Читать онлайн «Роль морских сил в мировой истории». Страница 20

С 1815 года и особенно в наше время английские власти передали народу много других своих прерогатив. Пострадает ли от этого морская мощь Англии, покажет будущее. Эта мощь имеет еще прочную опору в большом объеме торговли, крупной промышленности и обширной колониальной системе. Будет ли демократическое правительство располагать предвидением, остротой восприятия обстановки в стране и условий кредита, готовностью гарантировать процветание страны посредством своевременного соответствующего вложения денег в мирное время на все, что необходимо для военной готовности, – еще вопрос открытый. Народные правительства в целом настроены неблагожелательно к военным расходам, сколь бы они ни были необходимы. Имеются признаки того, что Англия склоняется действовать в противоположном направлении.

Уже отмечалось, что Голландская республика даже в большей степени, чем Англия, обязана своим благосостоянием и самим существованием морю. Особенность ее правительства и политики состояла в гораздо меньшем содействии развитию морской мощи. Республика включала семь провинций под общим названием Соединенные провинции. Фактическое распределение власти между ними можно приблизительно обрисовать американцам как преувеличенную автономию отдельных штатов США. Каждая из прибрежных провинций имела свой собственный флот и адмиралтейство, с проистекающей отсюда завистью. Этому анархическому состоянию дел противостояло отчасти сильное влияние провинции Голландия, которая, со своей стороны, давала пять шестых кораблей флота и 58 процентов налогов, располагая соответствующей долей участия в определении национальной политики. При очевидном патриотизме и готовности к максимальным жертвам ради свободы населения страны коммерческий дух народа проник во власть, которую можно назвать торговой аристократией, и сделал ее не расположенной к войне и расходам, необходимым для подготовки к войне. Как уже отмечалось, до тех пор, пока бургомистры не столкнулись лицом к лицу с войной, они не хотели оплачивать оборону страны. Однако, пока правила республиканская власть, экономика меньше всего работала на флот. До гибели Яна де Витта в 1672 году и заключения мира с Англией в 1674 году голландский флот с точки зрения численности и оснащения представлял собой внушительную силу перед лицом объединенного флота Англии и Франции. Его эффективность в это время, несомненно, спасла страну от разорения, задуманного двумя королями. Со смертью де Витта время существования республики подошло к концу, ей наследовало фактически монархическое правительство Вильгельма Оранского. Пожизненная политика этого герцога, которому тогда было всего восемнадцать лет, заключалась в сопротивлении Людовику XIV и экспансии Франции. Это сопротивление оказывалось скорее на суше, чем на море, – тенденция, вызванная выходом из войны Англии. Уже в 1676 году адмирал де Рёйтер (Рюйтер) нашел, что силы, переданные под его командование, недостаточны даже для противоборства с одной Францией. Поскольку все внимание правительства было обращено на сухопутные границы страны, флот быстро приходил в упадок. В 1688 году, когда Вильгельм Оранский испытывал нужду в кораблях для его сопровождения в Англию, бургомистры Амстердама жаловались на то, что флот сократился до минимума, а также лишился самых способных командиров кораблей. Будучи королем Англии, Вильгельм еще сохранял пост штатгальтера Голландии, а с ним и возможность проводить общеевропейскую политику. Он нашел в Англии морскую мощь, в которой нуждался, и пользовался ресурсами Голландии для ведения войны на суше. Этот голландский герцог согласился с тем, чтобы голландские адмиралы в военных советах объединенного флота сидели ниже младшего английского капитана. Голландские интересы в морях были принесены в жертву требованиям Англии так же легко, как голландская гордость. Когда Вильгельм умер, наследовавшая ему власть продолжала его политику. Она сосредоточилась на решении проблем на суше и мирном договоре в Утрехте, который завершил ряд войн, растянувшихся на период более чем в сорок лет. Голландия, не выдвинувшая никаких требований в сфере морских интересов, не получила ничего в плане колониальных приобретений или торговли.

О последней из вышеупомянутых войн английский историк пишет: «Бережливость голландцев сильно вредила их репутации и торговле. Их военные корабли в Средиземном море всегда страдали от недостатка продовольствия, а их конвои формировались и снабжались настолько плохо, что на один потерянный нами корабль они теряли пять. Отсюда распространилось мнение, что мы являемся более безопасными перевозчиками. Оно создавало выгодное впечатление о нас. Вот почему в ходе этой войны наша торговля скорее выросла, чем сократилась».

