Читать онлайн «Подпольный Баку». Страница 52

— Говори, товарищ Айрапет, говори!..

Айрапет продолжал:

— Следует прямо признать, что деятельность дашнакских организаций, поднявших на щит «армянский вопрос», то есть проблему создания «армянского буржуазного государства» вызвала ряд нежелательных, прямо сказать реакционных явлений в России, в Турции и в ряде других стран, где проживают армяне. Главными вожаками дашнакской организации являются российские армяне. Помимо агитации и призывов к освобождению Турецкой Армении, дашнаки, ведут в этом направлении и военную работу. Они, например, проводят сбор средств для нужд своей организации и переправляют в Турецкую Армению приобретаемое на эти средства оружие и своих людей. Организация «Дашнакцутюн» имеет во многих городах Закавказья и России свои комитеты и подкомитеты. Среди армянской буржуазии и армянской интеллигенции сушествует убеждение, что рабочие-армяне не должны связывать своих политических интересов с российским пролетариатом. По мнению главарей дашнакской партии, освобождение армянского пролетариата произойдет только в результате создания «независимого армянского государства». Дашнаки будто нарочно не видят ни целей, ни классовой основы революционного движения в России. Они будто оглохли и не слышат миллионов голосов в России, требующих для народа свободы и иного социального строя. Всюду, где только возможно, дашнаки кричат: «Россия чужда армянскому пролетариату!» Они не только провозглашают этот реакционнейший, контрреволюционный лозунг, но и отстаивают его, борются за его претворение в жизнь. Дашнаки заявляют армянским крестьянам и рабочим: «В Турции идет систематическое истребление армянской нации. Армянская нация страдает, Создание независимой Армении принесет нашей нации свободу и счастье!» Этими демагогическими, националистическими фразами они сбивают с толку трудящихся армян. Некоторые армянские рабочие и крестьяне, отравленные дашнакским националистическим угаром, теряют способность реально мыслить, намеренно отходят от высоких, благородных целей всеобщей пролетарской борьбы за свободу. Вся деятельность, все помыслы армянских буржуазных националистов направлены на завоевание и объединение некой «обетованной земли», «Великой Армении», в рамках которой армяне только и смогут будто бы обрести свободу.

— Товарищи! В этой связи становится понятным, почему деятельность дашнакской организации всегда лишает армянских рабочих и крестьян классового мышления, умения разобраться в истинном положении вещей. Очень досадно, что армянские националисты не понимают, какой огромный вред они наносят этим своей нации и всем угнетенным народам России. В последнее время дашнакская националистическая организация активизировала свою деятельность. Она вознамерилась повести за собой всех армянских рабочих и крестьян,

Но куда? Их авантюристические действия в Турции способствовали только армяно-мусульманским вооруженным столкновениям, принесшим армянской нации неисчислимые бедствия. Но буржуазные националисты не могут успокоиться на этом. Они хотят довести до беды армян всего Закавказья.

— Товарищи! Дашнаки кричат о необходимости отправить в Баку и Эривань оружие, чтобы поднять здесь революционное восстание. Я считаю их действия провокационными: это повторение их безумных авантюр, имевших место в прошлом. Повторяю: дашнаки ратуют за доставку из Эривани оружия, кричат о необходимости восстания. Но кому не известно, что дашнаки — отпетые авантюристы? Только враги трудящихся могут утверждать, что восстание, о котором дашнаки помышляют, будет восстанием во славу пролетариата. Мы должны быть бдительными, товарищи. Не забывайте, партия «Дашнакцутюн» послушное орудие в руках армянской буржуазии. Я убежден, что дашнаки выступают в сговоре с армянской буржуазией. Я сам армянин и хочу заявить от имени многих моих товарищей-армян, что мы, рабочие-армяне, не верим дашнакским главарям и не желаем идти за ними. Наш путь — путь Ленина, путь большевиков! Многие из выдвинутых нами требований приняты владельцами промыслов и заводов. Мы должны прекратить бастовать и выйти на работу. На этом наша борьба не окончится. При первом же удобном случае мы будем добиваться от хозяев принятия других наших требований.

Айрапет закончил выступление под протестующие возгласы дашнаков и под горячие аплодисменты присутствующих на собрании рабочих.

За день до отъезда в Петербург губернатор Накашидзе изъявил желание встретиться с представителями бакинской знати и промышленниками-азербайджанцами. Как и следовало ожидать, эта встреча состоялась в доме Гаджи Зейналабдина Тагиева — признанного главы мусульманского делового мира и буржуазной интеллигенции Баку.

Гаджи не поскупился и устроил в честь губернатора пышный банкет, на который были приглашены все, кто мог быть полезен самому Гаджи и губернатору Накашидзе. Шампанское лилось рекой. Провозглашались тосты. Обсуждались различные деловые вопросы.

Всем было известно, зачем Накашидзе едет в Петербург. Однако он и сам не скрывал, что направляется в столицу для обсуждения проблем, связанных с ожидаемыми армяно-мусульманскими вооруженными столкновениями.

