Читать онлайн «Подпольный Баку». Страница 50

"Что я должна писать? Мне стыдно даже вывести на бумаге его имя". "Вот и хорошо. Не пишите. Можно и без обращения..."

- Я продиктовал Соне письмо, Женя. Копия его хранится у меня. Вот послушайте.

Михайловский начал читать:

"Я получила от Вас это последнее письмо, как и все предыдущие письма, которые Вы писали мне. Я глубоко раскаиваюсь в совершенной ошибке, благодаря которой Вы получили повод питать ко мне любовные чувства.

Никогда не поздно высказать истину, которая поставит все на свои места. Вы мне не пара. Советую Вам жениться на такой, которая будет вам ровня.

Это мое последнее письмо Вам. Убедительно прошу Вас, отныне не беспокойте меня своими письмами. Я обручена с другим, поэтому, как Вы должны понимать, великий грех писать любовные письма невесте другого. Разумные, благородные люди не должны грешить подобным образом".

- Когда это письмо было написано, - продолжал Михайловский, - я сказал Соне: "А теперь поставьте внизу подпись и дайте письмо мне". Девушка дрожащей рукой вывела на бумаге свое имя.

И вы передали письмо господину Гаджи? - в изумлении спросила Жекя.

- О, нет. Письмо предназначалось совсем другому. Ведь Сона не написала имени Гаджи. Когда девушка ушла, я запечатал письмо в конверт и отослал его в Дагестан ее жениху. На этом их переписка оборвалась, равно как и их отношения. Я выполнил поручение Гаджи. Как он того пожелал, я изменил отношение Соны к нему. Вот почему Гаджи благоволит ко мне.

- Действительно, вы оказали ему большую услугу, - сказала Женя. - Это неоспоримо. Но можно ли назвать добрым делом то, что вы сделали для Соны-ханум?

- Я избавил ее от нищенской жизни и положил к ее ногам миллионы. Уверяю вас, Женя, вас я тоже сделаю счастливой.

XXIII

"Русская революция неизбежна, как восход солнца! Главной силой этой революции явится городской пролетариат. Ее знаменосцем будет социал-демократическая партия, а не либеральная буржуазия. В момент, когда основы самодержавия заколебались, наша обязанность - готовиться к решительному наступлению!"

С таким призывом Кавказский Союзный комитет РСДРП обратился в январе 1905 года к рабочему классу и крестьянству Закавказья. Так партия большевиков обосновала необходимость вооруженного наступления на царское самодержавие.

"Вперед, к вооруженному восстанию!" - таков был лозунг большевиков.

В одной из листовок, выпущенных подпольной типографией Бакинского комитета, говорилось:

"Вожаком революции, ее знаменосцем, истинным вдохновителем революции является пролетариат. Сейчас, когда рабочий класс России полон страстного желания совершить революцию, когда он решительно настроен возглавить эту революцию, к чему его призывают классовые интересы, - долгом партии пролетариата является подготовка вооруженного восстания".

Активизация деятельности большевиков Северного Кавказа и Закавказья не на шутку встревожила царское правительство, и без того удрученное поражением царских войск в русско-японской войне. Охранка лихорадочно изыскивала средства, чтобы пресечь развитие революционного движения и задушить его.

Июльские и декабрьские забастовки в Баку продемонстрировали перед царским самодержавием монолитную сплоченность бакинского пролетариата. Царские власти стремились любой ценой вытравить из сердец рабочих чувство солидарности, расколоть их единство. Для этого они решили прибегнуть, к старому, провокационному приему - сыграть на националистических чувствах народа, разжечь межнациональную вражду. Расчет был на то, что межнациональные столкновения и распри отвлекут рабочие массы от революционного движения, помешают большевикам поднять пролетариат Закавказья на вооруженное восстание и тем самым будут способствовать изоляции рабочего движения в Закавказье от классовой борьбы в центральных районах России. Придя к такому выводу, министр внутренних дел Плеве срочно вызвал в Петербург бакинского губернатора Накашидзе.

Царское правительство замышляло и другие провокационные приемы, чтобы при помощи их расколоть единство рабочих и вырвать их из-под влияния большевиков. На борьбу с большевиками были брошены провокаторы и предатели рабочего движения типа братьев Шендриковых.

Наступил момент, когда Бакинский комитет посчитал ущербным для рабочего движения продолжение забастовок и призвал рабочих Баку вернуться на предприятия.

Меньшевики выступили яростными противниками этого.

Илья и Лев Шендриковы принялись на все лады ругать и критиковать большевиков, заявляя, что, коль скоро рабочие бастовали несколько месяцев подряд - призыв большевиков к прекращению всеобщей стачки равносилен предательству. Крича об этом, всячески извращая факты, они рассчитывали тем самым повлиять на отсталую часть рабочих, развенчать в их глазах тактику большевиков.

