Читать онлайн «Вавилон. Расцвет и гибель города Чудес». Страница 19

Именно абсолютное подчинение власти и было главной силой шумерского общества, такой же силой, которая присуща дисциплинированному войску. Индивидуум был полностью интегрирован в общество, его личные разум и воля подчинялись общественным разуму и воле. Само выживание общества зависело от того, насколько человек сумеет подавить свои личные потребности и желания ради общего блага. Иного образа жизни просто не могло сложиться в такой местности, как Нижняя Месопотамия, где наводнения, засухи, наступление моря на сушу, бури и землетрясения делали существование человека вне коллектива невозможным. Сельское хозяйство немыслимо без ирригации; каналы же нельзя было выкопать без труда всех годных к работе мужчин, женщин и детей. Общинным духом был проникнут любой аспект шумерской жизни, и не в последнюю очередь религия, доказательством чего служат колоссальные храмы, или «дома богов», как называли их сами шумеры. Отсутствие необходимых материалов и совершенных механизмов можно было компенсировать только упорным коллективным трудом.

Следует сказать, что боги Шумера, как и боги Вавилона, Ассирии и Персии, не были абстрактными понятиями, отвлеченными от повседневных людских забот. Их власть и могущество ощущались во всем. Регулярные восходы и заходы солнца и других небесных тел, смена времен года, рождение и смерть – все это подчинялось воле всемогущего повелителя или царя, который правил всем мирозданием, как земные цари правили своими владениями. И точно так же, как у земных царей были свои жены, дети и придворные, у верховных владык вселенной было свое окружение, составлявшее пантеон дохристианских религий. Отсюда следует, что верховного бога, окруженного низшими божествами, воспринимали в человеческом образе. Он всегда изображается в языческом искусстве как сверхчеловек и сверхцарь, чью власть бессмысленно оспаривать и кому смертельно опасно противостоять.

Изначально у шумеров было множество таких богов – фактически столько же, сколько и городов. У Фары, например, был свой бог Шаруппак; у Лагаша – Нингирсу; у Эреду – Энки; у Ура – Нанна; у Ларсы – Баба (Бау) и т. д. Все они, можно сказать, давно «вымерли» и в настоящее время кажутся всего лишь лингвистическими диковинками. Большинство из них уничтожало друг друга в битвах, пока не остались самые сильные, то есть боги победивших городов-государств. Выжили таинственный Ан, Царь Небес; его сын Энлиль, некогда бывший покровителем города Ниппура, и Энки, Владыка Земли. Супругой Ана считалась Ки, богиня земли, плодом их союза и стал Энлиль. Как характерно для примитивных теогоний, боги-мужчины играют главную действующую роль, а богиням-женщинам достаются роли второго плана; эта ситуация отражает положение мужчин и женщин в человеческом обществе. Однако шумеры не дошли до того, чтобы, подобно евреям и грекам, а также христианам, сваливать на женщин вину за все грехи человечества.

Даже из такого краткого знакомства с шумерским пантеоном становится очевидно, что боги умножались и усиливали свое могущество по мере завоеваний царей, их главных представителей на земле. Постепенно эти божества становились все более удаленными и недоступными, подобно «великим царям» по отношению к их подданным. И точно так же, как земные монархи по мере упрочения власти окружали себя придворными, боги ставили между собой и простолюдинами жрецов. На определенном этапе развития шумерский пантеон стал походить на генеалогии европейских монархов Викторианской эпохи, и разобраться в связях между их многочисленными родовыми ветвями может только специалист. Кроме Ана, Царя Небес, мы встречаем и Уту, солнечного бога. Богиня земли Ки, похоже, уступила позиции богине Намму, «матери, создавшей небо и землю». Появляется и лунное божество, которое называют по-разному, Син или Нанна, сын Энлиля и отец Уту и богини любви Инанны. «Корни» генеалогического древа шумерских богов выглядят следующим образом:

Легко понять, что усложнение генеалогии шумерских богов неизбежно привело к образованию особого штата специалистов, посвятивших себя культу этих богов и следивших, чтобы каждый из них получал причитающуюся ему долю внимания, то есть за размерами храма, величием его свиты, продолжительностью ритуалов. Так возникло сословие жрецов, столь же необходимое при теократии, как гражданские службы необходимы при демократии. По мере расширения выполняемых ими функций обе эти организации становятся все многочисленнее и все больше бюрократизируются. К 3-му тысячелетию до нашей эры жрецы служили уже десяткам богов, большинство из которых имели свои храмы, свои праздники, святилища, ритуалы, своих почитателей, и каждый из богов требовал своих особых жертвоприношений.

