Читать онлайн «Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья». Страница 72

Вацлав, сын Карла, в отношении судов фемы действовал со свойственным ему легкомыслием. Якобы он, не умея хранить секреты, выболтал их тайный знак и принялся в нарушение закона принимать в шоффены за пределами Вестфалии. Эти императорской выделки шоффены тем не менее не пользовались особым уважением со стороны настоящих, как об этом свидетельствует ответ, данный вестфальскими трибуналами императору Руперту. На его вопрос, как они относятся к таким шоффенам, их ответом было: «Мы спрашиваем, каким судом они были произведены в шоффены. Если оказывается, что они стали шоффенами в суде, который не имел право на это, мы вешаем их, как только встречаемся с ними в Вестфалии, без всякой пощады». Вацлав, насколько бы мало его ни интересовала Германия в целом, иногда прибегал к помощи судов фемы для реализации своих планов, и в 1389 году судился с графом Генри Вернегеродским, которого шоффены и повесили за предательство. Правление Вацлава отличилось особенно тем, что именно в этот период архиепископ Кельна приобрел почетный статус уполномоченного императора над всеми вестфальскими трибуналами.

Правление Руперта, применительно к судам фемы Вестфалии, ознаменовалось главным образом их реформой, названной по его имени. Данная реформа, которая является самым ранним публично доступным источником сведений о судах фемы, была осуществлена в 1404 году. Она является собранием указов, которыми были определены права и привилегии римского монарха по отношению к этим трибуналам.

Реформа Руперта и учреждение должности уполномоченного в лице архиепископа Кельна, которое было завершено либо Рупертом, либо его преемником Сигизмундом, вместе составляют целую эпоху в истории судов фемы. Впредь одна лишь Вестфалия была ареной их деятельности, и их власть пользовалась очевидными преимуществами в империи. Их могущество достигло зенита, а уверенность в своих силах приводила к злоупотреблению ею. И в течение века, прошедшего между реформой Руперта и учреждением Вечного земского мира и Высшего имперского суда императором Максимилианом I, приходится наблюдать главным образом случаи нарушений с их стороны и проявления высокомерия.

Право на вызов в суд было тем, что нарушалось чаще всего вольными трибуналами. Теперь, когда они были официально признаны действующими по императорскому повелению, одна лишь Вестфалия им показалась слишком малой ареной для проявления своей активности и влияния. В качестве имперских уполномоченных они стали полагать, что их юрисдикция распространяется на каждый уголок земли и принадлежит императору, и вряд ли можно было найти уголок в Германии, в котором не появлялись бы их посыльные. Более того, даже за пределами империи люди вздрагивали от их повесток.

Наибольшее беспокойство их повестки доставляли городам, которым они часто выписывались, когда людей наказывали или изгоняли за их проступки. Власть и влияние судов фемы были столь значительными, что от них даже самые крупные города не были защищены: можно встретить примеры, когда в XIV веке главные города империи вызывались в трибуналы вестфальских фрайграфов. Так, в документах тех времен можно встретить повестки, доставленные в Бремен, Любек, Аугсбург, Нюрнберг, Эрфурт, Гёрлитц и Данциг. Даже Пруссия с Ливонией, которые тогда принадлежали тевтонским рыцарям, были потревожены вмешательством тайных трибуналов.

Один из наиболее примечательных случаев того периода произошел у жителя города Гёрлитца по имени Николя Веллер. Он, являясь вестфальским шоффеном, был обвинен в том, что выкопал из могилы труп некрещеного ребенка и, сделав из его предплечевой кости подсвечник, наполнил его воском от пасхальной свечи и ладаном и использовал в амбаре в присутствии своей матери, жены и пожилого крестьянина в магических целях. Поскольку он не смог отрицать этого факта, то по законам того времени его должны были повесить. Однако верховный бейлиф Штейна и некоторые другие важные персоны вступились за него, в результате чего члены магистрата ограничились высылкой того из города и конфискацией его имущества. Как выяснилось позже, они поступили бы более разумно, если бы приговорили его к пожизненному заключению.

Веллер тут же отправился в Бреслау и попросил епископа Варадейнского и имперского канцлера выступить адвокатами по его делу. Они пошли навстречу его просьбе, но члены магистрата Гёрлитца успешно доказали справедливость своего решения. Веллер, не желая успокоиться, обратился с жалобой к папе Иннокентию VIII, обосновывая ее тем, что он никак не сможет обжаловать решение совета Гёрлитца ни в одном из городов епархии Мейсена и что у него там нет никаких шансов на справедливость. Папа тут же назначил Джона де Медичи и доктора Николаса Таухена из Бреслау духовными уполномоченными по этому делу. Они указали верховному бейлифу Штейна предпринять все меры к тому, чтобы Веллер был восстановлен в своих правах в течение месяца, после того как он принесет клятву в правдивости своих слов, в противном случае они сами предпримут меры для достижения этой цели.

