Читать онлайн «Чудеса и превращения». Страница 2

Выстроили ограды, пустили по ним ток, чтобы ни одно животное — бегучее, ползучее или прыгучее — не попало внутрь, установили подземные щиты от животных, роющих норы и ходы. Паутина тонко сплетенных сетей, растянутых меж воздушными шарами, не подпускала птиц и высоко летающих насекомых. Рвы с нефтью, огневые заслоны, вакуумные насосы и непрерывное опыление удерживали на расстоянии бактерии, вирусы и переносимые ветром семена. Все водные артерии, втекающие в Парк и вытекающие из него, фильтровались, процеживались и очищались, а самолетам строго запретили пролетать над Парком или около ближе чем на двадцать пять миль со всех сторон. Запрет этот решительно осуществлялся жесткой и автоматической контрольной системой, сбивавшей любые летательные аппараты. Токсичные вещества, газы и атмосферные явления не допускались в пределы Парка газоуловителями, огнезаслонами и паровыми щитами. С внешним миром у Парка общими были только погода и, быть может, несколько высоко летающих спор.

Через один год после начала проекта «Экологический Парк» с бесконечным терпением, изобретательностью, после упорного планирования, используя разум, мужество и положившись на удачу, труднопреодолимые барьеры на границах Парка преодолели один человек и его жена. В близости от центра стомильной территории они — и впоследствии их семейство — выстроили Поселение и колонизовали участок, занявший примерно одну квадратную милю. Вокруг этой одной мили они возвели защитный барьер шириной десять миль, чтобы не подпускать к себе никого, включая Человека, гостя ли, или нарушителя. Ограды под током не впускали к ним никаких животных, бродящих по земле или зарывающихся под нее, а тонко сплетенные сети предохраняли от птиц и высоко летающих насекомых. Рвы с нефтью, огневые заслоны, вакуумные насосы и непрерывное опыление удерживали на расстоянии бактерии, вирусы и переносимые ветром семена. Все водные артерии, втекающие в Поселение и вытекающие из него, фильтровались, процеживались и очищались. Токсичные вещества, газы и искусственные атмосферные явления не допускались в пределы Поселения газоуловителями, огнезаслонами и паровыми щитами. С внешним Парком у Поселения общими были только погода и, быть может, несколько высоко летающих спор.

Увлеченный энтомолог пропитал губку смесью солода и меда и, присоединив ее к длинному шесту, высунул из окна вагона скорого поезда. Зная скорость поезда, энтомолог рассчитывал доказать, что некая журчалка в погоне за приманкой способна развить и поддерживать скорость сорок пять миль в час на протяжении трех миль. Энтомолог добился определенного успеха и опубликовал свои изыскания.

Большинство коллег энтомолога подвергли его заявление сомнениям и с горячностью поспешили проверить его. Вооружившись приманкой и расписаниями, они сами отправились путешествовать на скорых поездах, чтобы собрать больше данных. Ветошь, вывалянная в сиропе, сачки, облитые шоколадом, куски марципана, окропленные бренди, а также искусственные цветы, обмакнутые в патоку, вскоре усеивали все откосы железнодорожного полотна, не говоря уже о тростях, зонтиках, липких флагштоках и рыболовных удочках. Множество приспособлений было сломано от внезапного контакта с телеграфным столбом или встречным поездом. Один зоолог при въезде в тоннель потерял голову. Соблазнительная наживка, предлагаемая в таком изобилии, путем естественного отбора побудила к возникновению особой породы журчалок, способных усваивать глюкозу на крейсерской скорости пятьдесят пять миль в час на протяжении восьми с половиной миль и при этом помнить, что по субботам поездов на линии выпускают больше.

Один богослов был также энтомологом-любителем и полагал, что человек — это гусеница. Десять тысяч прозелитов этого богослова погребли себя под слоями папье-маше и коричневой липкой ленты и стали ждать метаморфоза.

Те, кому удалось пережить влажное обезвоживание, серого щетинистого долгоносика, наездников-ихневмонид, плесень, удушье и птиц, вскоре по освобождении оказались наколоты на булавки в коллекции Всевышнего.

