Читать онлайн «Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941». Страница 19

Как и перед войной, дипломаты считали главной особенностью американской политики ярко выраженное главенство Рузвельта. Его антинемецкий настрой они характеризовали теперь как «страшную ярость». Дикхоф в Берлине составил анализ мотивов президента, подчеркнув его англофилию, непомерное честолюбие как компенсацию физического недуга, потребность в голосах евреев и скрытое восхищение Гитлером. Все это привело к тому, что Рузвельт стал искренне считать себя спасителем мира от «немецкой угрозы»[50].

Победа Рузвельта на выборах 1940 года, в которой, впрочем, Томсен не сомневался, назначение на должность руководителей военного и военно-морского департаментов Генри Стимсона и Фрэнка Нокса, сторонников вступления Америки в войну (оба они тут же были причислены немецкой пропагандой к компании поджигателей войны, куда уже входили Моргентау и Икес), и особенно объявление состояния неограниченного чрезвычайного положения в мае 1941 года произвели на Томсена огромное впечатление. Он понял, что президент настроен очень решительно.

Узнав о провозглашении чрезвычайного положения, Риббентроп затребовал подробную информацию о том, какие последствия оно будет иметь для Америки. Министр иностранных дел Германии также телеграфировал в Рим и Токио, чтобы привлечь внимание союзников к тому, что возникла реальная опасность вступления США в войну, и предложить им составить совместный ответ Рузвельту на введение в его стране чрезвычайного положения.

Открытые письма, которые Рузвельт отправил Гитлеру и Муссолини, а также прибытие специальных посланников президента рассматривались в Германии и Италии не как беспристрастные попытки посредничества, а скорее как партизанские вылазки, направленные на раскол оси. Самым ярким примером этого был визит помощника Государственного секретаря США Самнера Уэлльса в Берлин в феврале 1940 года. Томсен считал эту и другие инициативы Рузвельта следствием его непонимания причин войны, опасений, что, пока США будут к ней готовиться, она перекинется на другие регионы. Сдержанные по тону монологи Уэлльса в Берлине не дали руководству Германии реального представления о политике Рузвельта в отношении их страны. Уэлльс сообщил лишь об общей заинтересованности президента в мирном урегулировании в Европе. Он не сказал Вайцзеккеру, что Соединенные Штаты не могут остаться безучастными к стремлению нацистов уничтожить цивилизацию в ходе мировой войны, да его слова никого и не интересовали[51].

Берлину был гораздо интереснее вопрос о помощи, которую Америка оказывала союзникам. В Германии с возмущением отмечали постепенную отмену законов о нейтралитете, которую еще до войны предсказывали немецкие дипломаты. Они прекрасно понимали, что отмена эмбарго на оружие и намерение Рузвельта обойти то, что осталось от этих законов, совершенно неизбежны. Нейтралитет сменился состоянием невойны, которое очень легко могло стать состоянием войны, если Рузвельту удастся отменить эти законы. Тогда Соединенные Штаты, предупреждал Томсен, смогут передавать свои грузы непосредственно союзникам, в военных зонах разрешено будет судоходство, причем на военных кораблях, а торговые суда Америки будут вооружены. Таким образом, все ресурсы и транспортные средства будут использованы для снабжения союзников. Кроме того, в открытом море возрастет вероятность военных столкновений. Когда в ноябре 1941 года законы о нейтралитете были полностью отменены («мы не позволим Гитлеру указывать нам, в каких водах Мирового океана должны плавать наши суда»), Томсен написал, что Рузвельт обладает «драконовской властью», чтобы вести необъявленную войну.

К лету 1940 года Томсен пришел к убеждению, что отказ от нейтралитета, а также от других законов и заявлений создал де-факто союз между Америкой и Англией. И все американские действия следует оценивать в контексте этого союза. Самым ярким примером англо-американской солидарности стало подписание соглашения об обмене нескольких старых американских эсминцев на определенные права на Британских базах в Западном полушарии. 9 сентября, когда эти предложения были приняты, Томсен смог только заявить, что вся эта операция свидетельствует о твердой решимости Рузвельта, о его стремлении действовать окольными путями и полном безразличии к советам конгрессменов и военных. В октябре Томсен заявил, что он не сомневается, что условия сделки будут выполнены полностью, поскольку президент употребит для этого всю свою власть Верховного главнокомандующего американскими вооруженными силами.

