Читать онлайн «Большой откат». Страница 42

Это была не Нелл.

Даже при самом богатом воображении невозможно было представить, что это опухшее, налитое кровью лицо принадлежало женщине, которую я видела в Бакстоне, а потом в офисе Читама. Снизу было трудно разобрать, но волосы показались мне странно асимметричными. Одно ухо было зловещего синевато-багрового оттенка, а кожа на лице имела странный цвет. Испытывая одновременно ужас и любопытство, я обошла труп и поднялась по лестнице, чтобы разглядеть лицо получше. Когда до второго этажа оставалось пять ступенек, я оказалась почти вровень с остекленевшими глазами. Белки были испещрены кровавыми точками. Я старалась убедить себя, что передо мной не человек, а просто вещественное доказательство. Вблизи стало ясно, что каштановые волосы— парик. И, несмотря на отвратительно искаженные черты и густой макияж, я узнала, кто это. А потом я потеряла сознание.

Плеснув холодной водой в лицо, я сделала глубокий вдох. Вытерлась туалетной бумагой и спустила ее в унитаз. Затем опять спустила воду, уже в шестой раз после того, как лишилась всего съеденного за обедом. Если вы параноик, это еще не означает, что судмедэксперты не станут катить на вас бочку. Я в последний раз вытерла унитаз, опять спустила воду, молясь, чтобы в трубах не осталось никаких следов моей реакции на то, что я обнаружила Мартина Читама висящим на перилах в женской одежде.

Я опустила крышку и села на нее. Это был второй труп в моей жизни, и у меня, похоже, еще не выработалась к ним привычка. Голос здравого смысла и инстинкта самосохранения подсказывал— мне надо выбираться отсюда как можно быстрее, и только оказавшись в другом графстве, позвонить в полицию. Но другой зловредный внутренний голос напоминал мне, что у меня не будет больше шанса разобраться в причинах такого поворота событий. Я не могла поверить, что Читам покончил с собой, поняв, что я обнаружила его махинации с продажей земли. Здесь крылось что-то еще.

Я заставила себя выйти из ванной и вернуться на лестничную площадку.

— Это не человек, — продолжала вслух твердить я, словно это могло меня убедить. Я стояла на площадке, над перилами, где на веревке, свитой из шелковых шарфов, покачивалось тело Читама. Сверху оно не казалось таким страшным, хотя сверху я заметила то, что укрылось от моего взгляда снизу, — перед смертью у него была эрекция. Я заставила себя опустить руку и дотронуться до его лица. Между моей рукой и трупом почти не было температурной разницы. Я не настолько разбиралась в судебной медицине, чтобы понять значение этого факта.

Я повернулась к трупу спиной и начала поиски. Первая комната, куда я вошла, была, очевидно, свободной. Ее слабо освещал отблеск уличных фонарей. Чистая и прибранная, комната, как и столовая внизу, выглядела странно старомодной, вроде комнаты в доме моих родителей. В шкафу — почти пустота, только белый смокинг, брюки и пара цветастых вечерних рубашек. В нижнем ящике комода лежали полотенца, в остальных ящиках — ничего. Я на всякий случай приподняла от стены безвкусную акварель с изображением озера Дистрикт. С моей точки зрения, подобную картину можно держать в доме только с целью загородить сейф. Я ошиблась.

Следующая спальня казалась более многообещающей. Ее окна выходили в сад, поэтому я решила рискнуть— задвинула тяжелые, до пола ситцевые шторы и включила свет. Шкафы с зеркалами, занимавшие всю дальнюю стену, делали комнату вдвое больше. У другой стены стояла гигантская кровать. Простое зеленое пуховое покрывало было смято, как будто на нем лежали. На полу около кровати валялся раскрытый журнал. Я нагнулась и, небрежно перелистывая страницы, просмотрела его. Это была садомазохистская порнография того сорта, который заставляет меня подумывать, не присоединиться ли к движению за сохранение моральных устоев, возглавляемому Мэри Уайтхаус. Я почти тут же нашла нужные страницы. Это был иллюстрированный рассказ о мужчине, который получал сексуальное удовлетворение, притворяясь, будто вешается.

Сидя на корточках и чувствуя себя грязной от одного только взгляда на журнал, я обнаружила, что, по контрасту, постельное белье пахнет свежестью и чистотой. Я осторожно осмотрела подушки, затем подошла к кровати с другой стороны и откинула покрывало: никаких волос, никаких морщинок на простынях, никакой вмятины на подушке. Возможно, я не разбираюсь в самоубийствах, но я как-то не представляю, что кто-то перед смертью станет менять постельное белье. Интуитивно я подошла к плетеной корзине для грязных вещей. В ней лежали две рубашки, две пары носков, две пары мужских трусов и банное полотенце. Но никаких простыней, наволочек или покрывал. Дело принимало все более любопытный оборот.

Я занялась исследованием содержимого шкафов. В первом висели полдюжины деловых костюмов и более двадцати рубашек— все из магазина «Маркс энд Спенсер». На полке внизу стояло множество выходной и повседневной обуви. К внутренней стороне дверцы была прикреплена вешалка для галстуков, демонстрирующая набор галстуков во вкусе владельца похоронного бюро. В другом отделении находилась тщательно выглаженная одежда для отдыха— рубашки поло, рубашки для регби, джинсы. В следующем шкафу было полно ящиков. В них аккуратными стопками лежали майки, нижнее белье, носки, свитера, спортивные брюки.

Последние два отделения оказались двойным шкафом, запертым на ключ. Замок отличался от слабеньких запоров на других дверцах, и ключи от них к нему не подходили. Я прикинула, где могут храниться ключи Читама, и вернулась к столику у кровати. Там обнаружились кошелек и связка ключей, но ключа от шкафа не было. О, радость, о, восторг! Делать нечего. Придется попробовать взломать замок, причем так, чтобы не осталось никаких следов взлома.

Я вытащила ювелирные инструменты и начала легонько зондировать внутренность замка узкой, гибкой полоской металла. От одной только мысли о вскрытии замка у меня страшно вспотели руки под перчатками. Я тыкала инструментом в разные стороны, стараясь следовать урокам Денниса. Через несколько минут, которые мне показались часами, я встретила слабое сопротивление, означавшее, что замок поддается. Моля Бога, чтобы выбранная мною отмычка оказалась достаточно крепкой, я повернула ее. Раздался щелчок; и дверцы медленно растворились.

Я поняла, почему Мартин Читам не хотел, чтобы их открыли какие-нибудь случайные любопытные. Вряд ли кто ожидал бы найти такое в шкафу специалиста по вопросам недвижимости. На плечиках висели больше десятка шикарных туалетов, каждый в пластиковом мешке. Тут были вечерние платья в пене разноцветного тюля и блестках и элегантные деловые костюмы с узкими юбками. Имелись макинтош и верблюжье пальто-пелерина. В дверце на планке висела целая коллекция экзотических шелковых шарфов, включая экземпляры от «Гермеса» и индийские шарфы в стиле хиппи. Нижнюю часть шкафа занимали ящики. Верхний был набит роскошным дамским бельем, как из шелка, так и из кожи. Поверьте мне, белье и вправду было дамское. Во втором лежали во множестве самые разнообразные пенопластовые и силиконовые протезы, которые я рассортировала на три категории: груди, бедра и ягодицы. Там также было больше косметики, чем у меня за всю жизнь, даже включая подростковый экспериментаторский период. И еще набор накладных ногтей.