Читать онлайн «Дед (роман нашего времени)». Страница 34

«Срочно!» – писал Дед. «Не “нас ждёт катастрофа”, а к нам уже пришла катастрофа», – писал Дед. Он выражал полное недоверие и японским властям, и российским, заверяющим население, что заражение радиоактивными отходами не грозит российскому Дальнему Востоку. Власти врут, японские власти лгут о масштабах катастрофы.

На Деда обрушились все либералы, какие только есть, все виды либералов. Он посмел потребовать остановить прогресс, покуситься на либеральное «всё» – на сам принцип современной либеральной цивилизации, на цепь «производство – потребление». На сайте «Эха Москвы» Дедов пост «Прогресс нужно остановить» посмотрели свыше 40 тысяч человек, 418 комментариев. Большинство – отрицательные.

Как только его ни называли: «Сумасшедший старик» – было самым лёгким оскорблением.

Между тем сводки со всех сторон были ой какими тревожными:

– разрушены 3800 домов, около 500 погибших и более 800 пропавших без вести, данные предварительные;

– зона радиации – 20 километров;

– радиоактивное облако движется к Сахалину;

– в журнале «Шпигель» очень развёрнутая история японских реакторов. Они, оказывается, старые, постройки 1971 года. «Шпигель» констатирует, что радиацией могут быть затронуты Приморье, Сахалин и Камчатка;

– американский военный корабль отметил прохождение радиоактивного облака;

– корабли ВМС США прервали спасательные работы в Японии из-за радиации;

– в Токио обнаружена радиация;

– эвакуированных из 20-километровой зоны просят не возвращаться;

– российские военные готовы эвакуировать Курилы;

– USA обвинили японские власти в занижении масштабов катастрофы. В пятницу радиоактивное облако может достигнуть Гавайев и берегов Калифорнии. «Чрезмерный оптимизм японцев»;

– посольство РФ не видит причин для эвакуации россиян, поскольку при эвакуации за билеты граждан должно заплатить государство. В пятницу будут отправлены женщины и дети из посольства;

– в 20 км от АЭС «Фукусима-1» уровень радиации превышен в 1600 раз, сказали в МАГАТЭ;

– в питьевой воде в Токио обнаружен уровень радиации…

Впоследствии уже и японское правительство вынуждено было постепенно признать, что катастрофа на Фукусиме была крупнее и страшнее чернобыльской. Сколько радиоактивности разнесли с тех пор по миру течения и ветра, какие дозы осели и содержатся в рыбе, моллюсках и млекопитающих дальневосточных вод, никто никогда не подсчитал. Ядерные реакторы продолжают отравлять подземные воды под Фукусимой, и невидимая смерть свободно выносится в океан. Каждый стремительный краб, каждый замшелый моллюск несут в себе смерть.

В той ярости, с какой набросились на него либералы, ярости, казалось бы, неожиданной, потому что речь шла не о российской политике, но о предмете, казалось бы, нейтральном, Дед увидел степень их отвращения к нему. Дед не подходил им по всем параметрам. Он подрывал их веру. Вот в чём дело! Российские либералы только совсем недавно приобщились к мировому либерализму, только государственный переворот Ельцина сделал Россию буржуазной республикой. Впервые в российской истории буржуазия пришла к власти, а тут вылазит Дед и вопит о том, что прогресс следует срочно остановить. Придётся снизить уровень жизни, – ехидно проповедует Дед. «Они ревностны, как все неофиты. В Европе самые ревностные католики – поляки, поскольку они были обращены в католичество позднее других наций».

В марте 2011-го, где-то рядом по времени с катастрофой Фукусимы, собрала свой съезд партия «Яблоко».

Дед не обратил бы на их съезд никакого внимания, если бы не речь Борщова на съезде. Правозащитник Борщов, друг старушки Алексеевой, сопровождавший её несколько раз и на Триумфальную, человек, по внешности похожий на старомодного советского управдома, в дурацкой квадратной кепке, обычно отмалчивавшийся, вдруг заговорил.

Борщов перечислил заслуги партии «Яблоко» в прошедшем 2010 году, и среди заслуг назвал успешно произведённую активистами партии «Яблоко» операцию по разрыву союза либералов с «лимоновцами». «В частности, мы добились того, что поддержка либеральной общественностью акций Лимонова на Триумфальной была отозвана». Такая формулировка фигурировала в сообщениях СМИ о съезде.

Дед сделал для себя открытие, что, оказывается, раскол с Алексеевой ещё и был тщательно спланирован. Ну гниды! Коварные либералы!

