Читать онлайн «Сезон дождей». Страница 86

Полная безнадега, решил Евсей Наумович и, вдыхая уличный перегар, заторопился по недавно уложенным каменным квадратикам тротуара мимо роскошных витрин бутиков и магазинов, мимо театра Ленсовета и помпезного мраморного фасада гостиницы «Гранд Метрополь».

Расстояние до конторы адвоката Евсей Наумович прошел быстрым шагом, лавируя в толпе прохожих. В один из ухоженных потемкинских дворов Невского проспекта и выходил подъезд, во втором этаже которого арендовалось помещение конторы.

– Зусь! – Евсей Наумович с облегчением прочел фамилию адвоката на бронзовой дощечке и пробормотал: – Конечно, Зусь. Григорий Ильич Зусь.

И, толкнув дверь, вошел в контору.

– Я извиняюсь, – Евсей Наумович оглядел пустую приемную.

Белые гардины вздулись упругими парусами на двух окнах.

Постояв несколько секунд в нерешительности, Евсей Наумович шагнул к порогу кабинета.

– Я извиняюсь, – обескуражено повторил Евсей Наумович в пустую комнату.

– Минуточку! – донесся женский голос из-за тяжелого полога, отделяющего приемную от другого помещения, видимо, подсобки.

Евсей Наумович напрягся. Голос был поразительно знаком.

Полог откинулся, и из подсобки появилась. Лиза.

– Сейка?! – Лиза держала в руке чашку. – Ты ли?! Евсей Наумович в изумлении смотрел на Лизу. Видимо, его лицо и впрямь сейчас выглядело забавно, а то с чего бы Лиза, едва поставив чашку на какую-то книгу, расхохоталась.

– Господи, Сейка?! – Она шагнула ему навстречу и, прильнув всем телом, обняла своего бывшего возлюбленного. – Сейка, как я рада!

От знакомого запаха у Евсея Наумовича едва не закружилась голова, пришлось проявить усилие и присесть в ближайшее кресло.

– Сиди, сиди, старый греховодник, – улыбалась Лиза. – Кофе будешь?

Евсей Наумович не мог прийти в себя от неожиданности. И, как-бы упреждая догадки Евсея Наумовича, Лиза проговорила жестко и властно:

– Слушай, Сейка, Григорий Ильич сейчас в суде, но должен вернуться. Но я тебя прошу: ни единым намеком не проговорись, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились. Ни единым! Ты ничего не знаешь о моем прошлом. И вообще, наше с тобой знакомство – случайное, скажем, театральное. Такое же, как у меня и с самим Зусем, с ним мы познакомились в театре, сидя в соседних креслах. И этим все ограничилось! Надеюсь, ты меня понял.

Лиза с чашкой в руке подошла к окну, ближе к Евсею Наумовичу.

– Ты забыла, я не очень люблю кофе, – проговорил Евсей Наумович.

– Ах да! Что же делать? У меня сегодня нет чая.

– Обойдусь.

Лиза переставила чашку на свой стол. Она двигалась легкими, широкими шагами. Тонкая серая юбка, при движении, лепилась к длинным и стройным ногам. Светлые прямые волосы крупной волной падали на плечи.

– А где твой амулет? – Евсей Наумович все никак не мог совладать с собой.

– Амулет? Я его выбросила, после того как ушла от тебя. Амулет оказался лгуном.

Лиза амазонкой присела на край стола, изогнулась вполоборота, поднесла кофе ко рту и тронула языком край чашки, словно поцеловала.

– Между прочим, я тебе звонила. Надеялась, что ты поможешь мне с работой. Ты же многих знаешь в городе. Но так и не дозвонилась.

– Я был в Америке. Почти три месяца.

– Понятно. Ну как там твои?

– Жена умерла.

Лиза повела головой, откидывая волосы со щеки, сцепила замком пальцы и обхватила колено.

– А я вот работаю у Зуся. От него ушла помощница на сессию, Зусь меня и пригласил.

Евсей Наумович рассеянно слушал Лизу. Эффект неожиданности встречи прошел. Он видел красивую и отдаленно знакомую женщину, улавливал запах знакомых духов, слышал знакомый голос, в памяти ожили эпизоды их общения, но никаких эмоций. Так исчезают из поля зрения последние фрагменты ландшафта, когда сгущается туман.

Лиза рассказывала о своей новой однокомнатной квартире с видом на залив. О намерении обменять ее на двухкомнатную, правда, с окнами во двор. О том, что она никак не может подобрать мебель. Правда, пока не торопится – если обменяет квартиру, то и мебель понадобится другая. К тому же у нее появился консультант с хорошим вкусом – жена Зуся. Они очень подружились и часто видятся.

– Он женат? – равнодушно обронил Евсей Наумович.

– Да. У них двое ребят. Старшая дочь почти моя ровесница. Кстати, Григорий Ильич немногим младше тебя.

