Читать онлайн «Женщины викторианской Англии: от идеала до порока». Страница 17

Психоанализ, излюбленный метод Зигмунда Фрейда, лечившего своих пациентов не электрическим током, а беседами, зародился только в конце XIX века. На первых порах он считался лишь вспомогательным лечением — к примеру, врач мог уговорить больного начать принимать снотворное или пищу.

Анорексия — одно из популярнейших заболеваний современности, ведь стройная фигура стала символом успеха, а топ-модели — образцами для подражания. Тем не менее, понятие anorexia nervosa зародилось еще в XIX веке. В 1859 году американский врач Уильям Чипли описал заболевание, которое он назвал «ситомания» — боязнь еды. Правда, Чипли работал в психиатрической лечебнице, так что и случаи в его практике были специфическими. Тем не менее, среди шизофреников всех мастей попадались юные барышни, которых приводили в клинику перепуганные родители. Девушки были из буржуазных семей, где в разных лакомствах недостатка не было, но, тем не менее, они упорно отказывались от еды. Почти десять лет спустя подобное состояние описал английский врач Уильям Галл, назвав его «истерической апепсией». В том же году француз Шарль-Эрнест Ласег опубликовал длинную статью, упомянув «истерическую анорексию». В частности, Ласег утверждал, что ей подвержены девушки в возрасте от 15 до 20 лет и что болезнь вызвана психологическими факторами, например, боязнью предстоящего замужества. После еды пациентки ощущали дискомфорт и боли в желудке. Сначала они пропускали завтрак или обед, а потом и вовсе переставали есть.

Зачастую такое поведение объяснялось желанием контролировать окружающих, стать центром внимания, избежать обязанностей жены и уцепиться за ускользающее детство. Девушки могли стать беспомощными, и тогда родителям пришлось бы опекать их по-прежнему. Родственники и друзья наперебой жалели страдалицу, приглашали врачей, отправляли ее на курорт. Возможно, им все-таки удавалось уговорить упрямицу начать лечение, но в некоторых случаях столь упорный отказ от еды приводил к летальному исходу.

Анорексические привычки зарождались и в школах, где девочек кормили плохо и скудно. Даже в престижных пансионах учениц порою держали на хлебе и воде, чтобы вырастить из них благовоспитанных дам. В результате уже в подростковом возрасте они употребляли на обед лишь пару ложек супа, кусочек хлеба, несколько оливок и немного изюма, а то и вовсе вспоминали о пропущенном обеде, лишь когда голова начинала кружиться. Боязнь еды доходила до паранойи: некоторые леди опасались мяса, которое якобы стимулирует животные страсти (любительница ростбифов миссис Битон не разделяла это мнение). В середине XIX века среди девушек распространился хлороз — заболевание, при котором кожа пациентки приобретала зеленоватый оттенок (сейчас считается, что это была анемия, вызванная недостатком железа в крови). «Бледная немощь» характеризовалась отсутствием энергии, потерей веса, проблемами с аппетитом, подавленным настроением. Пик хлороза пришелся на 1870–1880 годы, когда врачи называли его настоящей эпидемией.

Наконец, существовала еще одна причина для отказа от пищи — желание прославиться. Иные особы утверждали, будто питание им не требуется вообще, полагая, что человеческий организм может существовать при полном отсутствии еды. Согласно одной теории, в атмосфере находится достаточное количество некой субстанции, органической или неорганической, которой и может питаться человек, не получающий больше никакой пищи! Известно, что святые подолгу постились, стало быть, лучший способ достигнуть святости — тоже отказаться от еды. В 1869 году произошел вопиющий случай с Сарой Джейкобс, 14-летней валлийкой, заявлявшей, что она уже полтора года обходится без пищи. Родители Сары единодушно утверждали, что грубая материальная пища их девочке действительно не нужна. У постели Сары Джейкобс толпились посетители, оставляя деньги и подарки за возможность воочию узреть чудо.

Слухи просочились в научные круги. Врачи удивились тому, что девочка не казалась истощенной, и установили за ней наблюдение. Эксперимент длился с 22 марта по 5 апреля 1869 года, и ни разу не было замечено, чтобы Сара хотя бы перекусила! Но результаты этого наблюдения были опровергнуты в том же году другой комиссией. Теперь медики потребовали проведения более объективного эксперимента: у кровати девочки круглосуточно дежурили 4 медсестры, а младшей сестренке Сары, которая могла тайком ее подкармливать, отныне было запрещено спать рядом с ней. Уже через неделю девочка проявила признаки истощения. Тогда медсестры обратились к начальству с просьбой приостановить эксперимент, но мистер и миссис Джейкобс запротестовали. Они настаивали на том, что их дочери не требуется пища, да и сама Сара отказывалась есть. Но через 8 дней от начала эксперимента Сара Джейкобс скончалась. Ее смерть вызвала волну негодования — почему врачи спокойно наблюдали, как на их глазах девочка умирает от голода? Если бы ее состояние сочли болезнью, Сару начали бы лечить, однако даже в XIX столетии люди верили, что чудо может произойти.

