Читать онлайн «Хозяин кометы». Страница 33

Джей Би твердо ответил:

– Да, я должен это сделать.

– Понятно. Хочу с тобой посоветоваться. Для тебя есть одна работа, и я очень надеюсь, что ты возьмешься за нее. Конечно, ты вправе отказаться. Но пойми, эта работа по плечу только тебе, и никому больше.

Пинкертон протянул ему листок бумаги:

– Встреться с этой женщиной.

На листке были написаны имя и фамилия: Маргарет Бертон – и указан ее адрес.

По протекции отца Джей Би получил задание: провести анализ японского национального характера и предоставить отчет американскому правительству. Сотрудники Государственного департамента давно начали такого рода исследования с целью выработки рациональной политики в отношении Китая, Японии, а также живущих в Америке китайских переселенцев и американцев японского происхождения. Но реальная работа мало чем отличалась от обычных университетских исследований. До нового путешествия Джей Би оставалось подождать еще шесть лет. Он по-прежнему был убежден: нет другого способа понять Японию, кроме как пожить там, позаимствовав у японцев глаза и уши. На это его начальница, культуролог и антрополог Маргарет Бертон, возражала: речь ведь идет не об изучении литературы и живописи, а о выборе политических решений. Но неожиданно пришел приказ – ехать. Джей Би получил назначение в американское консульство в Кобе.

Через тридцать шесть лет Джей Би вновь стал пассажиром корабля, пересекающего Тихий океан, но теперь ему необходимо было избавиться от чувства любви к родной матери. Порученное Джей Би задание сильно напоминало шпионскую деятельность. Ему надлежало сблизиться с японскими военными и получить информацию о действиях войск на территории Китая. Не обладая ни уверенностью, ни знаниями для выполнения этого задания, Джей Би, получив приказ, втайне поклялся не предавать ни Японию, ни Америку. Шел 1930 год. Все страны стремились к разоружению, волны экономического кризиса из Нью-Йорка расходились по всему миру, люди искусства не в меру бодрились, модно стало думать о том, как распорядиться свободной жизнью. Куда только не бросаются люди, когда ситуация нестабильна и не знаешь, чего ожидать от будущего. Население, обретя мнимую свободу, которую государство нещадно контролировало, все больше увлекалось эросом. Вести здоровый образ жизни в те времена считалось вредным.

Кобе оказался холмистым городом на берегу Тихого океана, там был и Чайна-таун, словом, город выглядел как зеркальное отражение Сан-Франциско. Секретарь консульства так и называл его – японский Сан-Франциско. Джей Би быстро привык к этой удивительной симметрии, центр которой находился в Тихом океане, но все-таки ему чего-то не хватало. Лафкадио Хэрн,[44] приехавший сюда сорок лет назад, тоже не любил приметы европейского влияния в Кобе, он сбежал оттуда в Идзумо, полный легенд и фольклора, проводя время в чайных комнатах мама-сан.

Мисс Судзуки, обучавшая Джей Би основам японского языка, стала директором женской школы в Кобе. После возвращения на родину она занималась женским движением, замуж не выходила. Когда они вновь встретились с Джей Би, ей было сорок семь лет. Мисс Судзуки старалась сдерживать радость, смех ее напоминал стон, она протянула Джей Би руку для рукопожатия, а глаза ее смотрели куда-то вдаль. С двадцати лет мисс Судзуки отдалилась от линии любви и жила как монахиня. Она называла Джей Би своим младшим братом из Сан-Франциско и знакомила его со всеми, с кем была дружна. Одна из учениц мисс Судзуки тронула сердце Джей Би, да так там и осталась. Она была похожа на женщину, которую он с детских лет видел во сне. Он повторял ее имя, Нами Нода, по нескольку раз в день. Вскоре она стала завсегдатаем его снов, образцом японской женщины, а также рассказчицей японских сказок, как мисс Судзуки когда-то. Джей Би был опьянен Японией. Но все мужчины, с которыми он находился в дружеских отношениях, были похожи на него самого тех времен, когда он кормился за счет альбатросов. Джей Би понял, что та Япония, страна мечты, о которой он читал в книгах и которую видел на картинках, не более чем иллюзия, созданная американцами и итальянцами, заключившими его отца и Чио-Чио-сан в рамки повести. Чтобы найти нечто японское в Кобе, нужно было проникнуть в глубины сознания джентльменов и дам, которые носили европейскую одежду и немного говорили по-английски. Только один человек, Нами, своими глазами, интонациями напоминала Джей Би родную мать.

Их отношения развивались ровно.

