Читать онлайн «Жаркой ночью в Москве...». Страница 38

А они-то как раз и перестали…

А чего аплодировать, когда не ясно, как со мной…

Веревочки-то нету…

Нетути…

Стало быть, еще поживем…

А вот и не поживем…

Джим взлетел и сел на перекладину виселицы. Герасим достал из подмышки телефон и конец провода бросил Джиму. Тот ловко, как будто канарейки каждый день этим делом занимаются, как будто у них это в крови, привязал конец телефонного провода к перекладине. Герасим помог мне подняться на табуретку, обмотал конец провода с телефоном вокруг моей шеи и протянул мне трубку:

– Последний звонок, Михаил Федорович.

Я взял трубку. Оглядел женские ряды, старческие, женские, девичьи лица, смотревшие на меня с враждебной надеждой. А потом отдал трубку Герасиму. Он пожал плечами и поднял лапу, чтобы выбить табуретку из-под моих ног.

– Секунду, – сказал я.

Я поднял обе руки, призывая всех к тишине. Потом достал из кармана большой носовой платок, показал его зрителям с обеих сторон, демонстрируя, что в нем ничего нет, а затем оглушительно высморкался. Четыре минуты семнадцать секунд. Потом показал зрителям, что в платке ничего нет, и застыл. Первым расхохотался Герасим. Потом Джим. Потом Светик. Потом Дани. Потом Лерик… А потом уже хохотал весь Савельевский переулок. От впадения в Курсовой и до истоков у Остоженки.

Хохотали все!

Я раскланялся и оттолкнул табуретку…

Хорошо жарким летним вечером в Москве в начале, середине и конце прекрасных лихих девяностых. Все твои, а именно – единокровная жена, уехали на дачу. Любит! Дети расползлись по женам, мать единокровной жены тоже уехала на дачу. Любит. А я на дачу не поехал. Не люблю. Пить я не пью. А чего еще там делать? Лучше лягу спать, а завтра утром – за работу, работу, работу… А сейчас – спать, спать, спать… Только как спать, если на моем законном диване развалился неизвестный мне, совершенно посторонний, задумчивый котяра… А в клетке верещит какая-то канарейка…

Хочу обратить внимание на количественное несовпадение синонимов мужского и женского этого самого, что говорит о превалирующем в русском человеке женского начала. Почему его и сношают значительно чаще, чем это делает он.