Читать онлайн «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1980-е». Страница 92

— Граждане бандиты! Вы окружены, выходи по одному и бросай оружие на снег! А мусорка вашего мне на съедение отдашь? Дырку от бублика ты получишь, а не Шарапова.

Нет сил продолжать описание этой душераздирающей сцены.

Относительно Фила следует сказать, что впоследствии он вполне исправил свою, чтобы не выразиться хуже, оплошность и даже внес значительный вклад в общую теорию движения митьков. Так, он разработал и мастерски исполняет сложный ритуал приветствия митьков.

Вот краткое описание ритуала.

Один митек звонит другому и договаривается о немедленной встрече (митек с трудом может планировать свое время на более длительный срок). В назначенный час он входит в дом другого митька и начинает исполнение ритуала: вбежав и найдя глазами этого другого митька, он в невыразимом волнении широко разевает рот, прислоняется к стене и медленно оседает на пол. Другой митек в это время хлопает себя по коленям, вздымает и бессильно опускает руки, отворачивается и бьет себя по голове, будто бы пытаясь отрезвиться от невероятного потрясения.

После этого первый митек срывающимся голосом кричит:

— Митька, браток! — и кидается в объятия другого митька, однако на пути как бы теряет ориентировку и, бесцельно хватая руками пространство, роняет расположенную в доме мебель.

Другой митек закатывает глаза и, обхватив голову руками, трясет ее с намерением избавиться от наваждения.

Хорошо, если при ритуале приветствия присутствуют статисты, которые должны хватать митьков за руки, не давая им обняться слишком быстро или совершить над собой смертоубийство.

Если статистов нет, первый митек продолжает шарить по комнате в поисках стоящего перед ним в столбняке второго митька (как ведьма вокруг Хомы Брута) до тех пор, пока не зацепится за труднопередвигаемый предмет и не рухнет на пол.

Эта часть ритуала выглядит особенно торжественно. В падении должен быть отчетливый оттенок отречения от встречи, митек должен этим падением выразить, что его нервная система не выдерживает перегрузки от волнительности встречи и отказывает.

Отмечу, что Фил с блеском и самопожертвованием исполняет этот финал ритуала: он падает с оглушительным грохотом (как говорят спортсмены, «не группируясь») и без видимого усилия может непоправимо сломать всю мебель, оказавшуюся в поле его действия.

Продолжая тему вклада Фила в движение митьков, опишу такой типичный случай.

Рано утром после четырехдневного запоя в мастерской Флоренского Фил выходит в булочную за четвертушкой хлеба. Изнемогший от запоя Флоренский берет с него нерушимую клятву не приносить с собой ни капли спиртного; впрочем, денег у Фила нет и на маленькую кружку пива, так что это предупреждение звучит чисто умозрительно.

Через пятнадцать минут Фил звонится обратно. Открыв дверь и увидев характерное оживление на лице Фила, Флоренский чувствует неладное и устраивает последнему тщательный обыск. Фил охотно подчиняется этому, поднимает руки, поворачивается вокруг оси, предоставляя возможность проверить содержимое всех карманов, запазух и голенищ сапог. Найдя четвертушку хлеба и убедясь в отсутствии бутылки, Флоренский облегченно вздыхает, впускает Фила в мастерскую и идет на кухню поставить чайник.

Вернувшись, он застает Фила перед несколькими фугасами «Агдама», причем один из них откупорен и почат. На лице Фила сияет ласковая укоризна: «Ну что ж ты сердишься, братушка? Сам видишь — теперь уж ничего не поделаешь…»

Отмечу, что способ приятно провести время в доме, где не выносят употребления спиртных напитков, был изобретен Дмитрием Шагиным. Способ прост и изящен.

Подойдя к двери этой («образцовой культуры быта») квартиры и позвонив, Дмитрий Шагин выхватывает бутылку бормотухи и стремительно вливает ее в себя «винтом» зато время, пока хозяин образцовой квартиры идет открывать дверь.

Входящий Митька еще абсолютно трезв, видя это, хозяин радушно встречает его, усаживает за стол и потчует чаем.

Однако, не успев размешать сахар, Митька явственно косеет. На изумление хозяина он с гордостью отвечает:

— А вот так! Элементарно, Ватсон, дурилка картонная!

На упреки в свой адрес он отвечает ласковым смехом, а угрозы игнорирует.

Естественно, что этот изящный способ требует большой сноровки и силы духа.

