Читать онлайн «Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела». Страница 4

Впоследствии полученная информация была перепроверена и подтверждена, в том числе и словами пойманной по горячим следам «шестерки» бандита – Ивана Накопетова. Филёры [5] занялись поиском Митьки Картавого, который, кичась мнимой неуловимостью, совершил еще один налет и решил передохнуть, отвлечься. Майскими буднями налетчик практиковался в любимом виде досуга – бильярде, в который он мог играть целыми днями, легко расставаясь с отнятыми у покойников деньгами.

Однако бегал не имевший специальной подготовки и не обладавший особым умом Митька недолго – обманулся видимостью спокойствия, установившегося на улицах города, а может, понадеялся на то, что у сыщиков без него забот хватает. Ошибся....

Смерть опытного сыщика Шуляка взамен на смерть глуповатого позера Митьки не была равноценным обменом. Сколько за последние годы было переловлено и убито таких, как Митька? Единственным, хотя и слабым утешением для друзей и сослуживцев Шуляка послужило то, что после Митьки Картавого уже не было в Петрограде таких отчаянных парней. Наступало распространяющееся по городам и весям Советского Союза долгожданное спокойствие, лишь изредко прерываемое неуверенной стрельбой загнанных в угол недалеких грабителей. Но в целом жить становилось лучше, а «веселей» стало, когда в стране началась новая война – Великая Отечественная.

Послевоенная Москва – край воровских баек и отдающих мистикой слухов, с готовностью находящих благодарных слушателей и передающихся из уст в уста. Миф о банде «Черная кошка», прославленной в знаменитом произведении советского кинематографа – сказка, рожденная впечатлительными умами дворовой шпаны и истосковавшихся по лихой вольнице воров.

Отчаянной банды, оставляющей после своих «художеств» фирменный знак кошачьего рода, как таковой никогда не существовало. На самом деле молва и народная фантазия приписывали «Черной кошке» преступления самых разных банд, нередко действовавших в разное время. Считалось, что первыми удостоились такого звания военнопленные, завербованные Германией с диверсионными целями после поражения нацистов в войне. Именно они якобы стали, используя свои навыки, совершать ограбления и убийства мирных жителей, действуя с выдающейся жестокостью и холодным расчетом. Но их ликвидация, в конечном счете, не положила конец байкам о «Черной кошке».

Уже после были налеты и грабежи. Пойманные с поличным бандиты, не мудрствуя, лукаво объявляли именно себя удачливыми представителями бандитской элиты. «Черные кошки» объявлялись не только в Москве, но и в других городах Советского Союза – от Саратова до Одессы. «Кошачьими» представлялись охочие до славы домушники, налетчики, которые решали внести свой вклад в выковывавшийся со времен Великой Отечественной миф. Сколько записок и нелепых объявлений от лица безликих знаменитостей делалось чисто из хулиганских побуждений теми же школьниками! Да только все это

...

Глеб Жеглов и Володя Шарапов – гению этих сыщиков обязана своей поимкой телевизионная версия «Черной кошки» (кадр из к/ф «Место встречи изменить нельзя», 1979)

Тем не менее существует как минимум еще одна история, положенная в основу кинофильма «Место встречи изменить нельзя», которая может считаться столбовой в легенде о «Черной кошке». По иронии судьбы, никакого отношения к известной символике ее члены не имели. Да и действовать они стали несколько позже, чем считали любители уголовных страшилок – не в 1945, а в 1950 году. Первое свое ограбление – без крови, вооруженные не столько пистолетами, сколько собственной находчивостью – они совершили в конце слякотного марта 1950 года. Их целью был промтоварный магазин Тимирязевского района Москвы, а добычей – 68 ООО рублей. Сумма, приблизительно эквивалентная сегодняшним 68 ООО долларов. Целое состояние! Обрадованные легким заработком и робостью жертв неизвестные преступники пропали из поля зрения милиции на семь месяцев, оставив в руках сыскного ведомства лишь сомнительное описание своего лидера. В следующий раз высокий блондин со своими парнями объявился только 16 ноября при ограблении очередного магазина, откуда вынес свыше двадцати тысяч рублей. С того момента действия группировки стали носить системный характер и приобрели устойчивый кровавый оттенок.

В феврале 1951 года был убит старший оперуполномоченный Кочкин. Совершая проверку криминогенности в своем районе (Ховрино), он подошел к подозрительной троице молодых людей, отирающейся у продовольственного магазина. Не ожидая сопротивления, попросил документы. В ответ получил выстрел из нагана, который находился в кармане одного из незнакомцев. По стечению обстоятельств, ставших для Кочкина роковыми, высокий блондин собирался в этот вечер брать кассу того самого магазина. Похожим образом во время ограбления пивной 11 марта 1951 года был убит безоружный лейтенант милиции и ранены трое свидетелей. Результатом этого стали аресты нескольких начальников районных отделений милиции, совершенные по указанию переполошившегося первого секретаря Московского городского комитета ВКП(б) Никиты Сергеевича Хрущева.

Наган – лучшее оружие своей эпохи, одинаково любимое как преступниками, так и стражами правопорядка

Действия банды привлекли к себе внимание тяжело больного (а оттого ставшего более мнительным и жестким) Сталина. Последствия затягивания решения проблемы банды могли стать для политической карьеры Хрущева надгробной плитой. Тогда-то подгоняемые руганью и угрозами сыщики начинают тщательно «копать» в направлении розыска следов банды. Изучают неизменный почерк банды: грабители врываются в помещение, угрозами заставляют всех лечь на пол, без промедления убивая строптивцев и «выставив кассу», оставляют трясущихся от страха жертв под заранее припасенным замком. Такая запасливость и решительность уверяют сыщиков, что искать следует среди рецидивистов. Кому как не им проявлять столь бросающуюся в глаза осторожность?

Однако экстренные меры, включающие в себя масштабные облавы на воровские «малины» и любимые места сбыта краденого, с участием автоматчиков и даже кавалерии не дают результата, на практике доказывая несостоятельность гипотезы. Столько же успеха приносит агентурная работа, в ходе которой по всей Советской России ведутся проверки. Милиция в растерянности. Хрущев негодует. Советские экономисты считают убытки, составившие к тому моменту около 300 ООО рублей. В народе распространяются слухи о неуловимой банде. К сожалению осведомителей, в этих сплетнях больше досужего вымысла, нежели реальных подсказок.

Ограбление следует за ограблением. Бандиты не отклоняются от своей линии поведения – они действуют бесцеремонно и жестоко. В переговоры не вступают и при любом осложнении открывают огонь по продавцам и посетителям; 1 марта 1952 года при ограблении магазина был убит еще один сотрудник милиции.

Однако высокий блондин оказался не идеальным преступником. Однажды во время налета на сберкассу в Химках продавщица успела нажать кнопку тревожной сигнализации, и по какой-то странной прихоти ответивший на звонок дежурного бандит, услыхав в трубку «Это сберкасса?», сообщил: «Нет, это стадион». После чего прервал связь.

Такой ответ заинтересовал сотрудников МУРа. Почему именно стадион? Почему из всех зданий, оказавшихся неподалеку от магазина, преступник вспомнил в первую очередь о стадионе?

Соответствующий анамнез преступлений показал, что во всех эпизодах в окрестностях места преступления каждый раз оказывался какой-нибудь местный стадион. Тогда-то следователям и пришла в голову другая догадка относительно неуловимой банды. Что если их навыки и находчивость вызваны не криминальной, а спортивной закалкой?