Таким образом, религиозная обрядность доминировала над всей жизнью шумерского общества. Если в современном мире религия стала по большей части темой «научных» рассуждений, то для шумеров существование богов и необходимость поклонения им были неоспоримы, так же как природные явления, наподобие прилива и отлива. Рядовой шумер знал, что он всего лишь слуга богов, по сравнению с ними так же ничтожен, как животное по сравнению с человеком. Удача, талант, общественное положение или богатство воспринимались как дар богов, которые легко могут отнять то, что сами же и дали. В подобных религиозных системах природа самих божеств – главная характерная черта, и, если боги жестокие, жадные, безжалостные и несправедливые, их последователи приобретают те же качества. Это ясно видно на примере многих языческих религий. Классический пример – финикийский культ Ваала, пожирателя детей. И напротив, там, где люди облагораживали своих богов (как, например, греки облагородили Аполлона, изначально бывшего Разрушителем), их собственный образ жизни становился более мягким и гуманным.

К счастью для шумеров, их богам, похоже, не чуждо было понятие нравственности; они восхваляли любовь к истине, справедливость и добродетель. В то же время людям нужно было как-то осмыслить существование зла, лжи, несправедливости и порока. Поскольку считалось, что простой человек не имеет свободы воли, то ответственными за зло были объявлены некоторые злые боги. Действительно, такая простая логика придавала религии силу: ведь невозможно любить бога и доверять ему, если он одновременно ответственен за добро, и за зло, и за счастье, и за страдания человечества, за весенние цветы и за смерть ребенка.

Итак, шумеры в каком-то смысле решили основные теологические и философские проблемы, которые не дают нам покоя и сегодня, объявив в качестве основных постулатов непогрешимость богов, беспомощность человека и неотвратимость судьбы. Строгим моралистам такие убеждения всегда казались проявлением духовной трусости. С другой стороны, шумеры, осознав, что они смертны, подобно всем живым существам, принимали все, что уготовила им судьба, и направляли всю свою физическую и духовную энергию на то, чтобы по возможности сделать существование в этом мире как можно более приятным. Результаты такой философии видны в портретных изображениях этих экзотичных людей с большими волнующими глазами, загадочными улыбками, бритыми головами, курчавыми бородами и легкой женственной полнотой. Они словно бы чувствовали, что если уж ничего не могут поделать с существующим миропорядком, то остается хотя бы наслаждаться пищей, женщинами и сном, поскольку каждая фаза жизни регулируется божественным законом. Простой смертный не мог изменить свою судьбу и поэтому довольствовался тем, что желания богов за него толковал царь, исполнявший одновременно и роль религиозного вождя. Как и во всех теократических сообществах, вся земля и вся собственность принадлежали богу, а люди только выполняли свои специфические обязанности перед этим богом. В результате в Шумере практически не существовало так называемых проблем современного капиталистического общества. О безработице, социальных волнениях и бедности в том масштабе, в каком она известна нам, там и не слышали. Рядовые граждане считали своей обязанностью работать на благо бога (то есть государства), возделывая поля, ухаживая за домашними животными, занимаясь рыбной ловлей, торговлей, строительством храмов и т. д., и точно так же царь, представитель бога на земле, был обязан обеспечивать их необходимыми пищей, кровом и защитой.

В каком-то смысле шумерское общество напоминало большие, хорошо организованные и процветающие монашеские общины христианского Египта VII в. Управляемые благожелательным епископом христианские поселения в Фиваиде процветали так же, как процветало шумерское общество под управлением добродетельного царя наподобие Урукагины из Лагаша (ок. 2400 г. до н. э.), который придерживался следующего правила: «сильный не должен обижать сироту и вдову». На практике Урукагина сдерживал вездесущих и алчных сборщиков налогов, осаждал ростовщиков и мелких чиновников, надзирающих за земледельцами и рыбаками, арестовывал воров и убийц, пресекал несправедливость по отношению к бедным и слабым. По крайней мере в течение десяти лет Лагаш был самым свободным, процветающим и благополучным городом из всех известных нам древнейших городов. Эта идиллия закончилась из-за междоусобных войн, характерных для того периода, но указы и постановления Урукагины успели стать частью общественного сознания и заложили основание вавилонской судебной системы.