Читать онлайн «Скверные истории Пети Камнева». Страница 47

Эти наброски так и не превратились в слитный текст, а ведь это был бы забавный дорожный очерк. Я думал об этом, когда перебирал то, что от Пети осталось. Перебирал не только в уме, но – вещественно: пачки писем от его возлюбленных, писанных еще в те поры, когда не было электронной почты, груду фотографий довольно смазливых дам, мне незнакомых; на оборотной стороне некоторых снимков без излишней фантазии было начертано всегда твоя или всегда готова; здесь же я обнаружил и два-три своих изображения, на одном мы сняты вместе с

Петей, но убей не могу вспомнить где. На Пете легкий темный пиджак и рубашка апаш, позади нас какие-то кусты московской потрепанности.

Попался мне и квиток с тем, что в США называется social security number. И, скорбя и всхлипывая над этой жалкой кучей никому не нужных теперь свидетельств Петиной краткой жизни, я вспомнил еще одну фразу, что он успел мне сказать по телефону перед своей смертью: что ж, я прожил счастливую жизнь, у меня все получилось…

Я первым узнал о смерти Пети. Узнал первым потому, что в его мобильном телефоне мой звонок значился последним. И позвонил Лизе.

Конечно, это было малодушием по отношению к Ольге, но сначала, ошеломленный, я не смог себя заставить сообщить ей об этом горе.

Принести ей весть, которая, при ее болезни, могла просто убить ее.

Версию самоубийства я отметаю. Петя не раз говорил, что в молодости самоубийство бедной всеми оставленной девочки Насти произвело на него такое впечатление, что он потом годы думал об этом. И у него как бы выработался иммунитет к самой мысли наложить на себя руки.

Петя пришел к убеждению, что это не выход. Христиане правы: самоубийство – это грех. Перед собой. Правда, говорил Петя,

изуверство не хоронить самоубийц без отпевания: слабых, отчаявшихся, не нашедших в себе сил, не дождавшихся помощи извне и не видящих впереди просвета. Это правило – одно из самых отвратительных ханжеских установлений, принятых в церковной практике, добавлял он. Это так же омерзительно, как инквизиторский запрет хоронить актеров в ограде кладбищ: ведь это следует признать абсурдным, если, конечно, верить в бессмертие души, которое якобы гарантирует обряд, когда тело покойника обойдут с кадилом. А если не обойдут? В религиозных предрассудках на редкость ярко проявляется низость человеческая. Это не я, это Петино.

Другое дело, что, по-видимому, как очень нервное животное, он предчувствовал свою кончину. Недаром же декламировал мне по телефону, лежа в номере китайской гостиницы Intime:

Слышишь, как он сладкогласно

При конце своем поет!

Кто на свете жил прекрасно,

Тот прекрасно и умрет!

Черт его знает откуда, из Жуковского, что ли? Но не из того, портрет которого висел в свое время у Камнева-старшего в кабинете. И Петя действительно умер роскошно: посреди тропической растительности, при тихом бризе, под мягкий шепот кондиционера, в струях воздуха, идущих от вентилятора, на кровати king size с видом на океан.

В его компьютере я нашел такие записи:

С собой: книги китайские

лекарства

очки

диктофон

телефон

шорты

тапочки

компьютер

Еду в: зеленые штаны, пиджак, жилет

В Китае: подарки Н.К.

подарок Лизе

благовония

приправы

легкий костюм

рубашки летние – марля

банданы

халат Ольге, тапочки

шелковые пижамы обоим.