Они открывали друг другу свои сердца только в письмах, но избегали откровенных слов, чтобы не поддаться соблазну. Джей Би был не столь молод, чтобы вкладывать в любовь весь свой пыл. Нами тоже уже минуло двадцать пять лет, и поговаривали, что у нее больше нет шансов выйти замуж. Она не скрывала, что был человек, с которым она обещала связать свою судьбу, но из-за какой-то ничтожной ссоры родственников их брак расстроился.

Нами жила вместе с братом, старше ее на семь лет, в доме на холме, с которого вдалеке виднелся океан. Она была родом из семьи потомственных жрецов синтоистского храма в Ёсино, но ее родители умерли, когда она была подростком, и она ходила в женскую школу на деньги своего дяди. Ее брат Макио служил капитаном сухопутных войск и, должно быть, владел информацией, которая нужна была Джей Би. Но не это было причиной его сближения с Нами. Любовь и служебные интересы совпали случайно.

Капитан Нода разрешил Джей Би приходить к ним в дом. Всякий раз, посещая дом на холме, Джей Би приносил с собой граммофонные пластинки. И брат и сестра безумно любили слушать произведения для виолончели и кларнета. Джей Би поднимался по холму, неся за спиной альбомы с записями Вагнера, Пуччини, Дебюсси, которых они еще не слышали. Он проводил несколько часов, сидя, скрестив ноги, на солнечной веранде, пил чай и слушал красивые голоса примадонн или виртуозные фортепианные пассажи. Когда металлическая иголка стиралась, капитан с Джей Би вырезали иголки из бамбука, затачивали колючки кактуса, отчаянно соревнуясь, чья иголка дает лучшее звучание. Капитан потчевал Джей Би саке и просил Нами приготовить угощение. О политике они совсем не говорили. Их связывала только музыка.

Так мирно и спокойно прошло два года. Капитан Нода не мог разгадать истинных намерений Джей Би и часто расспрашивал Нами о нем. И чего же он, собственно, хочет? Не похоже, чтобы он особенно скрывал свою биографию и полученные знания, но при этом и не пытался расспрашивать о том, что известно капитану. Водить дружбу с журналистами и писателями естественно для работника консульства, но что его так привлекает в доме бедного военного? Капитана охватывали сомнения. Если цель визитов Джей Би – Нами, то он уже мог бы признаться ей в любви или сделать предложение. Хотя, откровенно говоря, капитан побаивался, что Джей Би решится на это. Лучше бы он оставался вежливым чужестранцем, приносящим музыку в их дом.

В тот год все говорили о самоубийстве студента из Университета Кэйо и его возлюбленной, чьи сердца соединились в раю. Но труп девушки был украден, и романтическая история превратилась в фарс. Если жизнь общества превращается в абсурд, то и любовь тоже.

Капитану Ноде казалось, что если Джей Би и Нами любят друг друга и намерения влюбленных серьезны, то им не остается ничего другого, как «соединить свои сердца в раю», поскольку их любовь будет принесена в жертву милитаризму.

Из Маньчжурии дул ветер с запахом пороха. Продавшие себя девушки из Тохоку и с Хоккайдо отправлялись в публичные дома. Кто-то планировал покушение на императора, кто-то пытался совершить переворот, кто-то бросался в кратер вулкана, а кто-то с налитыми кровью глазами гонялся за коммунистами и шпионами, чтобы посадить их за решетку… Люди порой совершали отчаянные поступки вопреки собственному желанию. Капитана Ноду ждало назначение на фронт в Маньчжурию. Весна прошла. Наступило время прощаться с солнечным светом и умиротворением, с музыкой, которая заставляла думать о вечном. Перед отправкой на фронт капитану во что бы то ни стало нужно было узнать о намерениях сестры и Джей Би.

– Ты любишь его, да? – неожиданно спросил капитан, полируя красивый коричневый корпус любимого граммофона из красного дерева.

Нами молча кивнула.

– Что бы сказали отец и мать, если были бы живы?

– Но и ты не испытываешь к нему отвращения.

– Я не хочу, чтобы это принесло тебе несчастье.

– Не бывает любви несчастной с самого начала.

– Но он – человек из абсолютно другого мира. Это любовь льда и пламени.

– Я уже решила. Чем обманывать себя, лучше пусть мое сердце будет встревожено им.

– Он может оказаться американским шпионом. А шпионов любить нельзя. Твоя любовь будет предавать и убивать других, и сама ты погибнешь. Я не буду говорить тебе о плохом. Убей в себе любовь, пока ты не умерла сама.

– Нет. Лучше умереть самой, чем убить любовь.