Читать онлайн «Жизнь без бога. Где и когда появились главные религиозные идеи, как они изменили мир и почему стали бессмысленными сегодня». Страница 5

Религиозные убеждения не подлежат проверке

Конечно, нельзя забывать, что проблема религии выходит за рамки камерной полемики об истине, равно как и проблема истории национал-социализма больше, чем политические споры в пивных Мюнхена. За метафизикой скрывается великая трагедия, которая касается практически каждого. История метафизических рассуждений – это история спекулятивных социальных учений, оправдывавших катастрофические политические решения. Это история категоричных оценочных суждений, ломавших реальные судьбы. Это история уничтожения инакомыслящих, история политического и клерикального насилия. Это история превращения меньшинств вроде евреев в «крайних мира сего». Это также история наиболее постыдных суеверий, откровенного мошенничества и лженауки.

Остается только добавить, что, говоря о философии, я буду рассматривать только прямое противопоставление рационального догматизма и эмпиризма. Это философия в буквальном смысле, жанр рассуждений, история которого позволит понять проблему безосновательных утверждений и недостоверных выводов, полученных из ложных предпосылок. Хотелось бы отделить подобное академическое понимание слова «философия» от его обыденного употребления, в котором иногда философией называют любые убеждения, любые мысли, любые принципы, например «философию компании Apple» или «философию рок-музыки».

Главная философская особенность религии заключается в том, что религиозные убеждения произвольно постулируются и не подлежат проверке. Такие убеждения называют метафизическими, по названию сочинения Аристотеля «Метафизика». Чтобы сделать вывод о ценности метафизических утверждений, достаточно лишь рассмотреть историческое происхождение подобных убеждений и историю критики метафизики учеными и философами Нового времени. Станет очевидным, что утверждения о высшем предназначении, благе или душе логически отличаются от утверждений о фактах и предметах, а оценочные суждения религиозных традиций совершенно произвольны и зачастую банальны. Метафизические доводы – это не сверхъестественное знание, а игра воображения и беспредметная спекуляция.

В сущности, жизнь без метафизических убеждений и произвольно взятых циклопических идеалов проще и честнее. Действительность не сообразна нашему разуму, скорее разум, точнее мозг со всем его содержимым – это частный случай действительности. Не биологическая эволюция рациональна, а человеческая рациональность построена на переборе комбинаций. За всю нашу историю спекулятивные убеждения не принесли нам никакой пользы, в то время как достоверное научное знание драматично изменило судьбу нашего вида к лучшему. Мы устанавливаем правила нашего поведения лишь для того, чтобы приспособиться к жизни, а не приспосабливаем жизнь к сверхъестественным правилам. Одной из самых важных мыслей кажется мне то, что все общие фразы, все категоричные оценки, все громкие максимы и все бескомпромиссные идеалы существуют в человеческих языках и воображении постольку и лишь постольку, поскольку существуют конкретные факты, ситуации и судьбы. Все общие фразы мира существуют лишь постольку, поскольку существуют конкретные судьбы, а не наоборот.

Люди, которые стремятся убедить нас в чем-либо, чаще всего лгут нам и действуют исключительно в собственных интересах. Если человек желает добиться от меня согласия с его оценочными убеждениями, причем не желает ждать, пока я приму решение (если я заключаю договор, мне нужно время, чтобы оценить порождаемые им права и обязанности), и прибегает к демагогическим уловкам, его целью является манипуляция моими эмоциями и поведением. Такому контрагенту попросту нельзя доверять. Помните: откровенный и честный человек не станет прибегать к настойчивому убеждению, он лишь сообщит вам информацию и позволит вам самим сделать необходимые вам выводы, и только лжец и негодяй вывернется наизнанку «ради правды». Как говорил Фридрих Ницше, истина – не «такая простодушная и нерасторопная особа, которая нуждается в защитниках».

