Читать онлайн «Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР». Страница 6

Когда шла наша гражданская война, нам нанесли два визита: один – русские, враги, чтобы сражаться с нами огнем и кровью, и другой – немцы и итальянцы как друзья и соратники. По прошествии четырех лет мы вернули эти два визита, направив дивизию испанских добровольцев, способных сражаться с коммунизмом в его собственном доме в прямом сотрудничестве с германскими дивизиями… (С. 209)

Испанцы были первыми, кто сражался против коммунизма и разгромил его. Мы надеемся оказаться теми, кто с наибольшим постоянством сопротивляется ему в Европе» (С. 210).

Как видим, в приведенных словах достаточно четко определена идеологическая основа участия фалангистов-добровольцев в войне.

Далее Эстебан– Инфантес посвящает несколько страниц действиям испанских воздушных эскадрилий в центре Восточного фронта независимо от Голубой дивизии.

Некоторый интерес представляет рассказ генерала о его последнем свидании с Гитлером в связи с решением вопроса о возвращении Голубой дивизии в Испанию в ноябре 1943 г. Утром 6 ноября из отеля Эдем в Берлине он в сопровождении немецкого майора был доставлен в район Мазурских озер. Там в сопровождении генерала Улера 8 ноября в полдень он получил приказ явиться к фюреру к 4 часам дня. Вместе с переводчиком – лейтенантом Гоффманом – он прибыл в маленькое помещение (С. 248), где их стоя встретил Гитлер.

«Меня чрезвычайно удивило, что мне удалось встретиться с высшим немецким вождем без больших церемоний и ожидания и выпала честь пожать руку, которую он мне протянул с заметной нервозностью и даже тревогой… Гитлер, улыбаясь не очень естественно, как обычно, вручил мне пергамент с возведением меня в рыцари Железного Креста, и с помощью переводчика мы обменялись словами, соответствующими этому случаю. Глядя на его лицо, можно было заметить явные следы усталости. Два глубоких синеватых мешка под его невыразительными глазами свидетельствовали об усилиях и чрезвычайной озабоченности.

Наконец, начался общий разговор без какой-либо преамбулы. Гитлер начал говорить о геркулесовой работе, которую проделывает германская армия. Этот человек, несколько сгорбленный, с лицом демократа и замедленными движениями, мало-помалу оживлял свой взгляд, двигал мускулами лица, жестикулировал и повышал свой голос, как латинянин, с такой же страстностью. Он полностью преобразился, в нем был энергичный и сильный дух, который как бы освещал его изнутри. «Западные деятели слепы!» – повторял он снова и снова. – «Опасность на Западе, и я не могу победить ее! Вся Европа будет страдать от последствий этой ошибки! Враг не я, враг – это Сталин! И Германия не может разбить Россию, так как должна одновременно защищаться с трех других сторон. Если бы была (С. 250) возможность использовать всю военную силу, чтобы переместить ее всю через Вистулу[24], то Европа была бы спасена и мы избежали бы следующей войны».

Прощаясь со мной, фюрер вернул себе холодный и невыразительный вид, который имел при моем прибытии, обратил ко мне несколько последних слов погасшим тоном, которые, тем не менее, оставались в целом сердечными» (С. 251).

Затем генерал рассказывает о формировании из остатков дивизии Испанского легиона, приводит его структуру (С. 354): в нем было 1500 легионеров, 6 генералов, 97 офицеров, 175 унтер – офицеров, 355 капралов, всего 2 193 человека и 404 лошади. Легион продолжал в 1944 г. действовать на Ленинградском фронте.

В конце своей книги Эстебан-Инфантес приводит список из более чем 20 использованных им работ, статей и лекций, которых нам не удалось обнаружить в библиотеках Москвы. Всё же назовем несколько книг, которые представляются нам наиболее важными:

Angel Ruiz Ayucar. La Rusia que conoci. Madrid, 1954.

Coronel Martinez Esparza. Con la Division Azul en Rusia. Madrid, 1943.

Tomas Palacios y Torcuato Luca de Tena. Embajador en el Infierno. Madrid, 1955.

Tomas Salvador. Division 250. Barcelona, 1954.

Очень интересны «Русские тетради» Дионисио Ридруэхо[25], в которых детально описан весь путь дивизии и ее военные действия под Новгородом до начала 1942 г.

Наша краткая тезисная аннотация «Русских тетрадей» Дионисио Ридруэхо, представленная в 1995 г. на конференцию «Вторая мировая война. Страницы истории», дает лишь самое общее впечатление об этом источнике. Между тем сама фигура этого автора и его русский дневник, опубликованный наследниками после его смерти, заслуживают определенного внимания.

Дионисио Ридруэхо Хименес, испанский поэт и политик, родился 12 октября 1912 в Бурго де Осма (Сория) и умер 29 июня 1975 в Мадриде. Учился сначала в родном городе, где среди его преподавателей был Антонио Мачадо; в 1933 г., будучи студентом факультета права, вступил в Испанскую фалангу. Был одним из активных сотрудников Хосе Антонио Примо де Риверы; автором нескольких строф гимна Фаланги. В гражданскую войну сражался на стороне Франко в отряде «Альсамиенто»; во время и после войны занимал ряд должностей в Национальном правительстве, в частности, был Генеральным директором Прессы. В 1940 г. основал журнал «Эскориал». Добровольцем вступил в Голубую дивизию, являясь там также и корреспондентом Прессы Движения, но по возвращении в Испанию в 1942 г. отказался от всех должностей и порвал с Фалангой, написав письмо Франко, с которым был лично знаком. В 1944 г. женился на каталонке Глории де Рос, проявлял большое внимание к жизни Каталонии, был корреспондентом газеты «Арриба» в Риме. С 1951 г. его политическая деятельность стала носить демократический характер, что несколько раз приводило его в тюрьму. В 1957 году основал Социалистическую Партию Демократического Действия.