Нацболы, узнав о сделанном Борщовым заявлении, вознегодовали. Когда 31 марта, поздно вечером, Борщов в качестве правозащитника явился в Пресненское (или в Мещанское?) ОВД, где содержались задержанные в этот день на акции на Триумфальной площади нацболы, Сергей Аксёнов в ярости послал правозащитника на три буквы.

Либерал вроде даже и не смутился.

Алексеева ещё в феврале заявляла, что она, уступая давлению своих сторонников, переносит свою акцию «Стратегии-31» на Пушкинскую площадь уже 31 марта. Перенесла. Провела кое-как акцию. Её партнёр Лев Пономарёв объявил в тексте на сайте «Грани. ру»: «А теперь подробнее о митинге. Мы предполагаем провести последний митинг с названием “Движение-31”, или “Стратегия-31”. В дальнейшем по 31-м числам мы не будем проводить митинги. Мы разошлись в концепции с “группой Деда” и предполагаем дальше не использовать 31-е число. Тем более что сама концепция митинга у нас меняется. С одной стороны, мы считаем, что довольно нелепо на согласованном митинге говорить о согласовании публичных акций, с другой – проблем по согласованию акций существует очень много».

И всё. На этом они остановились. 31 мая либералы уже никуда не выходили. Они похоронили свою половину «Стратегии». С либералами всегда так. Они мастера по уничтожению политических инициатив. К чему бы ни прикоснулись, всё погибает. Организации, акции…

Дед неустанно продолжал выходить по 31-м числам. «Мы не добились свободы мирных собраний или добились? Не добились. Нужно продолжать выходить. Алексеева нанесла нам огромный ущерб. Но продолжим нашу борьбу».

Летние митинги, июльский и августовский, Дед придумал сделать сидячими. Активисты уселись на серый московский асфальт в нескольких местах: рядом со входом в жерло метро «Маяковская» – там сидел Косякин, у парапета подземного перехода, где сел вместе с активистами Дед. Власти, должно быть, не знали, что с ними делать. Если подымать и нести протестующего, требуется как минимум четверо милиционеров. И картинка (фотография, видео в U-тюбе) получается тревожная и некрасивая: насилие. Можеть быть, поэтому полицейские на летних митингах задержали немногих. Деда не задержали. Между тем протестующие аккуратно отсидели заявленные два часа, выкрикивая лозунги.

Сидели такими большими колониями, вдоль воздвигнутого забора. Забор соорудили ещё летом 2010 года вокруг стройплощадки, сама стройка так и не началась. Власть беззастенчиво врала гражданам, утверждая, что собирается строить здесь подземный паркинг, а до этого проводит археологические раскопки.

Какие раскопки, на фиг, какой паркинг! Под площадью бежали по Садовому кольцу в двух направлениях автомобили, а ниже залегала неглубокая станция метро «Маяковская». Никакой паркинг между подземной частью Садового и станцией метро невозможно поместить, таковой паркинг тотчас бы осел вниз на станцию метро. И раздавил бы станцию собой.

И какие, в задницу, археологические находки там могли бы быть найдены, если строительство и станции метро, и потом подземного участка Садового кольца велось открытым методом! Вскрыли грунт с поверхности. Есть фотографии, всё перерыто, никакие археологические артефакты там не могут быть найдены! Они не могли сохраниться, ну никак!

Мерзавцы из мэрии организовали выставку артефактов, будто бы найденных в неглубоком шурфе на обнесённой забором площади. Обрывки кожи, хомута, якобы здесь находилось ямщицкое подворье. Дед был уверен, что мерзавцы привезли эти глупые «древности» из ближайшего захолустного краеведческого музея. Для пущего куражу привели пленённого на время какого-то задрипанного архитектора. Что там на самом деле обнажилось, скромненько с краю площади, это кафельные плитки общественного туалета сталинских времён. Если это археологический артефакт…

Летние «митинги», сидения на асфальте, оживили «Стратегию», люди сидели сотнями, многие из них были Деду совсем не знакомы. Появились яростные, немолодые, но яростные «гражданские активисты». Кудлатые, патлатые, бородатые, они потрясали кулаками и скандировали отчаянные отмороженные лозунги. На августовский митинг сели человек семь или больше в один такой сшитый ими мешок с вырезами для голов. Дед, поморщившись, подумал, что как-то несерьёзно, излишняя креативность, но ничего не сказал. Ещё гражданские активисты «шизили», отказывались предоставлять свои паспортные данные, неустанно бранились с милицией…

Дед не очень одобрял истерику на ровном месте, но никогда ничего не сказал. Каждый протестует в меру своего разумения. На летних митингах стал появляться дирижёр Михаил Аркадьев, человек, похожий на какого-нибудь исследователя Миклухо-Маклая или же на дореволюционного заводчика, тучный, в песочном костюме… «Вот, – думал Дед, – какие люди к нам приблудились, надо же!»