Читать онлайн «Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию». Страница 40

Наша очередь на демонтаж – сразу вслед за арабами, которые ранней весной 2011 года организованно и синхронно «устали» от своих государств. Это очень существенно. Времени у США осталось не так много. С Китаем будут разбираться уже после нас. Вложенные в вооружения средства должны дать отдачу – в этом и состоит решение долговой проблемы. Вооружения должны быть задействованы. Но американцам и в страшном сне не приснится глобальный военный конфликт, в котором они являются «стороной», а противник им хоть как-то соразмерен. Никто не хочет продолжения мировой войны ХХ века.

Так что не развалиться и сохранить свой меч – наша главная тактическая задача. При этом надо понимать, что механизмы развала – национальный сепаратизм под флагом демократизации и дальнейшая дезорганизация народного хозяйства и социокультурной сферы под флагами их дальнейшей либерализации – могут и будут подаваться в государственнической рекламной упаковке вплоть до великодержавной. Все это якобы должно будет сделать нас «современными», «богатыми», «свободными», «сильными» и «гордыми».

Если же мы выстоим, не развалимся и сумеем при этом не ввязаться в глобальный военный конфликт, то мы окажемся единственным возможным партнером очень и очень недовольных, но вполне беспомощных стран Старой Европы. Им придется согласиться на партнерство, возможно, в качестве младшего компаньона. Мировой англосаксонский капитализм всегда боялся такого сценария, но в будущем веке это становится реальностью. Ведь Евросоюз – организация экономическая, но никак не политическая, собственной политической воли и военной силы у него нет. И реорганизацию мира он вряд ли переживет.

Наша общенациональная глупость в период 1985–1999 годов если и непростительна, то хотя бы объяснима. В результате мы потеряли «оболочку», но сохранили «ядро». Теперь же отступать некуда. Позади Москва.

Нам необходимо снять запрет с политического проектирования и весь кризисный «пар» выпускать через этот процесс.

Нам нужно создать открытое сословие как институт воспроизводства государственной власти, без жалости расставшись со всеобщей демократией. Это сословие должно быть способно жизнью отвечать за неограниченную ответственность государственной власти.

Нам нужно учредить действительный межконфессиональный союз, определяющий запрос на государственную защиту веры и гуманитарную политику государства.

Нам нужно восстановить суверенитет экономики и хозяйства.

Нам нужно вернуться к проектному экономизму, отказавшись от ссудного процента и порождаемой им фиктивной стоимости.

Лишь проект страны имеет экономический смысл. Нам нужно сделать главной целевой составляющей этого проекта расширенное воспроизводство человека. Нам нужно сделать русского человека, гражданина Российской империи самым умным, здоровым, сильным, имеющим желание и смелость видеть в своей жизни смысл и свободно распоряжаться ею во имя Бога, страны, человечества, планеты.

Зоной нашей планетарной ответственности должен стать континент от Атлантики до Тихого океана, от Арктики и до Гималаев.

Тимофей Сергейцев

Заголовок этой главы повторяет названия известных произведений Чернышевского, Ленина, Льва Толстого. Нам периодически приходится ставить перед собой этот вопрос, один из базовых кодов русской культуры. Но в данном случае это не вопрос, а утверждение. Мы переживаем период ясности, и надо проявить характер и волю – прежде всего, волю к истине, чтобы услышать ответ истории и понять его. Нас не пощадят. Поэтому нам придется постоять за себя, как мы уже делали не раз.

Россия удерживает свое континентальное пространство, его физическую реальность. Это то, в чем ее прямо обвиняют и чего ее хотят лишить под различными предлогами: людям будет лучше, безнравственно любить бездушное пространство, ресурсы нужны всей планете, много демократий лучше, чем одна деспотия (диктатура, тирания, «империя»), все народы имеют право на свои государства и т. д. и т. п.

При этом идеология глобализации объявила коллективные общности людей, например народы, экстерриториальными по существу. Поэтому государства как политическая ответственность власти за территорию должны уйти в прошлое, стать условностью. А значит, должен уйти и весь порядок, основанный на государствах как сущностях, в том числе и международное право.

Приведенный тезис – часть более общей стратегии. Коллективные общности – значит, основанные на реальном физическом общении и физическом совместном проживании людей. По отношению к коллективным общностям выработана стратегия их разрушения путем целенаправленной деградации.