Скептики предпочитали не полагаться на чудеса, а кормить больных насильно. Во второй половине XIX века появился новый способ борьбы с истерией и анорексией — лечение посредством отдыха (rest cure). Его апологетом стал американский врач Сайлас Вэйр Митчелл (1829–1914), личность поистине легендарная. О нем ходили анекдоты. Рассказывали, будто Митчелла однажды позвали к пациентке, уверенной, что она уже стоит на пороге смерти. Побеседовав с ней, он вышел из спальни, обронив на ходу: «Пару минут — и выбежит как миленькая. Я поджег ее простыни! Типичный случай истерии». В другой раз Митчелл навестил инвалидку, считавшую себя парализованной. Чтобы заставить ее покинуть постель, он якобы пригрозил женщине изнасилованием и начал раздеваться. Когда добрался до нижнего белья, пациентка с визгом выбежала и унеслась прочь на «парализованных» ногах. Все эти истории, скорее всего, являются досужими выдумками, потому что доктор Митчелл отличался консерватизмом и называл сочинения Фрейда «мерзостью». Впрочем, чтобы додуматься до «лечения отдыхом», требовалась зловещая фантазия.

Казалось бы, что тут плохого — отдыхай да поправляй здоровье. На деле же отдых превращался в пытку, затяжную и отупляющую. Процедура длилась от шести недель до нескольких месяцев. В течение первых недель пациентке запрещено было не только ходить или сидеть, но даже переворачиваться с боку на бок без чужой помощи. Больная не могла видеться с родными, только с врачом и медсестрой, которая приходила делать ей массаж, купать ее и кормить с ложечки. Чтение, написание писем, порою даже разговоры — все это подпадало под запрет. Чтобы накачать организм пациентки энергией, доктор Митчелл настаивал на почасовом употреблении молочных продуктов повышенной жирности. А мясо резали на мелкие кусочки, чтобы пациентки не тратили драгоценные силы на разжевывание (если пациентки отказывались есть, их пичкали насильно). Размеренная жизнь, полное подчинение врачу, простое питание и полное отсутствие умственного напряжения должны были восстановить душевный баланс.

Иллюстрация из «Журнала иллюстраций», 1893

Пациенткой доктора Митчелла была американская писательница Шарлотта Перкинс Гилман (племянница Харриет Бичер-Стоу). После лечения Митчелл выписал ее с таким напутствием: «Ведите домашний образ жизни. Проводите все время со своим ребенком (…) После каждого приема пищи отдыхайте лежа в течение часа. Уделяйте умственным занятиям не более двух часов в день. И никогда в жизни не прикасайтесь к ручке, кисти или карандашу». Гилман описала свой опыт в хрестоматийном рассказе «Желтые обои». Героиня рассказа страдает от послеродовой депрессии, поэтому ее лечат по методу доктора Митчелла. Несчастная коротает дни, запертая в комнате с аляповатыми желтыми обоями, где, в конце концов, сходит с ума.

Методы заморского доктора Митчелла не получили широкого распространения в Англии, хотя и здесь у него нашлись сторонники — например, сэр Уильям Галл, предписывавший анорексическим девам питание каждые два часа. Молоко, сливки, густой суп, яйца и курятина должны были поднять их на ноги.

Уровень женской наркомании вырос в начале XIX века с широким распространением опиума и опиумных препаратов, которые использовались в запатентованных лекарствах от женских проблем, неврастении и меланхолии. Любимейшим лекарством того времени оставался лауданум, или настойка опия, — его можно было найти в домашней аптечке каждой приличной семьи. Это был алкогольный препарат, содержащий около 10 % порошкового опия (эквивалент 1 % морфина), красновато-коричневого цвета, очень горький на вкус. В 25 каплях лауданума содержалось около 60 мг опиума (1 гран), солидная доза для непривычного к наркотикам взрослого человека. Основным назначением лауданума было обезболивание, но до начала XX века он продавался без рецепта и входил в состав многих лекарств, им лечили буквально все, от насморка до эпилепсии.