В 1941 году еще одним звеном в цепи, связавшей Америку с Британией, стал закон о ленд-лизе. Томсен, помимо этого, увидел в нем попытку отвлечь внимание американцев от провала Нового курса, а также символ решимости Рузвельта двигаться прямым путем к мировому господству. Дикхоф назвал этот закон полной победой президента, плоды которой будут им использованы до конца[52].

Депеши, а также комментарии Вильгельмштрассе в течение всего 1941 года свидетельствовали о том, что отношения между Англией и Америкой становятся все крепче. Визиты Гарри Хопкинса в январе и июле, использование американских верфей для ремонта британских кораблей, вооружение торговых судов и весь комплекс вопросов, связанных с американскими конвоями, воспринимался немецкими дипломатами очень серьезно. Невзирая на неспособность американского военно-морского флота присутствовать во всех районах Атлантики и колебания администрации по вопросу о конвоях, Томсен понимал, что все эти шаги вместе с принятием американским флотом обязательства защищать Исландию демонстрировали готовность Америки «передать все имеющиеся суда в распоряжение Британии».

Томсен понимал, что англо-американский союз был закреплен встречей в сентябре Рузвельта и Черчилля и подписанием Атлантической хартии. Он считал, что Черчилль пытался убедить Рузвельта немедленно вступить в войну, а если он этого не сделает, то все последствия поражения Англии падут на него[53].

Поверенный в делах описывал хартию как договор, воспринятый американским народом с сочувствием, и назвал его «международным новым курсом». Однако эта хартия была гораздо более серьезным шагом, и Томсен предупреждал, что американское военное участие становится все более и более заметным. Японский посол сообщил Вайцзеккеру, что задачей хартии было втянуть Соединенные Штаты в войну без ее объявления. И наконец, по англо-американскому договору, согласно докладам в октябре и ноябре 1941 года, Америка начала снабжать английские войска в Африке и на Ближнем Востоке. Кроме этого, был разработан «генеральный план», по которому в обмен на помощь, поступающую по ленд-лизу, американцы получат право участвовать в планировании и проведении военных операций англичан.

Но интересы Соединенных Штатов ограничивались в Европе не одной только Англией. Согласно отчетам немецких дипломатов, прекращение боевых действий во Франции ни в коей мере не уменьшило заинтересованности Америки в том, чтобы эта страна продолжала вести борьбу против стран оси. Томсен из Вашингтона сообщал, что администрация намерена всячески мешать Германии и поддерживать Англию в ее французской политике. Англичан беспокоило, как бы французский флот и колонии не попали в руки немцев, и путем дипломатического давления они пытались предотвратить это. В конце 1940 года Дикхоф писал, что назначение адмирала Лихи американским послом в Виши является подтверждением того, что Рузвельт намерен создавать серьезные помехи франко-немецкому сотрудничеству. В 1941 году Абец, немецкий представитель во Франции, полагал, что роль Америки во франко-немецких отношениях столь сильна, что Франции в конце концов придется выбирать, на чью сторону встать – Америки или Европы.

Американская политика в Испании, как сообщали немецкие дипломаты, заключалась в том, чтобы путем дипломатического давления заставить ее сохранить нейтралитет. Предупредив, что Испания в ее нынешнем ослабленном состоянии легко может поддаться нажиму союзников, немецкий посол в Мадриде писал в декабре 1940 года, что американцы в обмен на поставки продуктов пытаются добиться от Испании обещания не выступать на стороне оси. В марте посол сообщал, что генерал Уильям Донован из Управления стратегических служб США встретился с испанским министром иностранных дел и пытался убедить его в том, что страны оси ждет поражение в войне. В апреле отмечались аналогичные шаги в этом направлении, предпринятые американским послом Уэдделом.

Что касается других регионов Европы, то Томсен сообщал, что американская помощь Советскому Союзу после нападения на него Германии в июне 1941 года невелика по размерам. С другой стороны, от немецких дипломатов не укрылась американская активность на Балканах. Они сообщали в Берлин, что американская политика в Европе заключается в борьбе с Германией путем массовой помощи Великобритании и в создании постоянных помех Германии на континенте с помощью различных видов давления – дипломатического и экономического.