Читать онлайн «Посмертные записки Пиквикского клуба». Страница 42

После некоторых настояний со стороны мистера Потта и повторных отказов со стороны мистера Пиквика, не считавшего возможным причинять неудобства или хлопоты любезной супруге мистера Потта, было решено, что это единственно осуществимый план, на каком можно остановиться. На нем и остановились, а засим, пообедав вместе в «Городском Гербе», друзья расстались: мистер Тапмен и мистер Снодграсс пошли к «Павлину», а мистер Пиквик и мистер Уинкль направили свои стопы к дому мистера Потта, условившись заранее, что утром они все соберутся в «Городском Гербе» и будут сопровождать процессию почтенного Сэмюела Сламки до того места, где будут провозглашаться кандидаты.

Семейный круг мистера Потта ограничивался им самим и его женой. У всех, кого мощный гений вознес на большую высоту, обычно имеется какая-нибудь маленькая слабость, несовместимая с основными чертами их характера и тем более примечательная. Если мистер Потт имел какую-нибудь слабость, то, быть может, заключалась она в том, что он, пожалуй, слишком подчинялся влиянию своей жены, которая, не без презрения, главенствовала над ним. Мы не считаем себя вправе как-либо подчеркивать этот факт, ибо в данном случае самые пленительные уловки миссис Потт были пущены в ход для встречи двух джентльменов.

— Моя дорогая, — сказал мистер Потт, — мистер Пиквик… мистер Пиквик из Лондона.

Миссис Потт ответила на отеческое рукопожатие мистера Пиквика очаровательной улыбкой; мистер Уинкль, который вовсе не был представлен, шаркал ногами и кланялся, забытый в темном углу комнаты.

— Потт, друг мой… — сказала миссис Потт.

— Жизнь моя! — отозвался мистер Потт.

— Пожалуйста, представь другого джентльмена.

— Тысяча извинений! — сказал мистер Потт. — Разрешите… миссис Потт, мистер…

— Уинкль, — подсказал мистер Пиквик.

— Уинкль! — повторил мистер Потт, и церемония представления была закончена.

— Мы должны извиниться перед вами, сударыня, — начал мистер Пиквик, — в том, что без всякого предупреждения нарушаем ваш домашний покой.

— Прошу вас, не говорите об этом, сэр, — с живостью отвечала дражайшая половина мистера Потта. — Уверяю вас, для меня настоящий праздник увидеть новые лица! Я живу изо дня в день и неделю за неделей в этом скучном месте, никого не видя.

— Никого, дорогая моя! — лукаво воскликнул мистер Потт.

— Никого, кроме тебя, — резко отпарировала миссис Потт.

— Знаете, мистер Пиквик, — сказал хозяин в пояснение к жалобе своей жены, — мы до известной степени лишены многих развлечений и удовольствий, которыми могли бы пользоваться при иных условиях. Мое общественное положение редактора «Итенсуиллской газеты», тот вес, каким эта газета пользуется в стране, мое постоянное пребывание в водовороте политики…

— Пи, друг мой… — перебила миссис Потт.

— Жизнь моя… — отозвался редактор.

— Мне бы хотелось, друг мой, чтобы ты попробовал найти какую-нибудь тему для разговора, в которой джентльмены могли бы принять участие.

— Но, милочка… — с великим смирением возразил мистер Потт, — мистер Пиквик этим интересуется.

— И благо ему, если он может этим интересоваться, — выразительно сказала миссис Потт. — А мне до смерти надоела ваша политика, ссоры с «Независимым» и весь этот вздор. Я просто удивляюсь, Пи, что ты лезешь со своими глупостями!

— Но, дорогая моя… — начал мистер Потт.

— Ах, вздор, и слушать не хочу, — прервала миссис Потт. — Вы играете и экарте, сэр?

— Я буду счастлив научиться под вашим руководством, — ответил мистер Уинкль.

— В таком случае придвиньте вон тот столик к окну, чтобы я не слыхала больше об этой прозаической политике.