Многие из сидевших за столом были уже изрядно под хмельком. Здесь же находились знаменитые бакинские кочи — Гаджи Аслан и Мамед-бек. За этим же столом сидели и пили полицейские чины, охранявшие особу бакинского губернатора.

Пил и сам Гаджи. Пил «условно». Разве он мог позволить себе кутить в присутствии своего собственного телохранителя — кочи Гаджи Аслана, которого считал в душе ничтожным плебеем? Поэтому, присоединяясь к провозглашаемым тостам, знаменитый миллионер подливал в свой бокал не вино, а чистый нарзан.

Глядя на патрона, Гаджи Аслан, человек по-своему патриархальный, хорошо разбирающийся в сословной субординации, тоже пил минеральную воду.

Взоры всех приглашенных, естественно, были устремлены на хозяина дома и губернатора Накашидзе.

Все ждали, что скажут они, ловили каждое их слово.

Что касается губернатора Накашидзе, то его взор был прикован к бокалам с нарзаном, которые стояли перед Гаджи и его телохранителем. Зная, каким большим влиянием пользуются эти два лица, один — среди богачей-мусульман, второй — среди мусульманского преступного мира, он ждал, что скажут они.

В правой руке кочи Гаджи Аслан держал бокал с нарзаном, а левой поглаживал серебряную, с насечкой, рукоятку кинжала, привезенного недавно из Нальчика.

Гости Гаджи, среди которых был даже Кебла Исрафил Гаджиев — хитрый, удачливый авантюрист и делец, редко появляющийся в обществе, подобострастно смотрели на губернатора, осчастливленные тем, что их позвали в столь высокое общество.

Хозяин дома, внутренним чутьем угадывая настроение губернатора, то есть его желание заручиться перед поездкой в столицу моральной поддержкой влиятельных людей города, обратился к присутствующим с такими словами:

— Господа! Высокоуважаемые гости! Мы переживаем весьма исторические дни. Обстановка в городе требует, чтобы весь мусульманский мир доказал свою преданность нашему правительству. Обстановка требует от нас самопожертвования…

Гаджи Аслан, сделав не столь мужественный, сколь бесцеремонный жест правой рукой, прервал хозяина дома и, вытянув кинжал наполовину из ножен, воскликнул:

— Если Гаджи и господин губернатор прикажут мне: «Умри!» — я умру, прикажут: «Живи!» — буду жить!..

Прокричав это глубокомысленное изречение, Гаджи Аслан вскочил со стула, потом почему-то опять сел, разгладил и подкрутил свои усы и уже не сводил глаз с губернатора, желая, очевидно, знать, какое впечатление произвели на начальство его слова. Губернатор понял этот красноречивый взгляд и милостиво кивнул головой в сторону знаменитого бандита. Хозяин же дома продолжал:

— Господа! Наши войска сражаются на маньчжурской земле с коварными японцами. Наш долг — оказать им всяческую помощь и содействие. Наше правительство ждет от нас помощи.

Едва он сказал это, Гаджи Аслан надвинул на глаза папаху и теперь уже потребовал, чтобы ему дали слово. Разумеется, хозяин не стал отказывать своему верному слуге.

Гаджи Аслан, сурово и грозно сверкая глазами, заговорил:

— Мы носим на головах папахи не потому, что боимся холода или жары. Мы надели папахи потому, что мы мужчины. Эти папахи украшают мужские головы, а не ночные горшки. Возможно, господин губернатор еще плохо знает нас. Зато нашему хозяину Гаджи отлично известно, на что мы способны. Если наше правительство нуждается в помощи, почему нам не говорят об этом?

Гаджи Аслан извлек из-за пазухи янтарные четки, положил их на стол и с силой хлопнул по ним крепкой рукой.

— Клянусь прахом святого имама Гусейна, если господин губернатор прикажет, я завтра же возьму моих ребят и отправлюсь с ними в китайские земли! И тогда япошки узнают, есть ли у нашего императора верные слуги. Пусть видят, какие парни стоят за его спиной! Клянусь вашими жизнями, я в один день проглочу этого сукиного сына японца, как курица глотает крошечное зерно! В моем подчинении все те, кто заставляет трепетать жителей Баку. Стоит мне свистнуть, и завтра же к моим услугам явятся десятки удальцов Курбан из Раманов со своими молодцами, внук Дурсуна Акпер со своей шайкой, Молла Касум из Крепости со своими ребятами, Селимхан Асад-бек, который здесь присутствует, внук Шахгельди Таги, Садых с Чемберекенда, мороженщик Гусейн из Тавриза, Птица-Мамедгасан, удалец Гаджи Абульгасан, наш всеобщий любимец Борец-Пехлеван из Балаханов, сыновья Алибенда из Сураханов, Патрон-Эльаббас, Ших-Балаев, Зафар Бабаев, сыновья Гаджи Зарбали, Сулейман Данасатаноглы, Мухаммед Абдурразак, Пальто-Абаскули, Гаджи-оглы