Читать онлайн «Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.». Страница 73

В Мадриде 10 октября была сделана новая попытка правительства добиться сохранения дисциплины в армии. Она выразилась в том, что милиция потеряла свою независимость и теперь оказалась вынужденной подчиняться приказам генерального штаба. Кроме того, по требованию Альвареса дель Вайо и коммунистической партии в армии был введен институт политических комиссаров, который уже существовал в Пятом полку. Цель его состояла в укреплении среди милиционеров политических убеждений, пошатнувшихся после исчезновения их собственных политических партий, а также для надзора над кадровыми офицерами. В любом случае это можно было считать победой коммунистической партии. С самого начала комиссарами назначались главным образом коммунисты, ибо партия уже доказала, что в нее входят самые эффективные республиканские пропагандисты. На деле их организацией занимался некий неопознанный советский коммунист-офицер, которого называли Мигель Мартинес6. Через четыре дня в испанской войне произошли самые крупные перемены: в республику начала поступать советская военная помощь.

1 Стоит уточнить, что генералы, возражавшие против этого предложения, были антимонархистами и опасались, что Кинделан и Оргас, оба монархисты, на самом деле хотят таким путем подготовить реставрацию монархии.

2 Историки националистов утверждают, что это был первый груз итальянской помощи, прибывший по морю. Он включал в себя двенадцать «Фиатов-32» и «тысячи артиллерийских снарядов». Груз был выгружен в Виго в конце сентября.

3 Но вскоре Дуррути поддался уговорам Ильи Эренбурга сменить «разболтанность на дисциплину». Прокомментировал он это так: «Ты говоришь, что офицеров должны назначать? И приказам надо всегда подчиняться? Интересная мысль. Трудно себе представить, но давай попробуем…»

4 Баскский националист Ирухо вошел в республиканский кабинет 25 сентября.

5 Это был один из самых печальных инцидентов Гражданской войны. Бильбао подвергся бомбардировке 29 сентября. Ярость жителей города привела к тому, что были перебиты почти все политические заключенные, которые в ужасающих условиях содержались на трех маленьких грузовых кораблях, стоявших в гавани. Баскское правительство освободило 130 женщин – их группа должна была стать частью обмена, о котором предварительно уже договорился доктор Жюно. Но когда доктор вернулся в Бильбао, выяснилось, что он не учел детей, которые проводили каникулы под Бургосом. Он пообещал доставить их. Но националисты нарушили свое слово. Звонили все колокола Бильбао, матери и родственники детей заполнили гавань в ожидании корабля его величества. Но когда он пристал к берегу, на борту детей не оказалось. Разочарование было таким ужасным, что доктора Жюно чуть не линчевали. Но позже сорок детей все же возвратили. Тем не менее полный обмен так никогда и не состоялся.

6 Не исключено, что им был будущий маршал Рокоссовский, который, без сомнения, находился в это время в Испании, действуя под псевдонимом. (Автор ошибается. Под именем Мигеля Мартинеса в Испании действовал Михаил Кольцов, собственный корреспондент «Правды» и личный эмиссар Сталина. Автора ввело в заблуждение, что в «Испанском дневнике» М. Кольцова часто появляется некий Мигель Мартинес. – Примеч. пер.)

Советская помощь. – Содействие Коминтерна. – Сталин колеблется. – Визит Тореза в Москву. – Создание Интернациональной бригады. – Путешествие в Альбасете. – Марти, Лонго и их штаб. – Клебер. – Советские грузовые суда. – Другие тревоги. – Геринг требует персонал для работы в Испании.

Типпельскирх, немецкий представитель в Москве, сделал попытку оценить объем советской помощи, поступившей в Испанию до 28 сентября. «Вопрос, в какой мере Советы поставляли не только «гумманитарную» помощь, остается открытым», – писал он1. В Берлине не было получено никаких доказательств, что русские нарушают эмбарго на поставки оружия. Но Ларго Кабальеро с неприкрытой горечью обвинял Советский Союз, который, как он считал, заинтересован лишь в том, чтобы не нарушить франко-советский пакт. Хесус Эрнандес пожаловался генералу Берзину, советскому военному атташе, что отказ СССР поставлять оружие весьма осложняет положение испанских коммунистов. Розенберг, советский посол в Мадриде, сообщил, что, если в самое ближайшее время оружие не поступит, республика может пасть. В сентябре в Испанию прибывали все новые и новые советские и коминтерновские лидеры. В середине месяца здесь оказался Михаил Кольцов, ведущий иностранный корреспондент «Правды», который осуществлял и военные, и пропагандистские функции. За ним последовал Александр Орлов, недавно возглавлявший экономический отдел НКВД. Теперь на него была возложена организация филиала этой неприглядной организации для слежки за активистами Коминтерна и иностранными коммунистами в Испании2. Столь значительная и зловещая личность не могла быть послана в Испанию, пока не стало ясно, что назревает перемена советской политики в Испании. Но Сталин продолжал медлить и колебаться. Вроде все указывало на то, что грядет интервенция. И все же, хотя Каменев и Зиновьев упокоились в своих хладных могилах, он тянул, желая убедиться, как сработает пакт о невмешательстве3, в какой мере уже обговоренная помощь Коминтерна изменит положение дел, и, может быть, прислушиваясь к мнению своих генералов, таких, как Тухачевский. Занятый строительством мощной армии, он возражал против посылки драгоценных военных материалов так далеко от Родины4.