— Джейн, — сказал мистер Потт служанке, которая внесла свечи, — пойдите вниз в контору и принесите мне пачку номеров «Газеты» за тысячу восемьсот двадцать восьмой год. Я хочу прочесть вам, — добавил редактор, обращаясь к мистеру Пиквику, — я хочу прочесть вам сейчас несколько передовых статей, которые я написал в то время о затее Желтых, задумавших назначить нового сборщика пошлин у одной из наших застав… Полагаю, они вас развлекут.

— Да, мне бы очень хотелось послушать, — сказал мистер Пиквик.

Была доставлена пачка газет, и редактор сел рядом с мистером Пиквиком.

Мы тщетно рылись в записной книжке мистера Пиквика в надежде найти хотя бы краткое изложение этих прекрасных статей. Мы имеем все основания предполагать, что он был в полном восхищении от силы и свежести их стиля; во всяком случае мистер Уинкль отметил тот факт, что глаза мистера Пиквика были закрыты, как бы от чрезмерного удовольствия, все время, пока длилось чтение.

Приглашение к ужину положило конец игре в экарте и ознакомлению с красотами «Итенсуиллской газеты». Миссис Потт была в прекраснейшем состоянии духа и в высшей степени любезна. Мистер Уинкль успел в значительной мере снискать ее расположение, и она не задумалась сообщить ему конфиденциально, что мистер Пиквик — «прелестный старичок». Это выражение отличается фамильярностью, которую очень немногие из тех, кто был близко знаком с этим колоссального ума человеком, осмелились бы себе позволить. Однако мы его сохранили, ибо оно является трогательным и убедительным показателем того уважения, с каким относились к нему все слои общества, и той легкости, с какой он находил путь ко всем сердцам и чувствам.

Был поздний час — много времени спустя, после того как мистер Тапмен и мистер Снодграсс заснули в сокровенных тайниках «Павлина», — когда два друга удалились на отдых. Дремота вскоре окутала сознание мистера Уинкля, но его чувства были взбудоражены и восхищение зажжено; и в течение многих часов, когда сон стер для него восприятие всех земных предметов, лицо и фигура любезной миссис Потт рисовались снова и снова его смятенному воображению.

Шум и суета, возвестившие о наступлении утра, могли вытеснить из головы самого романтического мечтателя в мире все ассоциации, кроме тех, которые непосредственно связывались с быстро приближавшимися выборами. Бой барабанов, звуки рожков и труб, крики людей и топот лошадей гулко проносились вдоль улиц с самого рассвета, а случайные стычки между застрельщиками обеих партий оживляли приготовления и вместе с тем приятно их разнообразили.

— Ну, Сэм, — сказал мистер Пиквик своему камердинеру, появившемуся в дверях спальни, когда он заканчивал свой туалет, — сегодня, кажется, весь город на ногах.

— Сущая потеха, сэр, — отвечал мистер Уэллер. — Наши собрались в «Городском Гербе» и уже надорвали себе глотки.

— А! — сказал мистер Пиквик. — До такой степени они преданы своей партии, Сэм?

— В жизни не видал такой преданности, сэр.

— Деятельные люди? — сказал мистер Пиквик.

— На редкость, — ответил Сэм. — Еще никогда не видал, чтобы люди столько ели и пили. Дивлюсь, как они не боятся лопнуть.

— Это излишняя доброта здешних помещиков, — заметил мистер Пиквик.

— Похоже на то, — коротко ответил Сэм.

— Они производят впечатление славных, свежих, здоровых ребят, — сказал мистер Пиквик, выглядывая из окна.

— Еще бы не свежих, — отозвался Сэм, — я с двумя лакеями из «Павлина» здорово откачивал независимых избирателей после их вчерашнего ужина.

— Откачивали независимых избирателей! — воскликнул мистер Пиквик.