В 1962 г. принял участие во встрече в Мюнхене оппозиционеров режиму Франко, за что был изгнан из страны и до 1964 года жил в Париже. Протестовал против расстрела Хулиана Гримау. В 1968-69 гг. был преподавателем испанской литературы и истории в США; в 1974 г. стал одним из основателей Испанского Социал-демократического Союза. Автор нескольких поэтических книг; в 1962 г. опубликовал в Буэнос-Айресе политическую книгу «Escrito en Espana»; после его смерти изданы: том воспоминаний и документов и коллекция литературных эссе («Casi unas memorias», «Sombras y bultos»)[26].

Его дневник о пребывании в Голубой дивизии – «Русские тетради» – не предназначался автором для печати. По мнению его издателей, он является «одним из наиболее живых и прямых рассказов об истории Голубой дивизии, экстраординарным свидетельством, содержащим личные впечатления вместе со страницами глубоких человеческих размышлений, иллюзий и разочарований». Для нас же эти тетради интересны тем, что они русские, тем, что их страницы отражают восприятие автором той действительности, которую он внимательно наблюдал в ходе долгого путешествия по землям Польши, Литвы, Белоруссии, России, нескольких месяцев позиционной войны и боевых действий в лесных деревушках под Новгородом. Поэтому из всех возможных аспектов, с которых можно рассматривать источниковое значение «Русских тетрадей», мы выберем лишь некоторые – отношение автора к коммунистической и национал-социалистической идеологии, к немецкой политике на русских землях, к целям и задачам войны в целом, к русским военнопленным и ходу военных действий. По этому дневнику можно судить, как в душе фалангиста постепенно вызревали те зерна, которые превратили его в социалиста.

Итак, сначала о мировоззренческих, идеологических позициях автора. Ридруэхо – убежденный антикоммунист. Но он не считает необходимым это демонстрировать и свое участие в создании Голубой дивизии объясняет тем, что «понимал это не как «антикоммунистический подвиг» (мстительный или символический), но как минимально возможное вмешательство Испании в войну – по солидарности с усилием или болью мира, по верности ожидания лучшего мирового порядка…» (С. 9 – 10). Он считает почти очевидной целью дивизии «вступить в войну на Востоке от имени Испании только затем, чтобы избежать для Испании большего риска… По критериям Министерства, мы – цена нейтралитета, что тоже нас огорчает, потому что большинство из нас не сторонники этого нейтралитета и, по меньшей мере, огорчены сознанием, что это необходимость» (С. 19).

Для сравнения приведем официальную фалангистскую аргументацию формирования Голубой дивизии, изложенную в обращении испанского министра и генерального секретаря фалангистской партии Хосе Луиса де Арресе к руководителям окружных организаций фаланги от 27 июня 1941 года: «Россия хотела разрушить Испанию и в значительной части ее разрушила, она хотела использовать Испанию как средство для разрушения всего Запада, и Испания потеряла более миллиона убитыми в борьбе за восстановление своей свободы. Во всей Европе не будет мира и спокойствия, и никогда не совершится в ней настоящая народно-освободительная революция, покуда существует Советская Россия…»[27].

На основе своих минских впечатлений Ридруэхо делает вывод, что несмотря на всю безрадостность и бедность жизни, эта панорама не вселяет надежду в то, что вернуться к дореволюционной морали и марксистскому мировоззрению будет легко. «Молодежь, которая никогда не знала жизни менее тяжелой, огорчена разгромом, не хочет знать ничего нового… Кроме того, дело марксистского воспитания было интенсивным: старым религиозным и социальным доводам были противопоставлены другие, и стал привычным демон хвастовства: эти юноши, охваченные позитивной наукой, идеалами техническими и прогрессистскими, были столь же уверены в самих себе, как и европейские прогрессисты прошлого века, но с худшими способностями к распознаванию истины…» (С. 90–91). Ридруэхо подтверждает «чудо отдаления, в котором этот народ жил: ни одно известие мира не доходило не отфильтрованным должным образом…» и резюмирует: «одна вещь мне показалась несомненной после моего визита в Минск: так или иначе, ужас коммунистического режима есть уже атмосфера совершившаяся, обычная; можем сказать, естественная в России…» (С. 92). Впрочем, он делает исключение для крестьянства: «Антикоммунистические протесты крестьян были постоянными с момента нашего проникновения в СССР. Пожалуй, это обычно…» (С. 95). Уже в деревне под Новгородом он делает запись о мужике, который «мне сказал, хотя я его об этом не спрашивал, что Сталин плохой, и прибавил, делая жест у шеи, слово, трагически универсальное: «капут». Он плохой потому, что этот мужик в другое время, будучи юношей или даже ребенком, имел трех коров, а сейчас может иметь только одну. И утверждает, что Сталин украл у него много вещей и не дает одежды, чтобы одеться. Говорит, что Ленин, наоборот, был хороший. Без сомнения, у крестьянства был какой-то период эйфории – время вечной народной и индивидуалистической иллюзии «дележа» – вскоре после революции, которая не захотела ни считаться с ним, ни работать для него и рассматривала крестьянство как сословие рабское, заменив лишь в городах титул «буржуазный» на титул «пролетарский»…» (С. 141).