Читать онлайн «Два мира (сборник)». Страница 56

Автор «Нового средневековья» полагал также, что «большевизм нельзя ликвидировать хорошей организацией кавалерийских дивизий. Кавалерийские дивизии сами по себе могут лишь усилить хаос и разложение». Кажется, что и Зазубрин и Платонов в этом пункте Бердяева опровергают: красная кавалерия уничтожает отряд Рогова, белая — Чевенгурскую коммуну. Но у Платонова остается и надежда, связанная с судьбой братьев Двановых, уцелевших после боя. Саша на Пролетарской Силе скрывается на дне озера, подобно фольклорным героям, русскому Святогору или германскому Фридриху Барбароссе, чтобы в недрах земли ждать часа, когда он вновь будет призван своим народом. Прошка же из озабоченного материальным преуспеянием начетчика-коммуниста превращается в финале в бескорыстного искателя своего пропавшего брата, в чем можно усмотреть и род раскаяния в прежнем корыстолюбии. Это созвучно и мысли Бердяева, поведавшего, как «лучший из русских старцев накануне моей высылки из России рассказал мне, как к нему ходили каяться коммунисты и красноармейцы, и говорил, что надеется не на Деникина и Врангеля, а на действие духа Божьего в самом грешном русском народе». Быть может, на это надеялся и Андрей Платонов.

Как же дальше сложилась судьба Зазубрина? 2 декабря 1930 года его покровитель Горький писал о нем Сталину: «Теперь, когда Сырцов, Курс и Ко (лидеры сибирских большевиков, обвиненные к тому времени в оппозиции Сталину. — Б. С. ) обнаружили истинную свою сущность, следовало бы восстановить в партии Зазубрина, ведь это они травили его, они же испортили хороший журнал «Сибирские огни», высадив из него талантливых людей. Зазубрин — очень талантливый человек. И — честный».

Но в партии Зазубрина так и не восстановили. После того, как в 1928 году его сняли с поста редактора журнала «Сибирские огни» и исключили из партии, припомнив прежнее провокаторство. Горький пригласил Зазубрина в Москву, где тот работал в редакции журнала «Колхозник», написал бездарный роман о коллективизации «Горы и люди». Хорошо там описана только медвежья охота — писатель был страстный охотник.

Зазубрин был одним из участников встречи советских писателей-коммунистов с членами правительства, состоявшейся 26 октября 1932 г. в Москве на квартире Горького. На встрече присутствовал Сталин. Как вспоминал критик Корнелий Зелинский, Зазубрин выступил против цензуры, которая мешает правдиво изображать Генерального секретаря. Владимир Яковлевич, находясь в изрядном подпитьи (спиртное на встрече лилось рекой), заявил: «Вот, например, один мой товарищ захотел описать Сталина. Что же заметил в Сталине мой товарищ, произведение которого не пропустила цензура? Он заметил прежде всего простоту речи и поведения, рябину на лице. Словом, ничего величественного и никакого рефлекса на величие. Когда академик Иван Павлов в Риме на конгрессе сидел рядом с Муссолини, 2) он заметил о его подбородке: «Вот условный рефлекс на величие»». Затем пошло сравнение Сталина с Муссолини и предостережения тем, кто хочет рисовать Сталина, как и других членов Политбюро, «как членов царской фамилии, с поднятыми плечами…» Сталина сравнение с Муссолини явно покоробило, он насупился и затаил злобу. Месть последовала через пять лет. После смерти Горького Зазубрин лишился своего единственного покровителя. 28 июня 1937 года Владимира Яковлевича арестовали. Обвинение было стандартным: «участие в антисоветской троцкистской организации». Что характерно: в момент ареста Зазубрин нигде не работал, был только членам Союза советских писателей и проживал в Москве, на Сивцевом Вражке. Однако судьбу простого советского писателя решал сам Сталин. 31 августа 1937 года ему и другим членам Политбюро поступил из НКВД на визирование очередной список арестованных «врагов народа» с предлагаемой мерой наказания, которую должна была утвердить приговором Военная коллегия Верховного суда. «1 категория» означала расстрел, «2 категория» — 8 или 10 лет тюрьмы или лагерей. Зазубрину чекисты предлагали 2-ю категорию, т. е. жизнь. Однако Сталин решил иначе. 27 сентября 1937 года Военная коллегия приговорила Зазубрина к расстрелу. На следующий день писателя расстреляли. Его реабилитировали 4 августа 1956 года.

При аресте у Владимира Яковлевича изъяли рукопись романа «Щепка», в который он переделал неопубликованную повесть. Следы этой рукописи найти пока не удалось. Но, может, еще отыщется…

Павловское военное училище в Петрограде.

«Коль славен…» при Колчаке считался национальным гимном.

Военный комиссар 26-й дивизии.

Член Революционного военного совета V армии.

Красильниковцы-гусары носили красные бескозырки.

Поди сюда.

Женщины есть?

Есть.

Давай.

Хорошо.

Боюсь.

Стихи поэта-рабочего А. Шульгина.