Читать онлайн «Незамеченное поколение». Страница 11

Для нас, Русских, живущих верою в развитие и торжество национальной России, 1938 г. будет особенно насыщен кризисами и тревожными событиями. Кризис власти Сталина приблизит выявление лица новой России, воскресение народа-«богоносца», не только в религиозном смысле, но и в смысле носителя великих идей вселенской правды и справедливости. Кто верит в это, тот не ошибается в своих чаяниях. Ведь все главные идеи и устремления, которыми наполнена Великая мировая революция, так родны душе нашего народа, историческому прошлому нашей родины, вековым традициям нашей верховной государственной власти, что рождение иовой России по образу и подобию нового тоталитарного и корпоративного государства-нации не удивит Русский народ, как не удивляет появление подобных государств западно-европейский и американский мир».

По этой статье, как по каталогу, можно увидеть сплавом каких составных элементов являлась младо-росская идеология: отталкивание от либерально-правового государства, как государства фальшиво демократического и неспособного разрешить социальный вопрос, убеждение, что этот вопрос разрешим только на путях фашистского корпоративного государства и верность принципу легитимизма, причудливо сочетаемая с идеями и чувствами национал-большевизма. Так в следующем номере «Бодрости» говорилось:

«…постулат младоросской доктрины, который утверждает соединство России и династии, и соединство онтологических внутренних исканий Октября с национальным идеалом Русской Правды… это есть тот всеоправдывающий и всепримиряющий Синтез, ради которого жила и будет жить Россия».

Фашистский характер младоросского движения казался несомненным и правым и левым. Встречи «за круглым столом» А. Ф. Керенского и И. И. Фондаминского со старшими младороссами вызвали ряд возмущенных статей в «Последних новостях». Между тем за явно фашистским фасадом в младоросской идеологии было много очень далекого по духу от фашизма и тем более национал-социализма и приближавшегося скорее к идеям «Нового града». Правда, первые номера «Нового града» были встречены в «Бодрости» очень резкой критикой. Так, цитируя статьи главных новоградских идеологов, Тавастшегна раздраженно писал: «И вся эта, с позволения сказать, «литературщина» преподносится удивленному читателю под соусом Русской национальной идеи!»

Позднее отношение младороссов к «Новому граду» калейдоскопически меняется. В большой статье, посвященной номеру 13-му «Нового града», И. Кар, приводя слова Бердяева — «Будущее человечества зависит от того, будут ли соединены в мире движения духовные и движения социальные, будет ли связано создание более справедливых и более человеческих обществ с защитой духовных ценностей, с духовной свободой, с достоинством человека, как духовного существа» — замечает: «Эта надежда знаменитого философа глубоко созвучна нашему стремлению раскрепостить человеческий дух, дать ему свободу служения и творчества».

Далее по поводу статьи Ф. Степуна «О свободе» Кар пишет:

«Ф. Степун кратко и ясно (ясно, по крайней мере, в контексте) противопоставляет «начало персонализма началу индивидуализма и начало соборности началу коллективизма». В свете этого противопоставления связь подлинной свободы с истиной становится очевидной, ибо свобода личности есть свободное служение истине. И капиталистический либерализм и авторитарный этатизм одинаково затрудняют служение истине: для первого — свобода политической борьбы вовсе не есть метод искания истины; для второго — «идеократия» есть метод служения не столь истине, сколь определенной идеологии».

Свою статью Кар заканчивает полным одобрением «Новому граду»:

«Новоградцы проделали длинный путь от начала своей деятельности. У авторитетнейших из них для нас есть много чему поучиться».

Все эти заявления о раскрепощении человеческого духа и отрицание авторитарного этатизма и даже «идеократии» показывают, что вдохновение младо-росского фашизма было все-таки совсем другим, чем вдохновение немецкого нацизма. И если младороссы в своем отталкивании от «демолиберализма» не понимали, что отказ от «формальных» свобод и правового государства неизбежно ведет вовсе не к торжеству Истины, а к установлению тоталитарного строя коричневого, красного или любого другого цвета, то ясного понимания этого не было и у Бердяева.

