Читать онлайн «Арагац (Очерки и рассказы)». Страница 69

В 1780–1782 годах, находясь в Астрахани, А. В. Суворов разработал план кампании, но она не состоялась.[40]

Косвенное, но деятельное участие в судьбе армянского населения юга России, Молдавии и Валахии принимал А. В. Суворов во время второй русско-турецкой войны, в которой он одержал славные победы под Кинбурном, Очаковом, Рымником, Фокшанами и Измаилом. На пути движения его армии проживало много армян. Он способствовал переселению их в безопасные места, в Россию. В этом направлении, по его поручению, действовал, например, один из его подчиненных Е. В. Хастатов (по происхождению армянин).[41]

В 1795 году, во время опустошительного похода Ага-Магомет-хана в Грузию, Азербайджан и Армению, когда русское правительство решило организовать поход своих войск в Закавказье, с целью присоединения его восточных провинций к России, представители армянского народа настойчиво ходатайствовали перед Петербургом, чтобы поход этот поручили великому полководцу Суворову.[42]

Разумеется, не случайно интересовались они тем, какое участие принимал А. В. Суворов в их судьбе, и связывали свои надежды на осуществление национальных чаяний с именем великого русского полководца.

В сложившихся условиях освобождение армянского народа от персидского и турецкого ига возможно было только при помощи России, поэтому ряд деятелей армянского национально-освободительного движения, как например, Иосиф Эмин, Шахамир Шахамирян и другие с надеждой обращали взоры именно к России.

В начале XIX века, после присоединения Грузии к России, вопрос об Армении вновь встал в порядок дня. Однако и на этот раз Армения не была присоединена к России, в пределы которой вторглись полчища Наполеона I. Сыны армянского народа внесли свою посильную лепту в Отечественную войну русского народа 1812 года. За героизм и самоотверженную преданность России ряд армян-воинов, среди них генералы Мадатов, Меликов, Лазарев и другие, были награждены русскими орденами и медалями.

Разгром полчищ Наполеона вынудил Персию заключить мир с Россией. В октябре 1813 года был подписан Гюлистанский мирный договор. Это оказало прямое влияние и на английскую политику на Востоке, в частности в Иране. Здесь английская дипломатия старалась использовать свое посредничество, чтобы добиться от России максимальных уступок, сохранить влияние и возможность дальнейшего вмешательства в кавказские дела.[43]

Первым армянским критиком, глубоко интересовавшимся русской литературой, явился С. Тигранян, выступивший уже в начале тридцатых годов XIX века. Вместе с Белинским он учился в Московском университете. О С. Тиграняне известно еще и то, что в шестидесятых годах XIX века он пытался организовать в Феодосии журнал под названием «Отечественные записки». Само название журнала и проект его программы указывают на идейную близость с передовым русским журналом, на стремление организатора журнала С. Тиграняна подчеркнуть эту связь. Великий армянский революционный демократ М. Налбандян, находясь в заточении в Петропавловской крепости, интересовался судьбой С. Тиграняна. Соратник русских революционеров-демократов, М. Налбандян видел в С. Тиграняне близкого по идеям и литературным вкусам человека.

Освобождение Восточной Армении от персидского ига, как было сказано, явилось великим историческим событием в жизни армянского народа.

Однако если перед Восточной Арменией открылись новые, благоприятные перспективы для культурно-экономического развития, то Западная (так называемая Турецкая) Армения продолжала изнывать под ненавистным игом султанской Турции. Положение западных армян все более и более ухудшалось. Достигли крайних пределов произвол, насилие, грабеж, национальный гнет и гонения. Народ подвергался жесточайшей эксплуатации. Покровительствуемые турецким правительством многочисленные банды грабителей и убийц свирепствовали по всей стране.

Турецкие паши и султаны организовали кровавое и массовое истребление армян.[44]

Передовые деятели армянского народа, представители его интеллигенции, конечно, не питали иллюзий относительно реакционной политики царского самодержавия; однако они видели и другое — путь к общению с передовыми людьми России, к культуре великого народа, к опыту его борьбы против эксплуататоров. Поэтому они связывали судьбу армянского народа и идею его освобождения с судьбой русского народа и устанавливали теснейшие связи с передовой русской интеллигенцией.