— Ну, да, — ответил его слуга, — спали, где упали, утром мы вытащили их одного за другим и — под насос, а теперь они, регулярно, в полном порядке. По шиллингу с головы комитет выдал за эту работу.

— Быть не может! — воскликнул пораженный мистер Пиквик.

— Помилуй бог, сэр, — сказал Сэм, — где же это вас крестили, да не докрестили? Да это еще пустяки.

— Пустяки? — повторил мистер Пиквик.

— Сущие пустяки, сэр, — отвечал слуга. — Вечером накануне последних выборов противная партия подкупила служанку в «Городском Гербе», чтобы она фокус-покус устроила с грогом четырнадцати избирателям, которые остановились в гостинице и еще не голосовали.

— Что значит устроить фокус-покус с грогом? — осведомился мистер Пиквик.

— Подлить снотворного, — отвечал Сэм. — Будь я проклят, если она не усыпила их всех так, чтоб они опоздали на двенадцать часов к выборам! Одного для пробы положили на носилки и доставили к палатке, где голоса подавались, да не прошло — не допустили голосовать! Тогда его отправили обратно и опять уложили в постель.

— Странные приемы, — сказал мистер Пиквик, не то разговаривая сам с собой, не то обращаясь к Сэму.

— И наполовину не такие странные, сэр, как одно чудесное происшествие, что случилось с моим собственным отцом во время выборов в этом самом городе, — отозвался Сэм.

— А что такое? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— А вот, ездил он сюда прежде с каретой, — начал Сэм, — подошли выборы, одна партия и наняла его доставить избирателей из Лондона. Вечером, накануне отъезда, комитет другой партии посылает за ним потихоньку, он идет за посланным, тот вводит его в большую комнату… множество джентльменов, горы бумаг, перья, чернила и все такое. «А, мистер Уэллер, — говорит джентльмен, сидящий в кресле, — очень рад вас видеть, сэр, как поживаете?» — «Очень хорошо, благодарю вас, сэр, — говорит отец, — надеюсь, и вы чувствуете себя недурно?» — «Ничего себе, благодарю вас, сэр, — говорит джентльмен, — присаживайтесь, мистер Уэллер… пожалуйста, присаживайтесь, сэр». Вот отец присаживается, и уставились они с джентльменом друг на друга. «Вы меня не помните?» — говорит джентльмен. «Не могу сказать, чтобы помнил», — говорит отец. «О, я вас знаю, — говорит джентльмен, — знал вас, когда вы мальчиком были», — говорит он. «Ну, а я вас не помню», — говорит отец. «Это очень странно», — говорит джентльмен. «Очень», — говорит отец. «Должно быть, у вас плохая память, мистер Уэллер», — говорит джентльмен. «Да, память очень плохая», — говорит отец. «Я так и думал», — говорит джентльмен. Ну, тут наливает он ему стакан вина и обхаживает его, говорит, как он, мол, хорошо лошадьми правит; отец, регулярно, разошелся, а под конец тот сует ему в руку билет в двадцать фунтов. «Очень плохая дорога отсюда до Лондона», — говорит джентльмен. «Местами дорога тяжелая», — говорит отец. «Особенно около канала, кажется», — говорит джентльмен. «Место пакостное, это правильно», говорит отец. «Ну-с, мистер Уэллер, — говорит джентльмен, — мы знаем, что кучер вы прекрасный и с лошадьми можете сделать что хотите. Все мы вас очень любим, мистер Уэллер; так что если произойдет несчастный случай, когда вы повезете сюда этих вот избирателей, и если они вывалятся в канал без вредных последствий, так эти деньги берите себе», — говорит он. «Джентльмен, вы очень добры, — говорит отец, — и за ваше здоровье я выпью еще стакан вина», — говорит он. Выпил, а потом спрятал деньги и откланялся. Вы не поверите, сэр, — продолжал Сэм, с невыразимым бесстыдством глядя на своего хозяина, что в тот самый день, как поехал он с этими избирателями, его карета и опрокинулась на том вот самом месте, и все до единого высыпались в канал.