Читать онлайн «Собрание сочинений в десяти томах. Том 10. Публицистика». Страница 19

Новый читатель - это тот, кто почувствовал себя хозяином Земли и Города.

Тот, кто за последнее десятилетие прожил десять жизней.

Это тот, у кого воля к жизни.

Это тот, кто разрушил старые устои и ищет новых.

Это тот, кого обманула старая культура.

Это тот, кто не знает еще никакой культуры.

Это новый, разнородный, но спаянный одной годиной революции, уверенностью в грядущем, - этот новый читатель, который не покупает книг, потому что у него нет денег, - должен появиться стомиллионноголовым призраком в новой литературе, в тайнике каждого писателя и, возникнув, сказать:

"Ты хочешь перекинуть ко мне волшебную дугу искусства,

узнай, полюби меня. Пиши

честно,

ясно,

просто,

величаво.

Искусство - это моя радость".

Современные русские фильмы, малоудовлетворительные в общем, все же имеют элемент настоящего искусства, который заложен в русском актере.

Этот элемент является самым лучшим залогом развития русской фильмы.

Недостатки же русской фильмы бесконечны.

Во-первых перегруженность психологичностью.

Во-вторых, отсутствие новых персонажей, ибо персонажи русской фильмы создались в период общей упадочности русского искусства (с 1907 года по годы войны). Непременные герои прежней русской фильмы - это изнеженный мужчина и ресторанная красавица. В свое время это имело у публики большой успех, так же как знаменитый кабацкий процесс Прасолова. Сейчас они непереносимы, в жизни их нет. Однако новые типы еще не создались, и по инерции фигурируют фильмы с Верой Холодной.

Третий недостаток - отсутствие русского кинотворчества, отсутствие авторов, которые создавали бы произведения высоких переживаний. Ведь во всяком искусстве есть два пути: один - обывательский, утверждение в искусстве низменных, обыденных, повседневных страстей, другой героический, утверждающий то, что может и должно существовать лишь в высоком напряжении страстей и чувств человека. Этого последнего-то и нет в кино, в нем царствует обывательщина.

Таким образом, новое русское кино невольно идет по пути инсценировок, забывая, что инсценировки невозможны. Нельзя сделать из романа пьесу, так же как нельзя из рыбы приготовить мороженое.

Русскому кино надо создавать специальные студии для кинодраматургов, предоставляя молодым писателям проходить курс работы кино на опыте.

Это могло бы принести большие результаты. Очень многие из них могли бы взяться за составление сценария, да не знают, с какой стороны к этому делу подойти. Теперь же сценарий пишут лица, близко стоящие к кино, но ничего общего не имеющие с литературой.

Монтаж не должен быть делом одного режиссера, сидящего у себя в кабинете, - он должен проверяться на опыте перед зрительным залом.

Из русских достижений надо утверждать у себя славные традиции актерской игры (Москвин в "Поликушке", Хмара в "Раскольникове"), а в области сюжета идти по пути создания исторических картин.

Много уже лет ведутся споры на тему - о Кино как искусстве. Много было серьезных попыток практически превратить Кино в искусство. Ставились психологические романы (инсценировки и оригинальные), искались "настроения", кинотипы, кинопоэтичность и т. д.

Но все эти тени на экране прошли как тени. Сейчас с тем же волнением читаем Пушкина и Гоголя. Мы смотрим в театре Шекспира. Но разве мы пойдем смотреть "художественную" фильму, которая шла десять лет тому назад? Это скользнуло по нашему восприятию как тень.

Все попытки притянуть Кино к словесному и изобразительному искусствам оказались неудачными, - все - с изъяном.

Так, "Война и мир" Толстого превращалась в неубедительную серию оживших иллюстраций. Андрей Болконский - в такого-то актера, изображающего в д а н н о м с л у ч а е Андрея Болконского. Наташа Ростова - в такую-то актрису и т. д. ...

Роман, иллюстрированный в Кино, - размагничивался, типы его превращались в частные случаи; поэтическое напряжение - в прозаическую иллюстрацию; писательская идея - в чистую случайность, приклеенную кинорежиссерским клеем к фильме.

Попытки создать самостоятельный кинороман оказывались еще ужаснее. Сразу же создались кинотрафареты (художник на берегу моря пишет портрет чужой жены; граф в цилиндре, в белом кашне; роковая женщина, танцующая на столе; сыщик с сильно выраженным подбородком; умирающая старуха) - и т. д.

