Читать онлайн «Том шестой. Выпуск II». Страница 76

Видите, как все это неожиданно случилось!

Днем или двумя позднее мы снова встретились. Он сказал, что хочет, чтобы я поехала с ним в Девоншир – там, мол, хороший фон. И добавил: «Я женат, вы это знаете, и я очень люблю свою жену». Я ответила, что его любимая женщина должна быть достаточно милой. «Она чрезвычайно милая, – сказал он. – Кэролайн просто прекрасна, я ее обожаю. Так что зарубите себе это на носу, дитя мое».

Через неделю он начал писать картину. Кэролайн Крейл приняла меня довольно любезно. Я не очень ей нравилась, но, собственно, почему я должна ей нравиться? Эмиас был очень предупредителен. Он никогда не говорил мне ничего, чего нельзя было бы услышать его жене, а я проявляла такт и придерживалась всех условностей. Однако через десять дней он сказал мне, что я должна возвратиться назад, в Лондон. Я удивилась: «Картина же не готова!» Он сказал: «Я ее только начал. Дело в том, что я не могу вас писать, Эльза». Я спросила: «Почему?» – «Вы хорошо знаете почему, Эльза. И поэтому вам необходимо уехать. Я не могу сосредоточиться, не могу думать ни о чем другом, кроме вас». Мы сидели в «саду-батарее», был теплый солнечный день. Пели птички, гудели пчелы. Все вокруг казалось спокойным и счастливым. Но это было не так. Я знала, что мой отъезд в Лондон ни к чему не приведет, но согласилась: «Очень хорошо, я поеду, если вы хотите». Эмиас сказал: «Вы умная девушка». И я уехала.

Я не писала ему. Он боролся с собой десять дней. Потом примчался. Он казался таким несчастным, что произвел на меня гнетущее впечатление. Эмиас заявил: «Я предупреждал тебя, Эльза. Только не говори, что я не предупреждал». Я ответила: «Я ждала тебя. Я знала, что ты приедешь». Он застонал и сказал: «Некоторые вещи сильнее, чем воля человека. Я не могу есть, не могу спать, не могу успокоиться, так сильно я хочу тебя!» Я сказала, что знаю это, что то же самое и со мною, что так было с первого мгновения, как только я его увидела. Это называется судьбой, и нет никакого резона бороться с нею. «Ты недолго с нею боролась, не так ли, Эльза?» Я сказала, что совсем не боролась. Он заметил, что я слишком молода, а я ответила, что это не имеет никакого значения…

Последующие несколько недель мы были очень счастливы. Но счастье – это не то слово. Это было нечто более глубокое и в то же время ужасное. Мы были созданы друг для друга, и мы нашли друг друга. Однако произошло то, что должно было произойти. Мысли о незаконченной картине начали преследовать Эмиаса. Он сказал: «Раньше я не мог тебя писать, ты сама стояла на моем пути. А теперь я хочу писать тебя, Эльза. Я хочу написать тебя так, чтоб эта картина была наилучшей из всего сделанного мною. Я страдаю, у меня чешутся руки от желания схватить кисть. Я хочу смотреть, как ты сидишь на старой зубчатой стене с башнями, избитыми, как старый анекдот, а в глубине – синее море и пышные деревья… Ты там сидишь как королева, бросая вызов всему свету! Я должен тебя такой написать! Но я не терплю, когда меня что-либо отвлекает от работы. Поэтому, лишь когда картина будет готова, я скажу Кэролайн правду, и мы развяжем всю эту запутанную историю».

Я спросила: «Кэролайн будет протестовать, если ты будешь требовать развода?» Он ответил, что не думает, но, мол, с женщинами никогда не знаешь, как они поступят. Я сказала, что мне жаль, если это ее огорчит, но, в конце концов, подобные вещи случаются. «Для тебя все слишком просто, Эльза. Может быть, ты и права. Но Кэролайн никогда не примет твоей правоты. Она любит меня, ты понимаешь?» Я сказала, что понимаю, но если она любит тебя, то твое счастье должно быть для нее главным и ни в коем случае она не должна держать тебя возле себя. Эмиас сказал: «В жизни не удается решать вопросы при помощи прекрасных афоризмов, взятых из современной литературы. Природа жестока, с клыками и когтями, не забывай этого». – «Но мы же цивилизованные люди», – заметила я. Эмиас рассмеялся: «Черта с два цивилизованные! Кэролайн, наверное, захочет садануть тебя топором по голове! К тому же она это может. Ты не понимаешь, Эльза, что она будет страдать. А знаешь ли ты, что такое страдать?..» – «Тогда не говори ей». – «Нет, развод должен состояться. Ты должна мне принадлежать – как свет, как воздух, Эльза. И быть моею перед миром». – «А если она не захочет разводиться?» – «Не этого я боюсь». – «Чего же ты боишься?» И он тихо произнес: «Не знаю…»

Понимаете, он знал Кэролайн. Я – нет. Если бы я тогда могла предвидеть…

Мы снова поехали в Олдербери. Положение было сложное. На этот раз дела пошли тяжело. Кэролайн стала подозрительной. И мне это не нравилось. Мне всегда были отвратительны вранье и обман. Я придерживалась мысли, что мы должны сказать ей обо всем. Однако Эмиас и слушать не хотел. Страшней всего было то, что это его мало трогало. При всем его хорошем отношении к Кэролайн и страхе перед ее страданиями его просто-напросто не беспокоило, будет это честно или нет. Он отчаянно работал, а все остальное его не интересовало. Я еще не видела его таким. Только тогда я постигла, какой он гениальный. Он был, несомненно, одержимый, не считался с правилами хорошего тона. Иное дело – мое положение. Оно было ужасным. Кэролайн меня не выносила и была права. Единственный способ развязать узел – это сказать ей правду. Но Эмиас всегда отвечал, что не желает никаких сцен, пока он не закончит картину. «Но, наверное, – сказала я, – сцен не будет. У Кэролайн достаточно достоинства и гордости. А я хочу быть до конца честной. Мы должны быть честными!» – «К черту честность! – закричал Эмиас. – Я работаю над картиной, черт бы вас побрал!»

Я понимала его точку зрения. Он моей не понимал.

В конце концов я не выдержала. Как-то Кэролайн рассказывала нам о ее и Эмиаса планах на будущее. Она говорила с такой уверенностью!.. Вдруг мне показалось ужасно подлым то, что мы делаем – оставляем ее в неведении. Возможно, я была к тому же рассержена, поскольку Кэролайн почти все время плохо ко мне относилась. Правда, в интеллигентной форме, так, что ни к чему нельзя было придраться. И я сказала ей правду в лицо. Я до сих пор убеждена, что поступила правильно. Хотя, естественно, я бы этого не сделала, если бы имела хоть туманное представление, к чему это приведет.

Буря разразилась немедленно. Эмиас рассердился, но вынужден был признать, что сказанное мной – правда. Поведение Кэролайн было мне непонятно. Когда потом мы пошли к Мередиту Блейку на чай, она прекрасно играла роль – болтала, смеялась… По своей неопытности я поверила, что она восприняла все должным образом. После этого мне было ужасно неприятно оставаться в Олдербери, но, если бы я уехала, Эмиас метал бы громы и молнии. Я думала, что, возможно, уедет Кэролайн и тогда все упростится.