Наконец Сталин принял решение. Оно стало результатом визита в Москву 21 сентября Мориса Тореза, лидера Французской коммунистической партии. К тому времени размах помощи, организацией которой было приказано заняться генералу Кривицкому в Гааге, был на весьма примитивном уровне. 21 сентября, оставив за собой проволочки и задержки, свойственные как коминтерновской, так и советской бюрократии, генерала Кривицкого в Гааге посетил агент Зимин. Он растолковал ему, что советское правительство никоим образом не должно быть связанным с переправкой оружия, организованной Коминтерном. Первым шагом, сказал Зимин, должно быть создание организации, которая и будет заниматься закупками оружия по всей Европе. Кривицкий организовал финансовую компанию, открыл офис и гарантировал получение прибыли. Найти сотрудников было нетрудно. Они напоминали персонажей романа Филиппа Оппенгейма. Среди них, например, был таинственный доктор Миланос, родом из Греции, обосновавшийся в польском порту Гдыня. Был Фуат Бабан, еще один грек, представитель Турции на фирмах «Шкода», «Шнейдер и Гочкис», которого позже арестовали в Париже за распространение наркотиков. Была и такая личность, как Вентура. Еврей по происхождению, родившийся в Константинополе, обладатель фальшивого паспорта, он в Австрии был обвинен в мошенничестве. В Греции жил с любовницей. В Париже постоянно обитал в гостинице на авеню Фридланд5. Именно такие лица, которых стоит вспомнить, в течение всей испанской войны за спинами почтенных джентльменов из Комитета по невмешательству занимались своей прибыльной деятельностью, поставляя старое оружие милиционерам в долинах и горах Испании. Целая цепочка импортно-экспортных фирм была создана в Париже, Лондоне, Праге, Цюрихе, Варшаве, Копенгагене, Амстердаме и Брюсселе, средства которых контролировали молчаливые партнеры из НКВД. Оружие приобреталось в Чехословакии, Франции, Польше, Голландии и даже в Германии. Здесь адмирал Канарис несколько раз через коммунистов поставлял в Испанию бракованное военное снаряжение6. Так как французская граница была закрыта, оптимальным путем доставки оружия был морской. Груз шел в сопровождении консульских документов других государств, Китая или Латинской Америки, подтверждающих, что товар предназначен для их стран. Тем не менее до октября эта система работала не лучшим образом. Торез, посетив Москву7, поддержал доводы, выдвинутые Розенбергом, советским послом в Мадриде: СССР должен оказать Испании прямую военную помощь. Кроме того, Торез настоял на посылке отрядов добровольцев, которых по всему миру будут собирать иностранные коммунистические партии (хотя будут охотно принимать и некоммунистов). Организовывать их будет Коминтерн, а руководить – иностранные коммунисты, изгнанные из своих стран и ныне живущие в России. Эти интернациональные бригады представят собой огромную пропагандистскую ценность для коммунистов и, кроме того, вместе с Пятым полком укрепят республиканскую армию. Они могут стать ядром интернациональной Красной армии. Предложение об организации таких международных сил было выдвинуто на встрече Коминтерна и Профинтерна 26 июля, с которой и началась организация «гуманитарной» помощи Испании. Английский коммунист, военный эксперт Том Уинтрингхэм, оказавшийся в Испании с отрядом британских медиков, также поддержал эту идею. С этого времени сотни иностранцев вступили в республиканскую армию. Многие из них принадлежали к POUM. Предложение Тореза8 заключалось в том, чтобы взять под свой контроль благородные стремления, которые вели в Испанию добровольцев со всего света, и обеспечить их присоединение к силам, которыми руководила коммунистическая партия. Такая организация могла бы стать главным получателем советской помощи Испании. Если же, к примеру, испанское правительство не заплатит за нее, ее легко можно будет приостановить. Кроме того, сохранность советского оружия даже в Испании обеспечивалась тем, что оно находилось бы в руках преданных членов партии.