Этот случай — типичный пример того, как митек достает людей.

ДОСТАТЬ (кого-либо) означает довести человека до раздражения, негодования или белого каления (вышеприведенный телефонный разговор Д. Шагина с А. Флоренским — классический метод доставания). Как мы видим, доставанием митек преподносит человеку поучительный и запоминающийся урок выдержки, терпения и христианского смирения.

Впрочем, я только что допустил неточность: в отличие от других митьков, Дмитрий Шагин никогда не употребляет этой цитаты: «Элементарно, Ватсон!»

Этот факт очень важен, так как явственно доказывает, что движение митьков не предполагает обезлички и унификации выразительных средств: будучи митьком, ты вовсе не должен мимикрировать к Дмитрию Шагину.

Справедливости ради все же отмечу единственный замеченный мною случай стремления Митьки к внешней атрибутике и унификации. Дмитрий Шагин, естественно, носит бороду. Ласковые, но настойчивые уговоры Митьки не заставили некоторых его знакомых митьков (особенно тех, у кого борода не растет) последовать его примеру. Не помогли и ссылки на то, что бороду носили такие высокочтимые митьками люди, как Пушкин, Лермонтов и Достоевский, а вот такой гад, как Альфред де Мюссе, — так тот, наоборот, бороды не носил.

Тогда Дмитрий Шагин после длительных изысканий обнаружил и распропагандировал следующее постановление из «Деяний Стоглавого собора» 1500 года: «Творящий брадобритие ненавидим от Бога, создавшего нас по Образу Своему. Аще кто бороду бреет и представится тако — не достоин над ним пети, ни просфоры, ни свечи по нем в церковь приносити, с неверными да причтется».

Однако мне не хочется верить, что этот единичный пример тактики запугивания может привести к появлению деспотических черт в лице лидера движения.

К высоким достоинствам митьков следует отнести их беззаветную преданность движению. Митек не задумываясь будет поступать в ущерб себе, лишь бы не изменить своему кредо.

Например, представьте себе такую печальную умозрительную ситуацию: митек заводит себе любовницу и впервые ложится с нею в постель (прошу жену Дмитрия Шагина учесть, что я имею в виду абстрактного митька).

Допустим, что застенчивый от природы митек просит любовницу погасить свет.

Нет ни малейшего сомнения, что свою просьбу он сформулирует так:

— Ты… фитилек-то… прикрути! Коптит!

Эту фразу он сопровождает характерными ужимками отвратительного персонажа телефильма «Адъютант его превосходительства».

Нетрудно понять, что это высказывание вряд ли произведет на любовницу благоприятное впечатление, если, конечно, она сама не является участницей движения митьков. В этом случае она мгновенно откликнется:

— А ведь это… ты, Мирон… Павла убил! — и так далее по сценарию телефильма.

Вот так-то. Опять повторяю — если ты не митек, то фиг под него подделаешься. Да и себе дороже.

1985

Слова, вынесенные в эпиграф, точно передают печальное положение, сопутствующее движению митьков. Общество впитывает отрывочные и недостоверные сведения о движении так жадно, как раскаленная пустыня впитывает струйку воды, но все, конечно, не может насытиться.

Вот в последнее время много говорят о митьковской культуре, дык а как вкусить ее плодов?

Поток лишней информации обволакивает мир, а золотая струя митьковской культуры еле мерцает. (Немудрено, что, стиснув зубы, за перо берутся такие далекие от литературы лица, как А. Флоренский и Фил, — лишь бы не иссякла эта струя!)

Дмитрий Шагин, который после опубликования первых сведений о митьках ходил именинником и давал обещания ставить мне каждый день по бутылке, теперь приуныл: митьковская культура, виляя справа налево, оторвалась от своего лидера и блуждает в потемках. Появились молодые митьки, уже и не слыхавшие про зачинателя движения.

Однажды теплой белой ночью мимо приторчавшего Д. Шагина прошла группа молодых людей, размахивающая цитатниками (!) и скандирующая: «Мы митьки! Мы митьки!» Как же полна была чаша горечи, которую пришлось испить лидеру движения, когда он увидел в ушах этих так называемых митьков «плейеры», а на ногах — кроссовки!

Не каждый новообращенный может отказаться от попсового шмотья, нажитого в домитьковские времена; появилась даже формула, митьковская по букве, но не по духу: кто носит «Адидас», тому любая лялька даст!