Читать онлайн «Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ». Страница 10

Почему Истина - не в колодце с лягушками, а Правда - не в самой чёрной дыре в самом центре Вселенной?

Увидишь двух красавиц, и с того момента пища для тебя потеряет вкус, Мир утратит запахи, цвет, а мурлыканье кошки напомнит грохот камней на гроб дедушки".

Ведьма наколдовала мне непонятнее, а я в прелести хохочу, ножками стучу - не в силах подняться, опьяненный любовью к себе и свободой слова колдуньи!

Не верил, до сегодняшнего дня полагал, что ведьма придумала, затуманивала моё сознание, подпускала петуха в душу; да, переспал с ведьмой, не укоряю себя, потому что на моём месте так поступил бы каждый сержант!

Вырос, возмужал, получил серебряный знак золотого руна, горжусь подружками танцовщицами - за деньги меня любят, но, если закрою слова, то пойму необходимость обид в объективной любви, и танец - оправдание моей мужской слабости.

Злоумышленницу охраняем, играем в кости - мертвецы нам благодарны, и вошел пять минут назад - или десять, время скрутилось, бьёт жгутом по очам моим - в темницу, проведывал - не убила ли злодейка нашу очаровательную Королеву.

Спокойно вошёл, строго посмотрел на факел - взгляд у меня тренированный, дыру в камне прожигаю взглядом, а на карликов и эльфов мой взгляд действует опьяняюще - ластятся ко мне недомерки и прозрачные люди, бамбуком устилают моё ложе.

Но не карлики, не оборотни в узилище, а - наша Королева - нагая, бриллиантовая в своей наготе - драгоценность с рубинами сосков и антрацитом волосиков - АХ! слаб я стал на язык, размягчел хлебом в браге - Королева голая напротив злоумышленницы - очаровательной в наготе, две жемчужины в одной раковине.

Длинноногая девушка, соразмерная, вроде бы голая, а голову поверну, на глаза пальцами надавлю - так удобнее сквозь колдовство смотреть - не голая, а одета в нечто целомудренное, невидимое, словесное, что доступно только высочайшим особам с благодатью между ног!

Королева и злодейка красавица хохочут, друг дружке платье передают, жеманничают, а потом упали на сено-солому - пух и перина для каменных людей, кувыркаются, хихикают, барахтаются - небесные обезьянки.

Сравнивал я с феями - раньше думал, что забавнее и величественнее той игры фей не увижу, но - на лыко для лаптей орков игрища фей не годились, померкли, обрели голос адский.

Королева и заключённая - союз Земли и Воды!

Любовался очами, впитывал каждой клеточкой умопомрачительную игру, не описанную ни одним баснописцем, не воспетую эльфами.

Она пихает её, та пихает эту; хохот, веселье, блистательная красота - искры из очей, как у котов на мясобойне.

Понял я, что скину сейчас сюртук и повешусь от безграничного восторга - ничего подобного никогда больше не испытаю, не сформирую своё новое мировоззрение, потому что видел ВСЁ!

Может быть, не Королева и узница барахтались, а - Правда и Истина, но тогда я - третий, лишний, и имя мне - Ложь! - охранник докурил, похлопал младшего десятника по плечу, поднял на него нежный - проникающий в нутро - взгляд. - Вышел из камеры и понял - жизнь моя в опричниках закончилась, я перешел на новый виток - осмысления; прилягу под ракитовый куст, положу рядом меч и лук - чтобы гарпий и фей отгонять - гарпии мяса моего желают, а феи - плоти любовной; закончу жизнь в раздумьях - горячий камень в теле человека! - Стражник подскочил, словно в белой лихорадке - скидывал с себя одежду, обогнал по скорости раздевающуюся танцовщицу на столе в кабаке. - Собачку Мумуку заберу у Короля, утопить её приказали, потому что Королеву за пальчик укусила; не нахожу греха на собачке - я бы сам искусал Королеву, выпил её жизненные соки, не вампир, но Королева скачет, соблазняет - одобряю собачку за смелость и решительность, кобель Мумука! - Стражник конфузился в одном кожаном фартуке, раздумывал - снять, или остаться героем одетым, махнул рукой, отогнал микроскопическую фею (с фонариком в руке).

- Зачем, почему ты не умер, когда тебя укусил оборотень? - начальник стражи схватился за голову, раскачивался, подвывал эль-койотом на поминках вурдалака. - Из стражи уходят вперед ногами, я обязан убить тебя, а кишки развесить на городских стенах, чтобы домохозяйки знали, что у их возлюбленных в животе.

Мы с тобой, Фирс, прошли Лукоморье, Средиморье, Средиземье, Дальноморье, Ближнеземье; орки склоняли перед нами своих зеленых пузатых жен, эльфийки плели для нас венки из шиповника, мы пользовались авторитетом в кабаках гномов и не жалели денег на расходы, пили вёдрами, купались в крови врагов.

Теперь - я по Уставу - должен отсечь тебе голову, распороть живот - представление для молодежи; пусть знают, что их ожидает в аду, если самовольно покинут стражу без разрешения парнокопытного магистра! - Начальник стражи подпрыгнул, из очей выплеснуло чёрное пламя - огонь чёрных алмазов. - АХАХА!

Ты, дружище - стяжатель!

Ты завидовал мне, возбуждался до безумия, когда я на гравёрах изображал свою невесту Афину в купальне!

Ненавидел женщин с веселой улыбкой на сахарном личике!

Что ж ты сошёл с ума после голой Королевы и длинноного красавицы?

Мумуку пожалел, а меня не жалеешь, пёс с внушительными клыками мясоеда?

Присяду тебе на колени - узнаешь, сколько весит твой боевой дружок! - начальник стражи бегал по коридору в волнении, поднимал за руки опричников, заглядывал им в глаза, безнадежно опускал обратно - не находил в очах желаемого - так кошка разрывает пакет, а в пакете - вакуум с голодными очами.

- Сантьяго, каждый сойдет с ума, если увидит недоступное, возвышенное, красивое до посинения щёк, до содрогания мошонки в локальном землетрясении! - Пожилой воин - с серебряными колокольчиками на усах - успокаивал начальника стражи, хозяйственно шарил у него по карманам, пока в сознание не придёт. - Фирс Королеву голую увидал и с ума сошёл, а ты только от предположений, от мыслей разум теряешь, рассыпаешь его мелким горохом по полу.

Я баб нарочно некрасивых выбираю, потому что с красивыми - почётно, сладостно, но - страшно, убивают красотой, подпитывают свою прелесть моими эмоциями и деньгами - так пиявка живёт за счет акулы.

Не только Фирс - Магрибский колдун Антоний сошёл с ума от красоты.

Я на ярмарке сапоги покупал для себя, а для подружки - перец молотый; подруга потребует с меня денег, а я ей в глаза и в рот - перец - На! Жируй, дочь русалки!

Притомился, зашёл в корчму - ведро фиолетового крепкого заказал и корочку Средиморского хлеба с тмином, от тмина у меня глаза вылезают красиво, как у мертвого рака.

В тот день предстояли мне хлопоты и дальняя дорога - не в ад и не в Райские кущи!

Пью фиолетовое крепкое, на столах - как водится - танцовщицы обнаженные, руки, ноги поднимают, сюсюкают - умиление, отрада!

Вдруг, из ниоткуда возник на дубовой лавке рядом со мной монстр в чёрном балахоне, в чёрном капюшоне, с кровавыми слезами из очей.

"Скучно тебе жить, воин?" - спросил, в душу заглядывает глазами-призраками (я узнал - Магрибский сильнейший маг Антоний, больше тысячи лет живёт, а, может быть, он - дерево жизни вечное, аватарное?). - Без ума, без совести по кабакам бродишь, утробу тешишь отвратительным пойлом, от которого не только люди, но и орки умирают в страшных мучениях, а после смерти подглядывают за купающимися Принцессами.

В омут тебя погружу для осознания тоски - так оборотень забавляется с раненой ведьмой. - Колдун нагло отпил из моей чаши, скрючился, перекосило его, словно под орка попал. - Почему не завешиваешь лицо саваном, когда пьешь ужасное?

Разве возможно приличному воину употреблять недоброкачественное, заколдованное фиолетовое крепкое; мы не скоты, мы - люди, и даже в нечеловеческой тишине слышим голоса мёртвых!

Я употребляю только изысканные напитки - сам придумываю, наколдовываю и вкушаю - амброзия, бальзам - чудо, аромат, словно от Валькирии после бани". - Колдун свесил голову, стучал пальцами по дубовому столу, задумался, наверно - о Высоком; мы для него - пыль, говорящие муравьи с фиолетовыми носами и запахом помойки.

Недолго стучал - попался в сети карась!

Мимо женской красоты даже пачкун штанов не пройдет без внимания!

Антоний увидел перед собой длинные каблуки, серебряные туфельки, а поднял голову - АХНУЛ! огонь драконий изо рта выпустил!

Мою руку сжал - ОГОГО! больно!

Кости трещат, я рыдаю, но зубы стиснул, опасаюсь разгневать колдуна - ненароком, не заметит, как меня в таракана превратит придворного; тараканам везде привольно - кушают с Королевского стола, подглядывают за фрейлинами в опочивальнях, но жизнь таракана короткая, как спасательный канат.

"Герман (имя моё прочитал в Книге Жизни), что это? кто это?

Правда или ложь?

Лукавый на столе танцует, или Истина обнаженаня ко мне пришла с умопомрачительным запахом осенней листвы? - колдун Антоний на танцовщицу Мими смотрит, словно увидел свой конец.

Челюсть Антония упавшим яблоком стучит по животу - удивительная пластичность, гибкость, трансформация тела оркам в назидание.