Читать онлайн «Наблюдатели». Страница 16

Она говорит:

– Сейчас будешь завтракать или попозже?

Я говорю:

– Абсолютно не хочется есть.

Я понимаю: мы ни слова не скажем о вчерашнем, и все это останется с нами, будет стоять в шкафу, в скрипучей коллекции наших скелетов.

– Мне снился удивительный сон, – говорит она. – Я видела огромную планету, покрытую реками. Огромная, плоская равнина. Гигантские облака…

Я угрюмо смотрю на нее. Вот он, повод, хватай его!

– Значит, ты прочитала мои записи? – говорю я. – Ты без спросу открыла мой личный дневник?

– Вовсе нет… – она закусывает губу, лживая дура.

– То есть, да, случайно… – вскоре, однако, сознается она. – Я только хотела сказать, что и мне самой, правда, всегда снится похожая…

– В таком случае, – говорю я ледяным тоном, – я тоже имею такое право.

Я щелкаю кнопкой дисковода и ее дискета в моих руках. Я быстро прячу ее в карман халата.

Но ее реакция поражает меня. Она… смеется. Она запрокидывает голову и хохочет, рассматривая потолок, словно в романе какого-нибудь Саканского. Что ж, дорогая! Возможно, это твой последний смех…

В словосочетаниях умная женщина и умный мужчина определения столь же различны по смыслу, сколь и определяемые слова. Было бы неверным утверждать, что женщины лишены интеллекта вообще, но интеллект их настолько отличен от мужского, что в некоторых вопросах высокий женский и низкий мужской проявляют себя одинаково. Например, высокоорганизованная женщина и низкоорганизованный мужчина одинаково лишены многих качеств, например, естественнонаучного любопытства. Если высокоразвитый мужчина всегда стремится к познанию мира, и это стремление можно даже считать критерием его организованности, то работяге со сталелитейного завода и какой-нибудь пожилой писательнице в равной степени нет никакого дела ни до строения клетки, ни до устройства Вселенной. Ни тот, ни другая знать не хотят, что собой представляют, скажем, кометы.

– Я тут с утра до ночи вкалываю, нах бля, я чушки стальные таскаю, бля нах, вечером у телека лежу, в пятницу ханку жру, а ты мне тут за кометы гутаришь, да я ж тебя, козел сраный, мордой об стол, мордой, мордой, – примерно то же могла бы сказать и пожилая писательница, правда, в других выражениях и с другими реалиями:

– Я, видите ли, занята глубокими проблемами человеческого бытия и сознания, я изучаю мировую религию и культуру, философию, пишу детские стихи, по воскресеньям хожу в церковь, и внуков нянчу, так что, вали отсюда, козел сраный, мужчина, со своими кометами, нах бля…

Можно ли сделать из этого вывод, что мозги примитивных мужчин целиком и полностью женоподобны?

Между тем, кометы – это небольшие, поперечником в несколько километров, космические тела, состоящие из рыхлого, сильно загрязненного снега и льда.

Ядра комет обращаются вокруг Солнца по сильно вытянутым эллиптическим орбитам, и большую часть своей жизни комета проводит на периферии Солнечной системы, в холоде и темноте, но когда, раз в несколько десятилетий, комета приближается к Солнцу, ее ядро нагревается, и замерзшие газы, испаряясь, образуют ее голову и хвост, размеры которых колоссальны: их хвосты тянутся на сотни миллионов километров, а поперечник головной части нередко превышает диметр самого Солнца.

Существует мнение, и это единственное, что ассоциируется с понятием кометы в мозге женского типа, будто бы кометы, кроме своих физических, имеют еще и некие мистические свойства: предвещают глобальные события в человеческой истории, преимущественно, катастрофического характера.

Мистические свойства всегда приписываются явлениям, если знание их физических свойств недостаточно или отсутствует вообще. Это касалось в свое время таких явлений, как молнии, метеоры, затмения, солнечные и лунные, даже обыкновенные дожди. И в наше время некоторые народы, в целом обделенные научными знаниями, продолжают обожествлять перечисленные явления, равно как и отдельно взятые люди в культуре народа высокоразвитого.