С этого времени Голландия перестала быть великой морской державой и стремительно теряла ведущие позиции среди стран, сумевших создать морскую мощь. Если судить по справедливости, то никакая политика не могла бы спасти эту маленькую, но непреклонную страну, столкнувшуюся с непрекращающейся враждебностью Людовика XIV. Дружба с Францией, обеспечив мир на сухопутных границах Голландии, позволила бы ей на долгое время как минимум оспаривать господство Англии в морях. Флоты двух континентальных держав, как союзниц, могли бы помешать становлению колоссальной морской силы, которая только что была упомянута. Мир между Англией и Голландией в морях был возможен только при условии фактического подчинения одной страны другой, поскольку обе страны стремились к одной цели. Отношения между Францией и Голландией сложились иначе. Поражение Голландии объясняется не обязательно ее малыми размерами и численностью населения, но ошибочной политикой правительств обеих стран. Не станем доискиваться, какая из сторон виновата больше.

Правительство Франции, благоприятное географическое положение которой способствовало обладанию морской силой, имело в своем распоряжении для руководства к действию определенный политический курс, выработанный двумя великими правителями – Генрихом IV и Ришелье (фактически правившим Францией в царствование сына Генриха IV Людовика XIII. – Ред.). С тщательно разработанными планами расширения на восток на суше сочеталась решительная борьба с австрийской династией, представители которой правили тогда как в Австрии, так и в Испании, а также борьба с той же целью с Англией на море. Для осуществления последней цели следовало строить союзные отношения с Голландией. Следовало поощрять торговлю и рыболовство, а также строительство военного флота. Ришелье оставил то, что он называл политическим завещанием, в котором указал на благоприятные возможности для Франции достичь морской мощи на основе ее географического положения и ресурсов. Французские историки считают Ришелье фактическим основателем военного флота не только потому, что он оснащал корабли вооружением, но также потому, что обладал широтой взгляда на проблему и принимал меры для создания флотских учреждений и обеспечения устойчивого роста численности кораблей. После смерти кардинала Ришелье кардинал Мазарини (фактический правитель Франции в начале царствования Людовика XIV. – Ред.) унаследовал его взгляды и политический курс, но не его возвышенный воинственный дух. Во время правления преемника Ришелье вновь созданный военный флот пришел в упадок. Когда Людовик XIV взял в 1661 году бразды правления в свои руки, сохранилось лишь 30 военных кораблей, из которых только три были вооружены 60 орудиями. Затем началась поразительная работа, которая могла быть совершена только умелой и последовательной абсолютистской властью. Часть функций управления, относящихся к торговле, промышленности, кораблестроению и колониям, передали деятелю большой практической сметки, Кольберу, который служил у Ришелье и полностью усвоил его идеи и политику. Он преследовал свои цели в чисто французской манере. Все подлежало организации, ключ к реализации всех проектов находился в кабинете министра. «Организовать производителей и купцов в могущественное сообщество, поддающееся энергичному и компетентному руководству. Организовать с тем, чтобы обеспечить промышленные успехи Франции упорядоченными и целеустремленными усилиями, а также получить наилучшую продукцию, предоставив всем работникам технологию, которая признана специалистами лучшей… Организовать набор на морскую службу и зарубежную торговлю в таких же больших объемах, как на промышленность и внутреннюю торговлю. Обеспечить поддержку торговой мощи Франции военным флотом на прочной основе и в размерах дотоле невиданных». Такими, нас уверяют, были цели Кольбера по отношению к двум из трех звеньев в цепи становления морской мощи. Относительно третьего звена на дальнем конце цепи – колоний, – очевидно, предлагались такие же правительственные директивы и организационные мероприятия. Потому что правительство начало выкупать Канаду, Ньюфаундленд, Новую Шотландию и французские острова Вест– Индии у тех, кто ими тогда владели. Здесь просматривается далее непосредственная, абсолютная, неограниченная власть, сосредотачивающая в руках правительства все рычаги руководства политикой страны. Причем эта власть предлагала руководить страной таким образом, чтобы наряду с реализацией других проектов создать внушительную морскую силу.