Читать онлайн «Великие сражения Античного мира». Страница 7

Афиняне, которых он возглавил, после последних войн против соседних государств вновь почувствовали, что «свобода и равенство в правах гражданина рождают смелость; что они, которые под пятой деспота были не более умелыми бойцами, чем их соседи, будучи свободными, оставили всех далеко позади. Каждый сознавал, что, сражаясь за государство, он сражается за самого себя, и, какое бы оружие он ни держал в руках, он был полон желания полностью выполнить свой долг». Так историк, почти современник тех лет, описывает изменения в сознании народа Афин после того, как из города были изгнаны тираны. Мильтиад знал, что, когда он поведет воинов против вторгшихся врагов, среди которых находился и Гиппий, противник, которого афиняне ненавидели больше всего, за ним будет не просто армия, и он вправе ожидать от своих воинов примеров необыкновенного героизма. Что касается возможности предательства, то он был уверен, что изменники могут скрываться среди высокопоставленных горожан. Простые же воины и их командиры будут готовы сделать для общей победы все. Думая о возможности новых вторжений из Азии, Мильтиад справедливо надеялся, что первая победа вдохновит всех греков на то, чтобы сплотиться для борьбы с общим врагом. Кроме того, он надеялся, что скрытые пока в недрах Персидской империи семена бунтов и распада вскоре дадут свои побеги, что должно парализовать ее силу и сохранить независимость Греции.

Взвешивая все эти надежды и риски, во второй половине сентябрьского дня 490 г. до н. э. Мильтиад отдал армии команду готовиться к сражению. Полководец учел и то, что эта гористая местность сама по себе была связана с многим, что дорого каждому греку. Командиры надеялись на то, что это тоже будет способствовать поднятию духа каждого греческого воина. Марафон являлся священным местом, связанным с жизнью Геракла. Недалеко отсюда находился источник Макарии, которая принесла себя в жертву во имя свободы своего народа. Сама равнина, на которой предстояло вести бой, была свидетельницей подвигов национального героя Тесея. Кроме того, как гласили древние легенды, именно здесь афиняне и Гераклид сумели нанести поражение еще одному захватчику, Эвристею. Все эти легенды были не просто древними мифами или плодами досужей фантазии. Люди того времени искренне верили в них. Наверное, в афинском лагере нашлось немало воинов, которые в горячих молитвах обращались к древним героям, тем, кто когда-то на этом же месте побеждал и терпел лишения. Теперь же, как считалось, они обрели великую власть и могли сейчас наблюдать за страной, которую продолжали любить, и, возможно, собирались помочь соотечественникам своими сверхчеловеческими способностями.

Согласно старинному обычаю, воины каждого рода обычно располагались на поле боя вблизи друг от друга. Таким образом, сосед сражался рядом с соседом, друг рядом со своим другом. Дух самопожертвования и желание подражать сильнейшему вдохновляли воинов сражаться на пределе своих сил. Командование правым флангом принял стратег Каллимах. Воины Платеи выстроились на левом фланге. Войска в центре возглавили Фемистокл и Аристид. Весь строй состоял только из тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов. Греки вплоть до времен Ификрата (конец V – первая половина IV в. до н. э.; крупный военный реформатор и военачальник Афин. Сформировал новый род пехоты – пелтастов, сочетавших качества тяжелой и легкой пехоты. Пелтасты вооружались легкими щитами, удлиненными копьями и мечами, успешно действовали как в сомкнутом, так и в рассыпном строю. – Ред.) почти не придавали значения легковооруженной пехоте, которая не применялась в генеральных сражениях. Легковооруженные воины использовались лишь в небольших стычках или при преследовании разгромленного противника. Пехотинец регулярной армии в те времена имел на вооружении копье и короткий меч, а его доспехи состояли из шлема, нагрудника, поножей и щита. Обычно вооруженные таким образом воины строились в фалангу примерно в восемь – двенадцать шеренг; наступление на врага осуществлялось медленным ровным шагом. Однако военный гений Мильтиада заставил его внести некоторые изменения в классическое тактическое построение войска своего времени. Для него было важно максимально растянуть строй фаланги поперек поля боя для того, чтобы защитить армию от возможных ударов персидской конницы во фланги и в тыл. Такое растягивание строя приводило к общему ослаблению силы удара фаланги. Поэтому, вместо того чтобы равномерно распределить воинов фаланги, Мильтиад решился на некоторое усиление обоих флангов за счет центра, где характер местности обеспечивал наиболее благоприятные условия для отступления в случае поражения. Те же самые условия местности позволяли максимально развить успех именно на флангах. Поэтому Мильтиад решил довериться собственному опыту, мастерству и дисциплине своих солдат, чтобы превратить эти преимущества в решительную победу[11].