По неизвестным причинам из этого ничего не вышло, и Веллер снова обратился к папе, решением которого епископ из Остиа стал его адвокатом. Ему позволили вернуться в лоно церкви, но решение магистрата Гёрлитца все еще оставалось в силе, и более того, новые уполномоченные, назначенные папой, подтвердили его.

Поняв, что от папского вмешательства ничего ожидать не приходится, Веллер в конце концов прибегнул к помощи суда фемы, и 3 мая 1490 года Джон Хульшедский, граф трибунала в Бракеле, выписал повестку бургомистрам, городскому совету и всем мирским жителям Гёрлитца старше восемнадцати лет, вызывая их предстать перед трибуналом. Эта повестка была доставлена достаточно забавным способом: она была найдена прикрепленной к столбу изгороди фермы, находящейся на небольшом удалении от города и принадлежащей человеку по имени Вензель Эммерих.

Поскольку Золотой буллой императора Карла IV, а также специальными привилегиями, выданными Сигизмундом, Гёрлитц был освобожден от любой внешней юрисдикции, магистрат проинформировал короля Богемии Владислава об этой повестке и попросил о его посредничестве. Богемский монарх обратился в трибунал в Бракеле, но Георг Хакенберг, который в этот момент был фрайграфом суда вместо умершего Джона Хульшедского, даже не почтил его ответом. Между тем истекло время, предоставленное повесткой для того, чтобы жители Гёрлитца предстали перед судом, и Веллер, обвинив их в неповиновении и неуважении к суду, заявил, что они могут быть приговорены к возмещению всех затрат и штрафов, возникших вследствие этого, а он сам сможет самостоятельно перейти к рассмотрению своей жалобы. К этому моменту он оценил свои потери и причиненный ему ущерб в 500 рейнских флоринов и подтвердил это принесением клятвы, которую вместе с ним разделили еще два человека. На данном основании суд разрешил ему любым способом возместить свой ущерб за счет жителей Гёрлитца. Кроме того, заявлялось, что любой, кто воспрепятствует Веллеру в реализации его прав, тем самым привлечет на себя тяжкий гнев империи, а также страдания и штрафы со стороны трибунала Бракела и будет обязан покрыть все затраты обвинителя.

16 августа того же года фрайграф назначил жителям Гёрлитца новый окончательный срок для явки в суд, заверив их, что в случае неповиновения «он будет вынужден, к своему огромному сожалению, вынести им самый тяжкий и суровый приговор в отношении личности, жизни и достоинства обвиняемых». Повестка в этот раз была найдена на полу монастырской церкви. В ужасе городской совет обратился к архиепископу Кельна и собственно к фрайграфу, чтобы их избавили от этой необходимости, но напрасно. Граф не снизошел до того, чтобы обратить какое-либо внимание на их просьбу, и, когда они не появились в назначенный срок, объявил город Гёрлитц вне закона за неповиновение.

Похоже, что Веллер по той или иной причине выдвинул обвинение и против города Бреслау, поскольку в опубликованном указе об объявлении Гёрлитца вне закона он тоже фигурировал. Этим решением каждому человеку было запрещено под страхом объявления и его вне закона предоставлять крышу жителям любого из этих двух городов, принимать пищу и пить или же вступать с ними в какое-либо общение до тех пор, пока они не примирятся с трибуналами фемы и не удовлетворят требования истца. Веллер сам прикрепил копию этого указа в рыночный день в Лейпциге, но тот немедленно был сорван кем-то из жителей Гёрлитца, оказавшимся там.

Представители двух городов, Гёрлитца и Бреслау, встретились в Лигнитце для того, чтобы обсудить ситуацию и придумать, какие меры лучше всего предпринять, чтобы освободиться от этой системы преследования. Они решили, что совместно и каждый по отдельности будут защищать себя и свои решения через публичные заявления, которые необходимо разместить в Гёрлитце, Бреслау, Лейпциге и в других городах. Они также решили пожаловаться о своих несчастиях в рейхстаг в Праге и попросить его заступиться за них перед архиепископом Кельна и ландграфом Хессена. Они так и поступили, и рейхстаг выполнил их пожелание. Тем не менее его добрые услуги не возымели результата, и ответ ландграфа ясно продемонстрировал, что тот либо не властен над своим фрайграфом, либо он втайне был удовлетворен его действиями.