Муж играл в такие карточные игры, где требовались только картинки — короли, дамы или валеты. Но играл он втайне, чтобы привычка его не развилась в одержимость у его впечатлительной жены. Она же, тем не менее, то и дело наблюдала за его увлечением посредством системы зеркал, сводивших одно отражение с другим от кухни в гостиную через ванную, прихожую и холл. Каждое зеркало дублировало предыдущее отражение наоборот.

Когда она сама начала экспериментировать с карточными играми, поначалу ее весьма сбивало с толку: что здесь реально, а что — отражение, но постепенно она стала знатоком в игре для левой руки, вероятно, известной ее мужу под названием «Поборник дьявола», хотя она окрестила ее «Божьи ангелы». Она никогда не проигрывала. Игре этой она обучила свою дочь, а затем — и свою сестру. Впоследствии она создала такую версию, чтобы можно было играть с партнером, затем — с парой партнеров, затем — вчетвером. Она познакомила с игрой соседей. Она выигрывала много денег.

Осознавая, что удача улыбается ей отраженным образом, она вложила бо́льшую часть своих выигранных средств в новые зеркальные поверхности, рассчитывая открыть к своей вящей выгоде еще больше. Она купила и развесила в семейном доме новые зеркала: в них спальни отражались в чулан, в комнату прислуги, в гостиную, в холл. Только на сей раз посредством отраженного в них она открыла иные секреты мужа, способные вызвать привыкание, — его измены с их дислексичной служанкой Джорджиной. Однако повторяющаяся цепь обратных отражений, отражающих отражения наоборот, все время смущала ее. Она никак не могла постичь, кто вообще-то кого соблазняет, каким образом и в каком порядке.

В конце она решила не воспринимать это как личное оскорбление. Благодаря мужу она была очень богата, и сама могла заиметь себе какого угодно любовника — короля, даму или валета.

В 1973 г., в приходе У. в результате падения из окон погибло 37 человек. Из 37 выпавших 7 были детьми в возрасте до 11 лет, 11 — подростками до 18, а оставшиеся — взрослыми до 71 года, за исключением одного мужчины, которому, по мнению некоторых наблюдателей, исполнилось 103.

5 из 7 детей выпали из окон спален, равно как и 4 из 11 подростков и 3 из 19 взрослых. Из 7 выпавших детей все стали жертвами несчастного случая, за исключением одного, павшего жертвой детоубийства.

Из 11 подростков 3 совершили самоубийство по причине душевного расстройства, 2 выпали в результате несчастного случая, 2 были пьяны, 1 вытолкнули, 1 официально признан душевнобольным, 1 прыгнул на спор и 1 экспериментировал с парашютом.

Из 18 мужчин 2 прыгнули намеренно, 4 вытолкнули, 5 пали жертвами несчастного случая, а 1 под действием неизвестного наркотика полагал, что умеет летать.

Из 11 падших подростков 2 служили клерками, 2 являлись безработными, 1 был женат, 1 работал мойщиком окон и 5 изучали аэронавтику, 1 из которых умел играть на клавесине.

Среди 19 выпавших взрослых имелась 1 стюардесса воздушных линий, 2 политика, орнитолог, стекольщик и швея.

Из 37 человек 19 выпали летом до полудня, 8 — летом после полудня, а 3 упали в снег. Орнитолог, подросток, экспериментировавший с парашютом и мужчина, полагавший, что умеет летать, все выпали или были вытолкнуты весенними вечерами. На закате 14 апреля 1973 г. швея и студент аэронавтики, игравший на клавесине, выпрыгнули в дерево сливы из окна вот этого самого дома.

Две частично незрячие женщины договорились жить вместе, чтобы посмотреть, не поможет ли им объединенное зрение отыскать мужчину. В конечном итоге они отыскали четырех — по одному на каждый глаз. Они нашли на все руки мастера, чтобы вешал им полки, рубил дрова, красил дверь угольного сарая, обрезал увядшие розы и чинил крышу гаража. Они нашли бухгалтера, чтобы решал им финансовые проблемы, разбирался с налогами и страховками. Они нашли священника, чтобы заботился об их слегка обеспокоенных душах и едва ли подорванном умственном здравии, и, наконец, они нашли любовника, чтобы занимался их материнскими инстинктами, половым образованием и чувственными желаниями. Через четыре года две женщины уже имели на двоих уютный домик, солидный счет в банке, спокойствие духа и двоих детей — и с такой уверенностью смотрели в будущее, что выбросили очки.