Читать онлайн «Спецслужбы мира за 500 лет». Страница 35

«Прежде всего подобает Государю или великому Воеводе воинству великое прилежание иметь, чтобы ему всякие прямые вести от мужеска полу и женска известны были и <…> только бы никто друг друга не ведал, и в тех вскоре можно узнать, которые из них будут лучшее и тайнее и прямее, и в таких мерах не доведется денег щадити…»[97]

Также в этой статье отражена организация и войсковой полевой разведки:

«Да к тому же иметь в великих и малых полках добрых и прилежных смелых людей, смотря по делу, для посылки в подъезды для многих причин, а добро бы, чтобы послати по толику своих людей, чтобы добытися языки…»[98]

В области военного дела начались последовательные изменения. В 1624 г. Панский приказ был реформирован и получил название Иноземского приказа. Находясь под влиянием отца – патриарха Филарета, не доверявшего папскому престолу, – первый Романов особым указом запретил привлечение на военную службу католиков, что закрепило сложившуюся традицию и перевело ее в ранг закона.[99] По национальной принадлежности среди наемников преобладали датчане, немцы, шведы, шотландцы, сведенные в отдельные роты по национальному признаку.

В апреле 1630 г. в Вологду, Кострому, Новгород, Углич, Ярославль и другие города были разосланы грамоты с призывом к беспоместным детям боярским быть в «ратном изученьи» в Москве в двух солдатских[100] полках (по тысяче человек в каждом) у полковников Александра Лесли и Франца Пецнера; после смерти Пецнера его место занял полковник Индрик фон Дам. Всем записавшимся было обещано жалованье в размере пяти руб. в год и «кормовые деньги» – алтын (три копейки) в день. Кроме того, каждый получал казенную пищаль, порох и свинец. Этим шагом было положено начало формированию полков нового строя. Однако к сентябрю число записавшихся в полки детей боярских не превышало шестидесяти человек, ибо бояре предпочитали служить в кавалерии. После расширения набора – разрешено было брать всяких «охочих людей» – к декабрю 1631 г. удалось сформировать два солдатских полка.

«К этому времени состав каждого солдатского полка был установлен в 1600 рядовых и 176 начальных людей. Каждый полк делился на восемь рот во главе с полковником, полковым большим поручиком (подполковником), майором (сторожеставцем или окольничим) и пятью капитанами. Кроме того, в каждой роте полагалось быть поручику, прапорщику, трем сержантам (пятидесятникам), квартирмейстеру (окольничему), каптенармусу (дозорщику над ружьем), шести капралам (есаулам), лекарю, подьячему, двум толмачам, трем барабанщикам и 200 рядовым солдатам, том числе 120 пищальникам (мушкетерам) и 80 копейщикам».[101]

В 1632 г. был создан кавалерийский рейтарский полк Самуэля Шарля де Эберта (Либерта).

«Комплектование рейтарского полка проходило более успешно, чем комплектование солдатских полков. К декабрю 1632 г. в полку числился 1721 рядовой рейтар из дворян и детей боярских, а с начальными людьми состав полка приближался к предусмотренным 2000 человек. Тогда правительство увеличило численность полка до 2400 человек, сформировав в полку еще особую драгунскую роту. <…>

Рейтарский полк состоял из 14 рот во главе с ротмистрами (кроме полковых начальных людей)».[102]

В начале 1631 г. правительство поручило полковникам А. Лесли (шотландцу) и И. фон Даму (голштинцу) нанять в европейских странах 5000 солдат и офицеров. Предполагалось также закупить большую партию оружия. В конце года нанятые иностранцы начали прибывать в Россию через Архангельск и Нарву. Лесли и фон Даму удалось укомплектовать полки наемниками только на треть, а две трети состава были набраны из русских добровольцев. Иностранцам отводилась роль инструкторов и командного состава. В каждом подразделении, устроенном на западный манер, в этот период служили 150–200 иностранцев.