Роковым образом, как раз те представители поколения «отцов», которые, благодаря своему духовному авторитету, могли содействовать идейному воспитанию «сыновей» и привести их к подлинному идеалу демократии, были сами поражены слепотой в решающем вопросе о правовом государстве. В «Новом граде» опасность этого ослепления хорошо понимал Г. П. Федотов, но, к сожалению, в то время его влияние на эмигрантскую молодежь было гораздо слабее влияния Н. Бердяева.

Разговоры младороссов о христианском государстве были, я думаю, очень искренни. В патриотической любви, из которой выросла вся младоросская «доктрина», Россия ощущалась неотделимой от «вселенского начала правды и добра» и стремление к христианскому государству соответствовало: «издревле русской мечте: устроения всех людей в правде и братской любви».

С годами эти мотивы звучат в младоросских высказываниях все определеннее. Воспитанные в традиционных идеях русского монархизма: «православие, самодержавие и народность», младороссы постепенно отходили от этой менее всего народной по духу формулы Николаевского времени, отчеканенной, по словам Г. Федотова, «немецко-бюрократической по своей природе властью», и все больше приближались к глубокому и возвышенному славянофильскому пониманию православной монархии и «русской идеи». Тем самым младороссы до некоторой степени отходили и от псевдо-мистицизма современного национализма, связанного не с самобытной народной жизнью, а с одинаковой у всех государств волей к империалистической экспансии.

Целый ряд статей К. Елиты-Вильчковского и других младоросских публицистов тому свидетельство.

Когда вышел очень близкий по духу к «Новому граду» сборник «Православное дело», рецензент «Бодрости» ограничился тем, что привел длинные выдержки из статей Н. Бердяева, матери Марии и К. Мочульского, прибавив от себя только несколько слов: «основные идеи сборника нам близки. Мотив жалости, мотив помощи, мотив сотрудничества — основные мотивы младоросского движения, и те, кто хоть сколько-нибудь знаком с его истоками, знают, с какой остротой ставились издавна в нашей среде темы, которые сегодня с таким знанием и с такой убедительностью развивает «Православное дело».

И по отношению к Германии Гитлера после захвата Чехословакии позиция младороссов все более приближается к новоградской. В августе 1939 г. свою статью в «Бодрости» о германо-советском пакте Казем-Бек закончил словами: «…немцам надо знать, что в случае европейской войны симпатии русских патриотов будут на стороне Великобритании и Франции».

В следующем номере, в статье «После пакта коричневых и красных» Казем-Бек развил ту же мысль с еще большей решительностью:

«Если новое насилие немцев разрастется в мировую бойню, то борьба за человеческую свободу и элементарную справедливость поднимет против национал-социализма и развращенной им Германии не только государства и народы, но и всех честных людей.

Русские патриоты, свободные духом и волей, поднимутся на борьбу с Германией во имя русских интересов. Но не только; они поддержат силы, восставшие против германского насилия и во имя русской правды».

В том же номере К. Елита-Вильчковский в статье «Против сталинизма и гитлеризма» писал:

«Когда нас спрашивали, почему мы против Гитлера, мы неизменно отвечали; потому же, почему мы против Сталина, Дело тут не только в антирусской пропаганде, не только в «Мейн-Кампф», не только в украинских вожделениях. Подход младороссов не только подход патриота, охраняющего целость и честь своей родины. Подход младоросса также и духовный подход. Оценки младоросса диктуются не только практической целесообразностью, но и мерилом совсем иного порядка…

Рассматривая пакт Гитлера и Сталина, нельзя забывать этих основных предпосылок. Младоросскость есть учение о примате духа, а не о примате силы. Для младороссов цель не оправдывает средства, и макиавелизм заранее осужден».

Статья эта сделала бы честь любому демократу.

Когда война была объявлена, партия младороссов выразила свое отношение к событиям в чрезвычайно драматической форме. Казем-Бек послал Эдуарду Даладье телеграмму с заявлением, что он и все члены младоросской партии отдают себя в полное распоряжение французского правительства для борьбы с Германией на стороне Франции.

В номерах «Бодрости», вышедших во время войны, мы читаем:

«Страшная мораль пангерманизма, облеченная ныне в форму коричневого большевизма «пролетарской» германской нации, угрожает всем духовным ценностям человечества». «Задолго до пакта Сталина с Гитлером нам неоднократно доводилось писать о поразительном внутреннем сходстве обеих диктатур, германской и русской» и т. д.