Читателю может показаться, что в первой половине книги я слишком много говорю об истории философии и слишком подробно цитирую мыслителей, которые вроде бы и не были религиозными деятелями. Но я уверяю вас, в этом есть смысл! Представьте себе, что есть несколько стратегий анализа религии и религиозных идей: можно говорить о них с позиции естественных наук, с позиции культурологии и антропологии, с позиции нейробиологии или сравнительного религиоведения. И авторов, которые пишут о религиях в подобном критическом ключе, немало! Но мне кажется более важным и интересным не рассказ об истории Церкви и не исследование Библии, например, а скрытые основания самого разговора о религиозности, те философские предрассудки, которые определяют все то, что представляют собой религиозные идеи. Это очень интересная проблема, но замысловатую линию рассуждений античной метафизики, которая предопределила судьбу религии и границы дискуссии о сверхъестественном, нет смысла пересказывать. Нет каких-то дополнительных аргументов, которые можно привести в пользу платонизма или патристики. Основание этих спекуляций и догм – лишь в них самих. Читатель сам сможет решить, верно ли то, что рассуждения Платона или Аристотеля причудливы, но не вызывают никакой симпатии. Причем они предопределили не только богословие христианских святых отцов или каббалу иудейских мудрецов, но и величайшие (и наиболее разрушительные) идеологии: но на каких глиняных ногах построен этот колосс? Кажется совершенно необходимым привести здесь как можно полнее примеры человеческой метафизической мысли, ведь в итоге разговор о религии, о философии, о науке и о мифе – это разговор о природе воображения. Вот почему очень важно так подробно изложить античные труды: содержащаяся в них аргументация формально последовательна, но основывается на произволе, который вернее всего продемонстрировать с помощью цитат.

Вот главное, что необходимо повторить: наиболее полное понимание самой природы религии порождает вовсе не эмоциональное отрицание. Эмоциональные реакции свойственны аудитории рассказа, но не исследователю-филологу. То же справедливо и в отношении религии и философии. Если понять логическое устройство и историческое происхождение религиозных идей, буквально воспринимать их невозможно. А поможет понять, почему, подробный и хорошо иллюстрированный рассказ об истории величайших и наиболее одиозных заблуждений.

Для симметрии классикам я хочу подробно процитировать таких авторов, как Бэкон и Гольбах. Это позволит показать историю становления естествознания, сопутствующей естествознанию эмпирической философии и атеизма Нового времени – а также того, что наследует атеизму, но становится значительно большим, чем просто преодоление религии. Я заранее прошу прощения у читателя, если вступление к нашей дискуссии покажется сложным. Я совершенно уверен в том, что это необходимо! Только рассказав подробно об истории становления религиозных и естественно-научных взглядов, я смогу убедительно сравнить их, дать им оценку и вынести суждения в ту или иную пользу.

И наконец после этого можно будет рассмотреть конкретные точки столкновения религиозных и метафизических идей с принципами аналитической философии и естественных наук. То есть сперва подробно изложить, подробным цитированием объяснить исторический контекст конфликта религии и науки, а затем уже перейти к экстраполяции этого исторического контекста на современность. Так данная работа и будет построена: в первой половине подробный контекст проблемы, а во второй – выводы, аргументация, и самое главное: авторская позиция.

А главная мысль всего моего рассказа, в обоснование которой будет сказано так много, сама по себе удивительно проста: религия кажется мне философской пошлостью, чем-то до смешного обычным и тривиальным.

Религия – это собирательное и не особенно строгое понятие. Для европейцев, и в частности русских, характерно отождествлять понятие религии с иудаизмом, христианством и исламом, иногда прибавляя к ним античную и европейскую мифологии. Кроме этого, принято говорить об индуизме, буддизме и синтоизме. Но что делать с бесчисленным множеством других мифологий, включая мезоамериканские или полинезийские? Что делать с шаманизмом, который исследовал Мирча Элиаде, или современными культами «Новой эры»? Что вообще характерно для религии? Европеец сказал бы, что религии связаны с фигурой бога, но даже если мы сравним иудейского Яхве, христианского тринитарного антиномического бога и мусульманского Аллаха, мы обнаружим, что это три совершенно разных персонажа. Да-да, именно так: я не вижу никакой связи между Яхве, которого врукопашную поборол в своем шатре Иаков, и той апофатической абстракцией блага, которую постигали через «нетварные энергии» восточные мистики на горе Афон. Но даже самая обобщенная фигура божества не является отличительной особенностью того множества мифов, которые мы называем религиозными, иначе как нам относиться к буддизму или сайентологии? Чтобы сделать ситуацию еще интереснее, добавлю, что не вижу принципиальной разницы между религиозным культом и магией контакта и подобия, как их описывал Джеймс Фрэзер, или даже между религиозными мифами и мифами в широком смысле, включая социально-политические мифы вроде марксизма, или городские легенды, которые разрушают Джейми Хайнеман и Адам Сэвидж («Разрушители мифов»).