эврика» и других), проникнуть в компании «Филипс» и «Томпсон-ЦСФ». А на обнаруженной компьютерной дискете у одного из арестованных его источников информации были записаны имена 200 высокопоставленных сотрудников ЕС, занимавшихся научными исследованиями. Более того, при помощи одного из его агентов, работавшего в Париже в компании «Аэроспейс рисерчес энд девелоп-мент», российской разведке удалось получить материалы о европейском космическом корабле «Гермес» и французской ракете «Ариан» и ее топливе.

Его коллега по «охоте за чужими тайнами» журналист Г. Клиндт также был завербован на идейной основе в 1967 году и проходил в резидентуре под псевдонимом Ивар. Занимая пост научного обозревателя газеты «Стандард», Клиндт имел доступ к информации, в которой остро нуждалась Москва. Будучи завсегдатаем всех европейских научно-технических салонов, он без особого труда узнавал секретную информацию у инженеров аэрокосмических предприятий и даже сумел подружиться с бельгийским космонавтом Д. Фримутом, совершившим полет на американском космическом корабле «Атлантис»[599].

В июле 1992 года бежал в Англию сотрудник парижской резидентуры СВР полковник В. Ошенко. Он служил в Управлении «Т» ПГУ КГБ. В 70-х годах успешно работал в лондонской резидентуре, а в 1985 году был командирован во Францию заместителем резидента по линии «X» в Париже под прикрытием должности секретаря, а затем советника посольства по экономическим вопросам. Занимался вопросами внутренней и экономической политики Франции. 8 августа 1992 года должен был сложить полномочия в связи с сокращением штата посольства.

Шпионский скандал разразился 13 августа 1992 года, когда Служба внешней разведки России сделала официальное заявление о том, что ее бывший сотрудник и советник Российского посольства во Франции В. Ощенко, исчезнувший 24 июля 1992 года, находится в Великобритании.

По мнению экспертов, косвенные данные свидетельствуют о том, что Ощенко был двойным агентом и занимался во Франции промышленным шпионажем в пользу Москвы и Лондона.

По сообщению коллег перебежчика по дипломатической службе в пятницу 24 июля в 10 часов вечера В. Ощенко с женой и 14-летней дочерью прогуливались недалеко от посольства. В субботу и воскресенье семейство планировало прокатиться по долине Луары и полюбоваться старинными замками на западе Франции. Поэтому в воскресенье, 26 июля, когда в посольство в Париже позвонила из Санкт-Петербурга 19-летняя старшая дочь Ощенко, беспокоившаяся о судьбе автомобиля «Волга», который отец приобрел незадолго до предполагавшегося возвращения домой, его отсутствие не вызвало никаких вопросов. В действительности он просто скрылся в посольстве Великобритании.

Коллеги ждали Ощенко до вторника, после чего сообщили о его исчезновении в полицию, а затем в МИД Франции. Все попытки российского консула в Лондоне встретиться с Ощенко ни к чему не привели — последний от встречи отказался. Российские посольства как в Лондоне, так и в Париже сделали в свое время заявления, что Ощенко был на грани ареста «за взятки».

А неделю спустя, 5 августа, французские сыщики вышли на след: «рено» с российскими дипломатическими номерами стоял в парижском аэропорту Орли. К этому моменту Ощенко с семьей был уже в Великобритании и, по заявлению британского МИДа, наотрез отказался от встреч с российским консулом.

По сообщению представителя МВД Великобритании, Ощенко попросил британские власти предоставить ему вид на жительство. Лишь 13 августа Служба внешней разведки России распространила через ИТАР-ТАСС официальное заявление, в котором говорилось, что Ощенко подозревался в «двойной игре» и сотрудничестве с одной из западных разведслужб.

Эксперты сразу расценили бегство Ощенко в Англию и то, что британские власти скрывают его, как косвенное свидетельство его работы на МИ-6 (британская разведка). Наблюдатели также обратили внимание на то, что вслед за появлением Ощенко в Великобритании британскими спецслужбами 8 августа были арестованы супруги Смит, которых обвинили в «связях с КГБ» и промышленном шпионаже против компании «Бритиш аэроспейс», занимающейся секретными аэрокосмическими проектами. Авторитет агентов КГБ, занимающихся промышленным шпионажем, признается западными специалистами, многие из которых относят на их счет достижения советской авиации[600].