Как уже говорилось выше, в результате Смутного времени и последовавшего за ним ослабления Московского государства развитие русских секретных служб стало отставать от аналогичных в передовых государствах Западной Европы. Материалы архивов позволяют сделать вывод, что возрождение государевых спецслужб в условиях строжайшей тайны происходило именно после возвращения Филарета. Кроме него к этому могли быть причастны глава Разбойного приказа в 1621–1628 гг. князь Д. М. Пожарский, стольник, один из наиболее значимых лиц в охране царя; глава приказа Большой казны боярин И. Б. Черкасский и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Подтверждением этой версии служит тот факт, что Приказ тайных дел, созданный через 35 лет в царствование Алексея Михайловича, работал очень эффективно, а это невозможно без многолетней серьезной подготовительной работы предшествующих поколений специалистов тайной войны и сыскного дела.

При Михаиле Романове к структурам, использовавшим негласные методы работы внутри страны и наделенным судебно-полицейскими функциями, относились Челобитный, Разбойный и Земский приказы. Первый Сыскной приказ для надзора за воеводами и земством был учрежден в 1619 г.

Основными органами разведки (еще не разделявшейся на политическую, военную и экономическую) и контрразведки являлись Посольский, Разрядный и Иноземский приказы.

Определенным недостатком русской разведки и контрразведки в XVII в. являлось отсутствие единого руководящего разведывательного центра в стране, который мог бы координировать действия многочисленных секретных государевых служб. Но, с другой стороны, государь имел возможность получать информацию от нескольких независимых параллельных структур.

Агентурная разведка велась по трем направлениям:

север и северо-запад (Швеция и Прибалтика);

запад (Речь Посполитая);

юг (Крым, Турция и Балканы).

Сфера интересов русской разведки в основном ограничивалась территорией сопредельных стран, а разведка в отдаленных странах носила периодический характер.

Посольский приказ осуществлял стратегическую разведку под дипломатическим прикрытием. Разрядный приказ (именовался также Разрядом) через воевод координировал разведывательную работу в порубежных районах России. В Разрядном приказе руководство разведкой и контрразведкой велось, главным образом, через Московский стол, а к середине XVII в. – через Приказный, Белгородский и Севский столы. Ответственными лицами на местах являлись воеводы приграничных городов, посылавшие в Разрядный приказ информационные сообщения (вестовые отписки). Например, в 1620–1622 гг. русский посланник И. Д. Хохлов совершил поездку в Бухарское ханство и Персию, откуда привез сведения о вооруженных силах, добытые тайным путем. Информация также поступала от купцов, торговавших «за морем», возвратившихся из плена русских подданных и выходцев из других государств. Полученные от них сведения (как разведывательного, так и контрразведывательного характера) передавались в Москву; особое внимание уделялось информации о приметах возможных лазутчиков и о времени их появления в столице.

Надзор за иностранными посольствами и иноземными купцами, торгующими в России, осуществлял Посольский приказ. За иностранцами, поступавшими на русскую службу и служившими в русском войске, «присматривали» дьяки и подьячие Приказного стола и, параллельно, Панского (до 1624 г.) и Иноземского (с 1624 г.) приказов.

Контрразведывательные мероприятия сводились к засекречиванию различных объектов – крепостей, рубежей, территорий (Севера, Сибири, Поволжья) – и к наблюдению (сыску) за иностранцами и всеми подозрительными лицами с целью выявления и ареста разведчиков и их пособников (агентов).

Приведем несколько примеров агентурной работы русских секретных служб за 1625 г. из диссертации, защищенной в Краснознаменной высшей разведывательной школе Генерального штаба Вооруженных Сил СССР в 1946 г. Из этих примеров видно, что к разведывательной работе привлекались люди из всех социальных слоев.

«В 1625 г. воронежский воевода направляет „проведывать на Дон про всякие вести“ детей боярских Неустроя Тарарыхова с товарищами; в апреле того же года путивльский воевода в качестве лазутчика послал за рубеж боярского сына Григория Гладкова, который очень хорошо себя зарекомендовал и привез важные вести. <…>

В мае 1625 г. новгородские воеводы послали „для проведывания вестей“ в Ивангород „посадского человека“ Ивана Иванова; а несколько ранее, в марте того же года, тороповецкие воеводы „посылали в литовские городы для вестей посадских людей Ивашку Зиму и Ивашку Щеку“. <…>

В феврале 1625 г. бельский воевода посылал „за рубеж для вестей“ крестьян своего уезда Сеньку Рыжковского и Ивашку Склюлетина. <…>

В 1625 г. вяземские воеводы отправили за рубеж „вязьмитина торгового человека“ Гришку Чертолина в Дорогобуж – „проведывать литовских вестей“. <…>