Лидеры большевиков, сообразуя свои действия с обстановкой, считали, что продолжать забастовку дальше - значит ослаблять силы рабочего класса и тем самым усиливать позиции буржуазии. Не прими большевики этого решения, значительные рабочие массы в силу продолжительного безденежья были бы вынуждены явочным порядком, стихийно вернуться к работе, иными словами, сдаться на милость победителя, буржуазии, которая не преминула бы воспользоваться этим обстоятельством и предъявила бы рабочему классу свои жесткие требования.

Главари меньшевиков и дашнаков, зная о намерении властей разжечь в народе межнациональную вражду, по существу, способствовали им в этом. Воспользовавшись лозунгом большевиков, которые недавно призывали пролетариат к вооруженному восстанию, меньшевики и дашнаки говорили рабочим: "Выходите на демонстрации с оружием в руках!" Главари дашнаков кричали: "Мы не позволим, чтобы рабочий класс пошел на поклон к буржуазии! Большевики должны знать: когда мы получим из Эривани оружие, когда мы будем хорошо вооружены, мы поставим буржуазию на колени!"

На одном из собраний рабочих, созванном большевиками, Илья Шендриков предпринял попытку опорочить в глазах бакинского пролетариата тактику большевиков.

- Для всех стало очевидно, - заявил он, - что большевики, которые обычно придерживались левых позиций в вопросах революционной тактики, сейчас вдруг сбились вправо. В этом вопросе я полностью согласен с дашнаками.

После выступления Ильи Шендрикова слово взял Аскер,

- Нам ясен смысл выпадов меньшевиков и дашнаков, сказал он. - Однако эти воинствующие деятели так же, как и мы, отлично понимают, что в настоящий момент продолжение забастовок играет на руку только буржуазии. Сейчас, когда власти замышляют организовать в Баку межнациональное кровопролитие и идут для этого на всевозможные провокации, мы не можем считать разумным призывать рабочих выходить на демонстрации с оружием в руках. Я отвечу дашнакам, а меньшевики пусть намотают себе на ус: в настоящий момент призыв к вооруженным выступлениям - это авантюра, которая обернется против самих же рабочих, авантюра того же типа, что и погромы и поджоги промыслов. Мы, большевики, с полной ответственностью заявляем, что критика дашнаков и меньшевиков в наш адрес будет встречена царскими властями с одобрением. Мы призывали к вооруженному восстанию в тот момент, когда порвали с меньшевиками. Спрашивается, почему же теперь меньшевики, которые откололись от нас именно по вопросу о вооруженном восстании, сегодня выступают его сторонниками? Я хочу знать, почему эти самые деятели, которые несколько дней назад сбивали с толку отсталых рабочих Биби-Эйбата и Балаханов, используя их как штрейкбрехеров для срыва забастовок, почему эти господа, которые пошли на сговор с буржуазией и получали от нее денежные подачки, - сегодня ратуют за продолжение забастовок? Нам известно, почему! Дело в том, что сейчас бакинская полиция и реакционные власти Баку заинтересованы в продолжении всеобщей забастовки, ибо это нанесет удар по рабочему движению, вызовет раскол в рядах рабочих. Ваши призывы, господа, к участию рабочих в демонстрациях с оружием в руках на улицах многонационального Баку могут привести только к тому, чего так добивается губернатор Накашидзе, - к кровопролитию.

После Аскера выступил приехавший из Петербурга представитель Центрального Комитета РСДРП.

- Прибыв, в ваш город и ознакомившись с обстановкой, я пришел к выводу, что внутри вашей подпольной организации существует еще одна подпольная группа. На днях в гостиницу, где я остановился, пришли незнакомые мне два господина и изъявили желание поговорить со мной. Они отрекомендовались представителями нефтяной концессии братьев Нобель. Один из них сказал: "Нам известно, что вы представляете в Баку Центральный Комитет РСДРП. Мы готовы вручить вам для нужд вашей партии тридцать тысяч рублей". Я поинтересовался: "А что наша партия должна сделать в благодарность за этот широкий жест?" "Ваша партия, - ответили они, - должна постараться, чтобы всеобщая стачка продолжалась еще две недели". Я передаю вам их слова дословно. Желая поскорее избавиться от этих подозрительных субъектов, я заявил, что не имею никакого отношения к подпольной организации. Они распрощались со мной и ушли. В тот же день я перешел в другую гостиницу. Однако через два дня ко мне снова явились те же самые господа. На этот раз они предложили мне уже не тридцать, а пятьдесят тысяч рублей. Я и на этот раз отказался взять деньги, заявив, что не имею никакого отношения к социал-демократической партии. А теперь я хочу задать вам вопрос: кто сообщил этим господам о моей принадлежности к РСДРП? Вот почему я призываю всех вас, товарищи, усилить бдительность. Конспирация, строжайшее соблюдение партийных тайн нужны в наши дни больше, чем когда-либо.