Что касается комет, то мистическая природа была приписана одной из их недавних загадок – нестабильной периодичности. Так, комета Галлея может появиться в окрестностях Земли то через 74 года, то через 76 лет, казалось бы – нонсенс с точки зрения небесной механики. Сравнительно недавно эта загадка была благополучно разрешена, но люди, которые об этом еще не знают, люди, которым на самом деле нет никакого дела до комет, продолжают верить в их чудесную природу.

Однако, загадка нестабильной периодичности комет объясняется довольно просто: на расстоянии около 150000 астрономических единиц от Солнца, там, где Солнце по виду практически не отличается от других звезд, со всех сторон нашу систему окутывает облако Оорта, состоящее из потенциальных комет – миллионов ледяных глыб, произошедших, вероятно, в результате взрыва десятой планеты Солнечной системы, имевшей массивную ледяную кору. Под действием возмущений со стороны ближайших звезд некоторые из них могут приобрести орбиты с малым перигелийным расстоянием, пересекающие планетную систему. Таким образом, комета может то возникать, то появляться, по нескольку десятилетий отсиживаясь в районе облака Оорта…

Все это можно было бы опустить, ограничившись одним логическим рассуждением. Дело в том, что из тысяч существующих комет мы видим лишь единицы, те, которые либо имеют большие размеры, либо подходят слишком близко к Земле. Разумеется, о земных катаклизмах «предупреждают» только видимые кометы. Вопрос в том, какую именно комету считать видимой – ведь есть кометы, которые, приближаясь к Земле, видны только в южном полушарии, есть кометы, которые видны только людям с особо острым зрением, в этом последнем случае, какой процент видимости надо брать за точку отсчета, и как здесь учитывать постоянно прогрессирующую близорукость человечества с одной стороны, и набирающие силу методы лечения близорукости – с другой?

Однако, как ни крути, какая-то определенная связь между появлением хорошо видимых комет и историческими событиями все же прослеживается… Почему?

Здесь причина, конечно, не в комете, а в психологии человека. Если большинство людей на земле верит в комету как в мрачный вестник и в силу своей веры ожидает катастрофу, то все их усилия будут бессознательно на эту катастрофу направлены. В таком случае, действительно может начаться война или разразиться революция – и связана она будет именно с появлением кометы, только причинно-следственная связь реализуется тут с точностью до наоборот.

Словно дворник какой-то в моей голове, машет лихо метлою, сметая осенние листья. Я одна на земле. Люди выпали осенним листопадом, все до последнего листа. Он нагреб огромную кучу посредине двора и, нервно чиркнув спичкой, запалил…

Я хочу вывернуться наизнанку.

Я хочу щеголять перед ним своими сизыми внутренностями – кокетливо трясти легкими, красным сердцем зазывно трепетать…

Я хочу быть большим белым червяком, чтобы путешествовать по его кишкам.

– Я хочу быть твоим тампаксом, – говорит Жан.

– А я хочу быть твоим гандоном, когда ты трахаешь другую женщину в зад, – говорю я.

Так мы играем иногда словами…

Теперь понятно, почему она смеялась: файл на ее дискете защищен паролем. Не зря, однако, прошла она компьютерные курсы, хоть и работать потом не захотела, но все ж пригодилось.

Diary – так называется ее файл, и совершенно ясен его смысл: дневник, а никакие не стихи.

Представляю, о чем моя девочка пишет и, может быть, даже и не хочется знать, ибо скука все это, смертельная скука.

Вряд ли кто-нибудь у нее есть, я и вовсе не знаю за ней никаких знакомых мужчин, разве что только пресловутый Полянский Жан, которому она и в гробу не нужна, старая…

Впрочем… Если и подозревать любовника, то иной кандидатуры не найти. Прошло то время, когда я грешил на нее, думая, что она вытащила какого-то тайного возлюбленного из своего поэтического прошлого, вышла за меня, не прерывая с ним отношений, изредка, но бурно встречается с ним… Несколько первых лет мучила меня эта дивная галлюцинация, пока не отпустила совсем.

Спросил невзначай, после обычных лобзаний, у Евгении: