Читать онлайн «Судьба, или жизнь дается человеку один раз…». Страница 46

На быстроходном катере мы с Председателем провинции быстро объехали район будущих исследований и выбрали для лагеря небольшой необитаемый и очень живописный остров. С его южной стороны находилась закрытая бухта с обширным песчаным пляжем. Края бухты окаймляли причудливые скалы, на которых прямо у уреза воды были видны сквозь совершенно прозрачную воду разноцветные кораллы. В зарослях на берегу на все голоса щебетали птицы, благоухала акация, цвели дикие ананасы, орхидеи и кактусы. Более чудесного места для полевой жизни трудно было представить.

На следующий день мы прибыли на остров и разбили лагерь. Учитывая опыт предыдущих экспедиций в тропиках, мы не стали ставить палатки на песчаном берегу. Во–первых, на берегу в хороший тайфун волны достают до палаток, какой бы ширины ни была песчаная полоса пляжа. Во–вторых, на пляже почти невозможно спрятаться от палящего солнца и избавиться от вездесущего кораллового песка. Палатки мы поставили в прибрежных кустах на песчаных или травянистых прогалинах. Там они были защищены и от тайфуна и частично от полуденного пекла. Для защиты от солнца над палатками ставился тент — чем темнее, тем лучше. При этом было необходимо, чтобы между тентом и палаткой оставалось свободное пространство. В этом пространстве формировались какие–то конвекционные потоки воздуха. Даже в самую жару в палатках было прохладнее, чем на воздухе, к тому же в тропический ливень вода в них не проникала. Для полного удобства в палатках натягивался противомоскитный тюлевый полог.

Рифы Тонкинского залива, в который входит залив Ха Лонг, были практически не изучены. Советско–Вьетнамской экспедицией в начале пятидесятых годов прошлого века было отмечено всего двенадцать наименований кораллов. Нам предстояло практически с нуля начать изучение этих рифов и биологического разнообразия на них. Кроме того, рифы этого региона находились вблизи устья очень крупной реки Красной, из которой выносятся миллионы тонн илистого вещества, неблагоприятно сказывающегося на существовании кораллов. Интересно было выяснить, как кораллам удается выживать и формировать рифы в сложных условиях. Ближние рифа мы доставали на катерах типа «Прогресс», к дальним — на несколько дней ходили на предоставленном корабле. Наш отряд был очень мобилен и состоял из двух вьетнамских и четырех российских научных сотрудников, двое из которых были весьма перспективными аспирантками. Их научные темы касались изучения некоторых тропических животных.

Мы поднимались с утренним пением птиц и, пока было прохладно, ехали к своим трансектам. Там делали привычную работу по подводной фотофиксации различных живых объектов на рифе, выясняли состав и структуру сообществ, подсчитывали численность растений и животных или собирали их образцы, которых еще не было в коллекции. Кроме того, в различных зонах рифа ставили гидробиологические ловушки для сбора выпадающего ила и выяснения вихревых придонных течений. Эти ловушки необходимо было проверять ежесуточно в течение недели. Никаких совещаний, заседаний, совершенно свободный распорядок дня и любимое дело в окружении сказочной природы и приятной компании. Редкие контакты с проезжающими мимо рыбаками, чтобы купить рыбы или какой–либо другой живности. Ничего лучше и не придумать. Лишь трое суток из этой жизни были отравлены прилетевшим из Камбоджи сухим очень жарким ветром. Температура воздуха круглые сутки не опускалась ниже 40№С, а вода прогрелась до 36№С. Спасения не было нигде, особенно ночью, через 20–30 минут все тело покрывалось противным, липким потом, и лишь под утро удавалось вздремнуть на короткое время. Даже ночью вода «охлаждала» наши тела максимум на десять минут. Мы лишний раз убедились, что за удовольствие надо платить. Зато с каким непередаваемым блаженством мы приняли тропический ливень, пришедший вслед за суховеем. Практически все время стояла тихая погода, а нам нужно было хотя бы небольшое волнение моря, чтобы сравнить, как поступают илистые осадки на риф в спокойных и штормовых условиях. Вероятно, за наши мучения природа решила откупиться и наградить нас. Налетел хороший тайфун, который бушевал двое суток, море вспенилось и вздыбилось огромными волнами, вода в нем стала желто–коричневой. Мы радовались и немного волновались — устоят ли наши приборы в такой шторм? И из шести ловушек не устояла лишь одна.

В общем, мы получили довольно хорошие результаты. Было выявлено около 200 видов кораллов, что вполне можно было сопоставить с видовым разнообразием многих рифов Тихого океана. Нам удалось показать, что в условиях сильной заиленности мелководного залива в составе и структуре коралловых сообществ произошла перестройка. На большинстве рифов основу сообщества составляют ветвистые формы колоний кораллов, а в Тонкинском заливе — это массивные караваеобразные колонии. За счет особенности придонных вихревых течений кораллам удается освобождаться от выпадающего на них глинистого осадка даже после сильных тайфунов. Кроме того, мы нашли два рифа — самые богатые по разнообразию кораллов и живущим в них других животных. Эти рифы мы рекомендовали для внесения в заповедную зону с целью сохранения и восстановления богатства жизни на других рифах и в Тонкинском заливе в целом. Так же как руководство провинции и принимающего нас института, мы были очень довольны нашей небольшой экспедицией и ее результатами.

Во всем мире к концу прошлого века погибло треть рифов. Многие страны обеспокоились этим фактом и озаботились проблемой восстановления рифов и биологического разнообразия на них, пытаясь искусственно выращивать кораллы. Эта ситуация не обошла стороной и вьетнамские рифы, тем более что они испытывали сильную антропогенную нагрузку, поскольку в своем большинстве находятся вблизи густонаселенных городов и поселков.

Руководство вьетнамского института обратилось ко мне с просьбой помочь им в деле выращивания кораллов. В экспериментах в аквариуме у них вроде бы получалось выращивать небольшие колонии кораллов, а в природе на рифе они большей частью погибали или очень плохо росли. По приезду во Вьетнам я попросил, чтобы мне предоставили водолазное оборудовании и лодку, и поехал смотреть институтские установки с кораллами на рифе. Многие вьетнамские рифы находятся в мелководных бухтах с заиленным дном. При сильных штормах и тайфунах ил поднимается в толщу воды и может осаждаться на кораллы, которые не всегда способны избавиться от сильного заиливания. Все искусственно выращиваемые кораллы располагались в бетонных стаканчиках непосредственно на илистом дне, при этом многие из них находились вблизи погибших или больных колоний, которые были переполнены микроводорослями и микробами, смертельно подавляющими молодые, ослабленные или поврежденные кораллы. Все искусственно посаженные кораллы были повреждены во время посадки, так как их небольшие кусочки отламывались от колоний, а потом высаживались в стаканчики на поверхности. Я сообщил директору института и моим коллегам о своих наблюдениях и предложил выращивать кораллы другим способом, чтобы получить данные для успешного выращивания кораллов.

До того как выехать по этому приглашению во Вьетнам, я изучил в Интернете все мировые сведения об искусственном выращивании кораллов. Наиболее результативными были два метода: выращивание фрагментов на полусферических водоустойчивых бетонных сооружениях и на прямоугольных рамочных конструкциях. Первый способ был очень затратным: дорогой бетон, два–три водолаза для сбора кораллов, четыре–шесть рабочих, которые должны сажать фрагменты, кроме того, нужен был катер с подъемным краном, чтобы опускать бетонные сооружения под воду. Я решил воспользоваться рамочной металлической конструкцией, а фрагменты кораллов крепить не бетоном, а медным проводом в пластмассовой оплетке на расстоянии пяти–десяти сантиметров от каркаса установки. Установка была поднята на полметра над дном. Самое главное, что при этом я решил не поднимать кораллы на поверхность, а, поместив каждый из них в отдельный полиэтиленовый пакет, перенести к экспериментальной установке и закрепить, чтобы они не касались каркаса и друг друга. Таким образом, пересаживаемые кораллы испытывали минимальные стресс и повреждение. Мы со вторым водолазом вместо положенного дня работы завершили всю операцию за сорок минут. Через неделю, а потом спустя месяц я проверил свой «огород». Все кораллы прижились и начали расти. Прошел год с начала эксперимента. Я был удивлен и очень обрадован полученным результатом: мои кораллы в два–три раза увеличили количество новых ветвей и общие размеры колоний. Погибла лишь одна колония, у нее ослабло крепление, и она прислонилась вплотную к ржавому каркасу установки. При этом вблизи нее погибла природная колония, что также могло способствовать гибели экспериментального коралла.