45-летний инженер М. Смит в молодости был коммунистическим активистом и 20 лет назад его завербовал офицер КГБ В. Ощенко, работавший под дипломатическим прикрытием в советском посольстве в Лондоне в 1972—1979 годах. Ощенко приказал Смиту прекратить посещать коммунистические собрания и жениться, чтобы не привлекать к себе внимания.

18 ноября 1993 года жюри лондонского суда «Олд Бей-ли» признало М. Смита виновным в шпионаже в пользу СССР. Он был осужден на 25 лет тюремного заключения. Смит обвинялся в продаже военных секретов Комитету государственной безопасности СССР в период, когда он работал в секретном военном учреждении — исследовательском центре «Херст». Смит скрывал свое коммунистическое прошлое при поступлении на работу, но когда оно стало известно, он потерял допуск и был переведен в медицинский отдел фирмы. На суде Смит сначала не считал себя виновным в том, что был «агентом КГБ» на протяжении 20 лет, но под неопровержимыми уликами признался, что получил от КГБ 19 тысяч фунтов стерлингов (2 тысячи у него были найдены в спальне при аресте). Смит признал, что занимался промышленным шпионажем.

Жюри совещалось более 10 часов и единогласно вынесло вердикт «виновен» сначала по двум из четырех пунктов обвинения. М. Смит признан виновным в «передаче документов и информации в период между 1 января 1991 года по 1 мая 1992 года» и «в сборе секретных материалов в период между 30 апреля 1992 года по 8 августа 1992 года», то есть по день ареста Смита сотрудниками Скотланд-Ярда. На этом процессе на стороне обвинения дал показания бывший полковник СВР В. Ощенко[601].

Хотя британский разведчик-диссидент Р. Томлинсон утверждает, что признание перебежчика из российской внешней разведки о том, что в середине 80-х он завербовал инженера по продажам из фирмы «ГЕК-Марком», было расценено британскими спецслужбами как информация средней важности.

«Я видел доклад МИ-6, в котором утверждалось, что этот инженер М. Смит не передавал секретной информации, способной причинить нам ущерб. (Это, впрочем, не помешало МИ-5 арестовать Смита, заманив его в ловушку, и упомянутый доклад не был показан адвокатам Смита на суде. Его приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения после того, как судья выступил с нелепым обвинением в нанесении Смитом неисчислимого ущерба безопасности Англии)»[602].

Кроме того, Ощенко выдал англичанам бывшего французского физика Ф. Тампервиля, бывшего сотрудника Комиссариата по атомной энергии (КАЭ), завербованного КГБ в 1988 году.

Еще две жертвы предателя во Франции — Д. Дегу, специалист по ядерной физике, работавший в военной организации — Генеральном управлении вооружений, и техник Ж. Карон, работавший на высоком посту на заводе «Томпсон-ЦСФ» в городе Сент-Эгрев. Ж. Карону предъявили обвинение в передаче СВР России сведений о составных частях военной системы связи «РИТА». Оба агента были арестованы в октябре 1992 года.

Кроме агентов Ощенко предал и своих бывших коллег, с которыми долгие годы работал под одной крышей. В результате 26 октября 1992 года временный поверенный в делах России во Франции О. Кривоклыков был уведомлен французским МИДом об объявлении персонами нон грата четырех российских дипломатов. В ноябре 1992 года они покинули Париж. Среди них был и резидент СВР во Франции Б. В. Волков[603].

Список предателей может пополниться новым именем в любой момент, особенно в наше нестабильное время.

Советский Союз мог гордиться уникальной системой привлечения иностранных специалистов. Мы их заманивали идеями строительства «коммунизма в отдельно взятой стране» — это для свободных граждан — или просто обещали ослабление режима содержания в плену — приманка для военнопленных и интернированных немецких специалистов. А еще вынужденная эмиграция за «железный занавес» — единственный способ избежать наказания за шпионаж. На каждом этапе истории СССР практиковались свои приемы.

До начала 40-х годов наша страна испытывала острый дефицит квалифицированных кадров. Кому-то нужно было работать на иностранном оборудовании и внедрять технологии, которые добыла отечественная разведка. Для подготовки собственных кадров требовалось время и опытные наставники. А их и не было. Часть погибло на фронтах гражданской войны, остальные ушли на руководящую работу или привыкли большую часть времени проводить на митингах и партсобраниях. Вот и решили пригласить иностранцев, как при Петре I.