Эти кинотрафареты волею п о ш л о с т и стали участниками какой-то одной-единственной кинопьесы, с одним-единственным сюжетом, который можно было рассказать, не ходя в кино.

Более серьезными были попытки немецкой кинематографии по созданию кинохудожественного романа. Немцы, вообще, охотники до ужасов, кошмаров и всякой патологии. Область эта весьма благодарная, так как затрагивает примитивные, ясно выраженные эмоции. Оперировать с ужасами и кошмарами настолько же легче, чем с тонкими и возвышенными эмоциями, насколько легче колотить в медный таз, чем играть на скрипке.

Немцы использовали вовсю ужасы, кошмары и патологию. Но и эта область стремительно выдыхается. Доктор Мабузо - мощный трафарет, предел. За ним уже тьма унылой пошлости.

Непрерывно Кино становится перед роковым вопросом: что же дальше, какой путь? (Это роковое с т а н о в л е н и е совершенно незнакомо в искусствах, - словесном, изобразительном и музыкальном, которые ищут новых путей в революционном порядке или в эволюционном.)

В Кино, стремящемся стать искусством, есть какая-то первоначальная невыясненность, туманность, непроявленность, - это ребенок, который только учится ходить и лепетать.

А власть его, между тем, непомерна.

За последнее время (после войны), когда кинематография в Америке стала второй по величине промышленностью, когда ежедневно на земном шаре около п о л у м и л л и а р д а человек посещают театры живых теней, - о художественных возможностях (о благодетельном, а не о растленном влиянии), вопрос о воспитательном значении Кино становится вопросом о б щ е ч е л о в е ч е с к о й в а ж н о с т и.

Ясно, что Запад и Америка, где в свободной кинематографии один закон: спрос - производство, - готовят ряд неожиданных сюрпризов, может быть, более серьезных, чем это сейчас может представиться. Я уже не говорю о том, что роман, музыка, живопись, театр, - там на пути к вырождению, угасанию (огромная роль в этом бульварной кинематографии очевидна и доказана), но за последнее время (в Германии) появилась серьезная литература о зависимости между преступностью и детективными фильмами. Зарегистрировано большое количество случаев, где обстановка и форма преступления являлись подражанием известной кинокартине.

В социальной обстановке Запада ничего нет удивительного, если Кино специфической романтикой своей насыщает смутные и озлобленные души, растлевает их, готовя к хаосу и варварству.

Там, на Западе, в обстановке разочарования, усталости и мутно-тревожного будущего Кино - о п и у м м а с с.

Дико, непонятно на свежий взгляд представить: сегодня вечером полмиллиарда человек, молча, в продолжение двух часов, глядят на полотно, где изображается вздор, сплошь неверная чепуха, мещанская романтика. Но сидят, вздыхают, опьяняются.

А между тем, какие возможности, какие перспективы, какая мощная сила скрыты в Кино.

Я не стану здесь пытаться решать вопрос, - что есть искусство как таковое.

Принадлежность того или иного явления к искусству будем определять по в о з д е й с т в и ю его на человека: если воздействие данного явления таково, что оно приводит человека в растревоженное морально, умственно и эстетически повышенное состояние, то это явление - искусство.

У каждой отрасли искусства, - у каждой из девяти муз, свои способы воздействия.

Так, искусство слова воздействует на человека воспоминанием. Архитектура - величием замысла и разумностью осуществления (идея архитектуры: дом человека - преображение природы). Музыка воздействует тем закономерным сочетанием звуковых ритмов, которые уносят слушающего в еще не наступившие мгновения, музыка предваряет время, всегда устремляется в будущее. Живопись воздействует покоем застывших форм и сочетанием цветов, дающих максимальное удовлетворение созерцанию. И т. д. и т. д.

Бывает - одна отрасль искусства берет взаймы у другой способы воздействия. Так, роман возьмет живописность, статичность. Живопись динамику музыки. Архитектура - мечтательность, воспоминание. Попытки такого заимствования ведут к разложению, декадансу.

Кино еще не чистое искусство, так как оно еще не нашло свой, одному ему принадлежащий способ воздействия. Кино должно стать искусством. В хоровод девяти муз должна войти десятая муза - Тень.

Каковы же могут быть средства кино - его художественные воздействия?