Делается попытка создать и выдвинуть на передний план исторического процесса общности принципиально аколлективные и даже антиколлективные, основанные исключительно на обмене знаками в социальных сетях и информацией в сети Интернет вообще. Участники этих общностей лишены физической идентичности, они не обязаны иметь никакого культурного контекста, традиции, они вообще принципиально анонимны.

Регистрация в такой Сети уже сейчас является в «развитых странах» необходимым критерием обязательной социализации (например, при приеме на работу), а скоро станет и достаточным, единственным требованием. Все остальное Сеть узнает о вас сама. О вас как ее элементе.

Реальный физический индивид объявлен космополитом. Под флагом всеобщего «правового равенства» индивидов он необратимо освобождается от всех своих материальных признаков пола, расы, культа, рода и семьи как незначимых. Физиология и генетика также становятся областью технологического и правового произвола и, следовательно, потери ими всякого значения.

Физическое тело индивида (любая его активность) замещается суммой потребляемых товаров. Они и раньше были приложением к физическому телу, но сегодня положение диаметрально поменялось – тело есть приложение к товарам. И его вес в общей материальной «корзине» стремительно приближается к пренебрежимо малой величине.

Разумеется, «демократия», основанная на «волеизъявлении» вышеописанного сетевого сообщества, ничего общего не имеет с реальной демократией (безотносительно к гигантским внутренним различиям между греко-римской военной демократией долевого участия во власти в обмен на жизнь, буржуазной демократией, обменивающей власть на деньги, и даже современной всеобщей имитационной управляемой демократией, вынужденной все еще считаться с реальностью социальной психологии массового поведения). Тут предполагается, что сознание должно быть полностью оторвано от человека, полностью деиндивидуализировано. Как раз именно сознание допускает такую операцию. И поэтому оно станет полностью «общественным», массовым, стопроцентно программируемым.

Это также означает конец мышления как всеобщего достояния, конец интеллекта, поскольку мышление как раз невозможно оторвать от человеческого тела. Мышление – это воплощение идеального, и не «в голове», а во всем человеческом теле, во всей его активности. Мышление есть замыкание всех знаковых конструкций обратно на актуальное тело человека, материализация идеального в знак и далее – в вещь. Мышление и есть труд, мельчайшая детализация человеческих движений, биологически человеку не присущая. Мышление коллективно в смысле деятельности реальных человеческих коллективных общностей. Истина воплощается. И в этом выражается в конечном счете воля к истине. Человек воплощает истину в себя. Новый порядок предполагает конец человека. По всем законам идеологической войны делается это под флагом борьбы как раз «за человека», путем полного обессмысливания самого этого слова и утраты им всякого значения и содержания.

Таковым будет финал исторической реализации постулата Декарта о самоочевидном субъекте как научной метафизике, научном ответе на вопрос о первичном существовании. Таким будет конец западной программы развития европейской цивилизации – или программы ее уничтожения, то есть собственно закат Европы.

Всякая современная идеология есть в основе научная идеология, идеология науки, вера, «обоснованная» наукой, то есть безбожный суррогат веры, необходимый власти, опирающейся на научное знание как на единственную основу своего признания (легитимности). Научная идеология объявляет монополию науки на мышление (сама наука ничего подобного не делает), заставляя философию обслуживать себя и изгоняя веру за пределы мысли, лишая веру интеллектуальных прав. Вера в рамках научно-идеологических ограничений оказывается чисто житейским предприятием, образом жизни, религией, церковью, мракобесием, идеологией власти аристократии, которая должна быть повержена. Декартовский самоочевидный субъект занимает место Бога и берется за объяснение мира, тождественное власти над ним и его созданию. Рождается светская вера человекобожия – коммунизм, а после и всеобщая демократия, активно защищаемые наукой как средства охраны уже научной власти. Кризис светской веры сегодня очевиден – и в формате коммунизма, и в формате демократии. Заставить человека считать себя Богом – значит уничтожить не Бога, а человека. Человек, не справившийся с миссией Бога, ищет оправдания в атеизме, ибо нельзя стать тем, кого нет. Но еще остается возможность быть сверхчеловеком – отсюда светская религия расизма, включая и нацизм как его упрощенную политическую технологию. Распад и разложение светских религий ведут человечество обратно в язычество, к поклонению идолам и далее в прошлое – к магическому мышлению. Но это уже не настоящие язычество и магия, а лишь их имитации, осознанно используемые для поддержания власти, которой не хватает научной идеологии и светских религий.