В таком построении (которое Мильтиад, как говорилось выше, считал оправданным из-за неравномерного рельефа местности, а также для того, чтобы до поры до времени скрыть развертывание своего войска) греческий полководец расположил 11 тыс. гоплитов, чьи копья и мечи должны были разрешить вооруженное противостояние между европейским и азиатским мирами. (Характерные для середины XIX в. утверждения. В V в. до н. э. разница между родственными арийскими народами – эллинами и иранцами – была не так уж велика. – Ред.) Были принесены жертвы, по которым жрецы попытались определить волю небес. Результаты оказались благоприятными для греков. Прозвучали трубы, и с боевыми кличами небольшое греческое войско устремилось вниз, туда, где расположился враг. Там же на склонах гор, возможно, впервые прозвучал призыв Эсхила, участвовавшего в битвах при Марафоне и при Саламине, к воинам обоих сражений: «О сыны греков! Бейте [врага] за свободу своей страны! Бейте за свободу своих детей и своих жен, за храмы богов своих отцов, за могилы предков. Все брошено на чашу борьбы!»

Вместо того чтобы осуществлять наступление медленным шагом, как это было принято для сражений в фаланге, Мильтиад бросил своих воинов в бой «беглым маршем» (Геродот). Все воины были хорошо тренированы, поэтому он не боялся, что греческие войска не выдержат такого темпа. С другой стороны, было важно, чтобы греческая армия как можно скорее преодолела около двух километров («не меньше восьми стадиев» (Геродот). – Ред.) равнины, отделявшие их от переднего края персов. Тем самым иранская кавалерия лишалась времени на маневр против греков, а лучники противника не успевали нанести существенный урон наступающим.

По словам Геродота, «когда персы увидели несущихся на них сверху без прикрытия кавалерии и лучников немногочисленных афинян, они решили, что это умалишенные бегут к ним, сея смерть». Тем не менее персы стали готовиться к отражению нападения.

Восточные командиры поспешили построить в боевой порядок воинов, принадлежавших к разношерстным покоренным империей народам и племенам. Горцы из Гиркании и Арахосии (совр. Афганистан), наездники из Средней Азии, темнокожие лучники из Нубии, мастера боя на мечах с берегов Инда, Окса (Амударьи), Евфрата и Нила готовились встретить врагов великого царя. Но их не объединяла, как греков, национальная идея. Дисциплину поддерживало лишь относительно небольшое количество этнических иранцев. (Автор преувеличивает. Иранская армия при Марафоне в основном состояла из иранских народов – персов, мидян, бактрийцев и др. И объединяла их имперская идея. – Ред.) И все же там было много храбрых воинов под командованием опытного полководца. Иранцы привыкли к победам. С высокомерным спокойствием персидская пехота в центре и конница на флангах ждали атаки афинян. И вот подступили греки, выставив пред собой ровные ряды длинных копий, против которых короткие пики и мечи оборонявшихся были слабой защитой. Скорее всего, передние ряды иранцев полегли после первого же удара. Но иранские воины пока не дрогнули. Их удержала личная храбрость воинов и большая численность армии (16–20 тыс., хотя, возможно, и меньше. – Ред.). В центре, где сражались персы и саки, им удалось прорвать фронт фаланги афинян. Воины Аристида и Фемистокла, оказавшие сначала храброе сопротивление противнику, отходили под ударами персов в глубь долины. Здесь им удалось сомкнуть строй и продолжить бой. В то же время на флангах, где Мильтиад сосредоточил основные силы, афиняне (справа) и платеяне (слева) опрокинули конницу противника. Но греческие командиры, вместо того чтобы преследовать бегущего врага, развернули строй и двинули фланги фаланги навстречу друг другу. Мильтиад сразу же бросил воинов на центральный участок, где персы к тому моменту одерживали верх. Аристид и Фемистокл после перестроения тоже возобновили бой с удвоенной силой. Теперь вся греческая армия была брошена в бой против центрального участка построения иранской армии – персов и саков. Но ветераны Датиса держались стойко. Приближался вечер, но пока ни одной из сторон не удавалось одержать решительную победу.