Евсей Наумович окинул быстрым взглядом Лизу и усмехнулся. Словно дал понять, что Лиза не так истолковала его вопрос, свела к каким-то личным интересам, к желанию его вернуться к прошлому. Равнодушие к этой женщине сейчас удивляло Евсея Наумовича. Ведь недавно он настолько был увлечен Лизой, что всерьез подумывал о совместной жизни. Неужели годы уже психологически овладели его сознанием, хотя физически он вроде и не ощущал своих лет.

– Знаешь, я скоро выхожу замуж, – проговорила Лиза.

– Официально? – вырвалось у Евсея Наумовича с каким-то раздражением. – Или опять любительски? Как в прошлые два раза.

– Ну и память у тебя, Сейка, – не скрыла досаду Лиза. – Официально. Уже подали заявление.

– А кто он, если не секрет.

– Инженер.

– И где вы познакомились? В театре? – ернически спросил Евсей Наумович.

– Какой ты злой, Сейка. Нас познакомила жена Зуся, он ее племянник. Давай-ка помолчим, Евсей Наумович, а то наговорим лишнего. Потом будем жалеть.

Лиза рывком выдвинула ящик своего стола, достала сигареты. Закурила, уголок пухлых губ выпустил струйку сизого дыма. Положив зажигалку, Лиза зажала пальцами сигарету и отвела руку в сторону, к самой мочке уха.

– Осторожно, – мягко произнес Евсей Наумович, – не опали волосы.

Лиза послушно пересела на стул, уперлась локтями о стол, положила подбородок в раскрытые ладони, отстранив в сторону сигарету.

– Отчего она умерла, Сейка?

– Тяжело болела. Паркинсоном.

– Это когда все тело дрожит?

– Разные бывают формы. У нее ничего особенно не дрожало.

– А говорят, в Америке хорошая медицина.

– Болтовня. Такая же, как и у нас. Только техники больше напихано.

– Наверно, это не всегда хорошо. Врачей расхолаживает.

– У меня был дядя.

– Сема? Ты мне рассказывал.

– Да, дядя Сема. Он лечил руками и головой. И, кажется, неплохо.

Помолчали. Дым табака льнул к оконным гардинам, поднимался вверх, к высокому потолку. Евсей Наумович приподнялся с кресла, потянулся к столу и достал из Лизиной пачки сигарету.

– Ты же не куришь, – пробормотала Лиза и свободной рукой поднесла зажигалку.

Евсей Наумович прикурил и вернулся в кресло. Дымок с привкусом ментола приятно щекотал небо, холодил ноздри.

Евсей Наумович прикрыл глаза и выпрямил ноги.

– Опять ты в этих туфлях, – проговорила Лиза. – Я же хотела их выбросить! Не мог себе в Америке что-нибудь приличное подобрать?

– Там мне было не до этого.

Лиза глубоко затянулась и сбросила серый столбик пепла на бумажную салфетку.

– Ты очень страдал, Сейка, я чувствую.

– Да. Мне было не легко. Я любил ее, Лиза. Очень, – с внезапным тихим надрывом произнес Евсей Наумович. – И понял это в те страшные дни.

– Но, Сейка, – не удержалась Лиза и добавила жестко: – Вы ведь не так уж мирно жили вместе – дня не проходило без скандала.

– Вот еще! – Евсей Наумович с удивлением посмотрел на Лизу. – По-моему, я никогда с тобой на эту тему не разговаривал. Откуда ты знаешь, как проходили те дни?

– Да уж знаю. Твой друг, этот, как его зовут? Эрик, что ли? Все рассказал Женьке Симыгиной, – как-то по-бабьи мстя за обиду, произнесла Лиза.

– Женьке Симыгиной? – растерянно промямлил Евсей Наумович.

– Моей напарнице по Садовой улице. Жанне! Забыл, что ли? Не притворяйся, ты все помнишь. Я же тебе рассказывала, как твой Эрик.

– Ладно, хватит! – оборвал Евсей Наумович. – Да, Лиза, мы жили с Наташей не просто. И разошлись без сожалений. Но там, в больнице, не поверишь, я почувствовал такую любовь.

– Жалость.

– Любовь. Трудно это объяснить. Не знаю, как бы продолжались наши отношения, если бы Наташа жила. Но одно знаю – она унесла с собой мою любовь.

– Ты очень сентиментален, Сейка. Твоя сентиментальность пересилила остальные чувства, пересилила все то, что ты знал о себе, о ней. Эта эмоция прощает все, любое предательство. Порой, сентиментальность ломает даже закоренелых мерзавцев. За время работы у Григория Ильича я насмотрелась всякого.

Последней репликой, казалось, Лиза спровоцировала появление своего шефа. Бросив на ходу: «Какого черта так накурено?» – Зусь от порога, не глядя по сторонам, прошел в свой кабинет и захлопнул за собой дверь.

– Что с ним? – растерялся Евсей Наумович.

– Наверно, дело проиграл.

Лиза следом за адвокатом скрылась в его кабинете, плотно прикрытыв за собой дверь.