Русский народ, народ труженик и воин, народ, давший миру блестящую плеяду великих революционеров ученых, полководцев, писателей, землепроходцев и первооткрывателей, утвердил приоритет своей родины во многих областях науки, искусства, литературы.

Россия есть страна будущего, говорил Белинский, Россия, в лице образованных людей своего общества, носит в душе своей непобедимое предчувствие величия своего назначения, своего будущего.

В это верили и передовые деятели армянского национально-освободительного движения, армянский народ. Они высоко ценили покровительство великой России, на просторах которой нашли приют многочисленные армянские колонии. А они имели исключительно важное значение. Здесь спаслись от тяжкого гнета и физического истребления со стороны турецко-персидских правителей тысячи армянских семей. Здесь они, вынужденно покинувшие родную землю, нашли вторую родину, получали материальную поддержку и возможность участвовать в экономической жизни страны. В колониях развивалось просвещение, были организованы армянские школы.

В книге «Армянская печать и царская цензура» С. Г. Арешян подчеркивает значение армянских колоний в России для развития национальной культуры и укрепления дружбы между армянами и другими народами Российской империи. Абсолютно верно, что фактором исключительной важности явилось развитие армянской печати в колониях. Почти все колонии имели свои типографии; армянские периодические издания и книги печатались во многих городах России. В научных центрах, какими являлись Петербургский и Казанский университеты, Лазаревский институт в Москве, успешно развивалось армяноведение, готовились кадры высококвалифицированных специалистов по армянскому языку, истории и литературе. Даже после присоединения Восточной Армении к России в 1828 году колонии еще долгое время продолжали оставаться средоточием армянской интеллигенции и культуры.

Конечно, наряду с этими, бесспорно благоприятными условиями, жизнь в царской России была чревата многими отрицательными явлениями и неизбежными противоречиями, с которыми приходилось сталкиваться и армянам. Гнет для народных масс был двойным. Их угнетали и эксплуатировали, как и все народы России, помещичье-самодержавный строй и «свои», армянские толстосумы. Социальный состав армянских колоний в России был далеко не однородным. В астраханской колонии начала XIX века меньшинство, состоявшее из купцов и промышленников (общим числом 243 семьи), пользовалось материальным благосостоянием и было имущественно обеспеченным. Подавляющее же большинство — 700 семейств — крайне нуждалось и даже впадало в такую бедность, что некоторая часть вынуждена была существовать на подачки Астраханского общества. Эти семьи не в состоянии были заплатить самые минимальные налоги. Большинство колонии составлял народ, с трудом добывавший себе пропитание. Классовое расслоение и классовая борьба усиливались. Эти противоречия внутри армянских колоний были обусловлены классовыми противоречиями русской феодальной монархии. Армяне жили в колониях теми же радостями и печалями, что и русские люди. Они несли на себе бремя самодержавного гнета вместе. Кроме того, нередко царская администрация ущемляла их национальные интересы. Развивая национальную культуру, передовые армянские общественные деятели сталкивались с многочисленными препятствиями. Достаточно упомянуть о свирепой царской цензуре, которая душила прогрессивную армянскую печать, как и русскую.

В присоединенной к России Восточной Армении также существовал этот двойной гнет. Армянские клерикалы и реакционеры не раз выступали вместе против передовых общественных деятелей-армян. Судьба М. Налбандяна и его учителя Габриэла Патканяна — наглядный тому пример. Таких примеров было много. Но при всем этом жизнь в семье народов России, общение с русским народом, его культурой и демократическими традициями, участие в общерусской революционной борьбе имело для армянского народа исключительно важное прогрессивное, благотворное значение.

Восьмидесятые годы прошлого века знаменуют собой распространение марксизма в России. Интересно отметить, что вместе с В. И. Лениным и его друзьями в первых марксистских кружках, боровшихся за освобождение трудящихся от векового гнета и эксплуатации, находились и сыны армянского народа. И среди них одним из первых участников революционного движения в России был Лалаянц Исаак Христофорович (1870–1933). Революционная деятельность И. X. Лалаянца началась еще в Казани в 1888–1889 годах, где он состоял членом кружка Н. Е. Федосеева. За революционную деятельность он в 1889 году был исключен из Казанского университета. Дальнейшая жизнь профессионального революционера, подпольщика И. X. Лалаянца протекала в различных городах России. Накануне 1893 года он был арестован и выслан в Самару.