Читать онлайн «Президент исчез». Страница 11

Здесь было около тридцати человек. Все были молоды, некоторые казались совсем мальчишками. На крючках вдоль одной из стен висели головные уборы и пальто собравшихся; воротнички серых рубашек были расстегнуты. Несколько человек сидели за столом, расположенном в центре помещения, остальные стояли то тут, то там. разбившись на группы по несколько человек. Комната освещалась лампой без абажура, свисавшей с потолка на длинном шнуре. Своим мрачным, темно-коричневым цветом стены комнаты были обязаны толстым звукоизолирующим панелям из пробки; для того чтобы свет не просачивался сквозь щели наружу, края двери были обтянуты резиновой лентой.

Пятерка вошедших была встречена прозвучавшим вразнобой коллективным приветствием: «Единение!» — и каждый из находившихся в комнате встал навытяжку.

Тот, кто привел группу, мужчина плотного сложения, со светло-каштановыми волосами и плотно сжатым кривым ртом, в один прием быстро оглядел собравшихся. Один из тех, что сидели за столом, поспешил к нему, а затем повернулся к собравшимся.

— Люди! — закричал он. — Тот, кого мы ждали, пришел!

По комнате пробежал негромкий шепот, но плотный мужчина проигнорировал его. Отбросив стоявший на дороге стул, быстрыми шагами он подошел к столу и постучал костяшками пальцев по телефонному аппарату.

— Для чего это здесь, — потребовал он ответа, — для украшения?

— Почему для украшения, — возразил некто стоявший поблизости, — на прошлой неделе он был подключен.

— Уж не хотите ли вы сказать, что он подключен к телефонной сети?

— Несомненно! — Отвечавший произнес это с некоторой долей обиды.

— Несомненно что? Несомненно, что это ловушка?

Да, так оно и есть. Завтра же избавьтесь от него. Или нет. Не завтра. Оставьте телефон здесь, но не пользуйтесь им. А будет звонить — не поднимайте трубку.

Однако оппонент мужчины плотного сложения не хотел уступать.

— Я не вижу, чем он может… — начал было он.

— Зато я вижу. Да и вам не мешало бы. Но давайте спросим у людей! — И с этими словами мужчина плотного сложения повернулся к собравшимся. — Единение! — сказал он. — Соратники, давайте объясним нашему товарищу. Я считаю, что телефон — вещь глупая и опасная. Те, кто согласен со мной, поднимите руки.

Руки большинства собравшихся взметнулись к потолку. Мужчина плотного сложения не стал ждать колеблющихся.

— А теперь пусть проголосуют те, кто не согласен со мной! — крикнул он.

Таковых не оказалось. Мужчина повернулся к провинившемуся.

— Начиная с этой минуты, — сказал он, — вы разжалованы в рядовые. А позже мы подыщем вам замену на данном посту. Согласны?

Тот не колебался. Он поднял правую руку, прижал ее к сердцу и произнес отчетливо и ясно:

— Единение!

— Это хорошо, — прокомментировал мужчина плотного сложения. — Одетые в серые рубашки бойцы не боятся опасностей, они приветствуют их и сами выходят им навстречу. Однако нельзя допускать, чтобы наших товарищей убивала преступная глупость. — Сказав это, он вновь обратился к собравшимся в комнате: — Соратники! Подходите, пожалуйста, поближе.

Все, кто был в комнате, решительно двинулись к лидеру, не сводя с него глаз. То ли убедительность его слов, то ли электризующая живость интонаций наполняла воздух какой-то возбуждающей энергией. Распрямив плечи, собравшиеся стояли плотной группой и внимательно глядели на мужчину, который в это время поднимался на стул.

Не повышая голоса, он начал выступление:

— Люди, меня зовут Линкольн Ли. Кое-кто из вас уже встречался со мной в Детройте или Мемфисе, однако большинство видит меня в первый раз. Это мой первый визит в Вашингтон, но он может оказаться не последним.

В какой-то, не такой уж далекий день я приду в город, чтобы остаться, точно так же как, придя в Рим, Муссолини остался в Риме, а Гитлер — в Берлине. Нет, я не буду использовать их идеи или их методы; ведь это же — Соединенные Штаты Америки, и не кто иной, как сами американцы будут определять судьбу своей страны, не кто иной, как сами американцы будут намечать путь своей страны, и не кто иной, как сами американцы пойдут вместе с нами к намеченной цели. Верно я говорю, люди?

Реакция собравшихся была мгновенной, они с энтузиазмом выкрикнули, как выдохнули, одно слово: «Единение!»

— Да. Единение. Единение по крови и по тем идеалам, которые нужны Америке, которые она обязана иметь, и пусть всех остальных постигнут кара и презрение. Хотя вы знаете, кого я имею в виду, могу вновь назвать их.

Это — грязные плаксивые евреи, коварные и лживые почитатели папы римского, анархисты, а также мерзкие коммунисты — наши враги вам хорошо известны. Но мы не являемся врагами тех добрых американцев, которые пока что не разделяют наши взгляды и не признают нашей руководящей роли. Мы только хотим убедить их, что нам принадлежит руководящая роль, что я — вождь нации, которого они ждут, и тогда миллионы американцев вступят в наши ряды. Сейчас меня презирают, за мной охотятся. Это наполняет меня гордостью, поскольку это первая ступенька той лестницы, по которой я поднимусь к своей будущей славе, к вашей славе и к величию Америки. Соратники, начнете ли вы вместе со мной восхождение по этой лестнице?

— Единение!

— А в настоящее время у Америки появились другие враги, которые тоже должны быть уничтожены. Это япошки, которых и людьми-то назвать нельзя; это англичане, которым нужна наша земля и которые в конце концов узнают, с кем они имеют дело, когда мы перевернем вверх дном их полные грязи острова; это жабоглотатели-французы, которые в прошлую войну брали у нас деньги, а теперь не хотят с нами расплачиваться, — жалкие попрошайки. Все они — враги Америки и должны быть уничтожены. Сейчас у нас в Белом доме оказался безвольный человек, бесхребетный слабак, в жилах которого вместо крови течет вода. Однако и при таком президенте Америка должна громить своих врагов, и если наш президент захочет остаться на нейтральной полосе, пули в него полетят с обеих сторон. Но нас это не остановит.

Нас ничто не остановит! Есть только одно суровое требование, которое должно быть предъявлено ко всем до единого — от президента до бездомного бродяги: тот, кто стоит препятствием на пути Америки, должен быть уничтожен! И пусть он будет вашим братом или моей сестрой — ему не уйти от суровой кары. А также ни одному красному, ни одному еврею и паписту-католику. В своей борьбе мы непримиримы!

Здесь оратор сделал паузу, и собравшиеся в очередной раз дружно крикнули: «Единение!»

— Да, мы непримиримы, но терпеливы, — продолжил выступающий. — Те, кому не хватает терпения, покинут наши ряды, и мы не придем поклониться их могилам.