Читать онлайн «Произвол». Страница 3

11 мая 1942 года в отеле «Билтмор» в Нью-Йорке чрезвычайная конференция сионистской организации в США, в которой участвовали представители американских, европейских и палестинских сионистов, провозгласила свою новую программу. Если раньше в сионистских документах речь шла о национальном «убежище» или «очаге» на палестинской земле, то в отеле «Билтмор» впервые в истории движения было открыто выдвинуто требование о создании еврейского государства в пределах всей Палестины. Другими основными пунктами почитаемой всеми сионистами мира Билтморской программы были: неограниченная эмиграция евреев в Палестину и создание еврейской армии ишува с собственным флагом. В ноябре 1942 года Билтморская программа была одобрена в Иерусалиме Малым комитетом Генерального совета ВСО, который являлся верховным политическим органом сионистского движения в период войны. Эта программа стала официальной политикой международного сионизма.

На ее осуществление и были брошены все силы обширной сети сионистской агентуры в Сирии и соседних арабских странах. Богатые сионисты активно скупали земли в Палестине у крупных арабских землевладельцев и безжалостно сгоняли с них палестинских феллахов — арендаторов. Нескончаемой рекой в Палестину текли так называемые пожертвования, собираемые за счет обложения евреев всех стран ежегодным побором на нужды ВСО— шекелем. С 1917 по 1946 г. в Палестину таким образом поступило 168 млн. палестинских франков[1]. Они пошли на скупку арабских земель, на капиталистическое развитие Палестины с экономическим укладом ярко выраженного колониального типа, которое происходило в ущерб арабской экономике и интересам арабского большинства населения страны.

М. И. аль-Али показывает безграничный цинизм и жестокость сионистских ставленников в Сирии, в арсенале действий которых шантаж и подкуп, разврат и убийство, грабеж и поджог, осквернение религиозных святынь. Чтобы запугать сирийскую еврейскую общину и вынудить ее эмигрировать в Палестину, они хладнокровно убивают как евреев, так и арабов, расстреливают мусульман в алеппской мечети и объявляют кровавое побоище делом рук евреев, ведя дело к арабско-еврейской резне. Пропитанные расистской идеологией Марлен, Шарона, Джон и их подручные готовы уничтожить ради своей цели — возвращения на «землю обетованную» — не только всех арабов, французов, но и евреев, не разделяющих взгляды сионистов. При этом они никогда не забывают о личном обогащении.

Автор романа дает объективную картину трагических событий в Сирии, связанных с деятельностью сионистов. С одной стороны, он с горечью признает, что были такие арабы, которые добровольно продавали свою землю еврейским поселенцам в Палестине, с другой — с чувством симпатии пишет о евреях, которые, несмотря на насилия и запугивания, отказываются покидать ради «земли обетованной» сирийский город Алеппо, где они родились и долгие годы жили в мире и добрососедстве с арабами.

Роман «Произвол» раскроет читателю смысл некоторых событий наших дней, когда льется кровь евреев, греков, итальянцев, французов, а сионистская пропаганда молниеносно разносит весть об очередной акции «арабских террористов». Преступления сионистов на арабской земле до создания Израиля — пролог террористических операций израильской разведки Моссад, сфера деятельности которой теперь уже распространилась и на Западную Европу. Сегодня, как и в детские годы Мухаммеда, сионистский молох продолжает пожирать еврейские и арабские жизни.

Роман углубляет понимание и многих реалий Ближнего Востока. Если в прошлом сирийские помещики сотрудничали с сионистами ради наживы, то сегодня арабская реакция идет на соглашательство с Израилем ради самосохранения. Торговая сделка между сионистами и маронитским священником обнажает корни современных политических сделок и союзов между израильскими агрессорами и некоторыми ливанскими правохристианскими группировками. Презрительное отношение Марлен и ее подруг — представительниц европейских еврейских общин — к еврейкам, переселившимся в Палестину из арабских стран, трансформировалось в фактический раскол израильского общества на два лагеря — «благородных» ашкенази и «грязных» сефардов. И наконец, читатель вместе с автором прослеживает, как зарождался союз международного сионизма с окрепшим в ходе второй мировой войны американским империализмом. Союз, ныне превратившийся в «стратегическое сотрудничество» между Израилем и США, нацеленное на достижение военно-политического господства в арабском мире, на овладение его природными богатствами, на превращение Ближнего Востока в агрессивный стратегический плацдарм против Советского Союза.

Особое место в романе занимает фигура учителя Аделя. Читатель наблюдает, как терпеливо и настойчиво он пробуждает национальное и классовое сознание неграмотной крестьянской массы, направляет стихийный, импульсивный протест крестьян в революционное русло. Авторский выбор профессии революционного агитатора не случаен. Дело в том, что наряду с другими представителями городской интеллигенции в Сирии учителя были одними из самых активных организаторов союза между средними слоями города и крестьянством как главной социальной базой грядущей революции. Немало сирийских учителей стояли у истоков создания партии, которая в 1963 году возглавила революционный переворот 8 марта, покончивший с властью феодалов и крупной буржуазии в Сирии.

Роман пронизан уверенностью в том, что рано или поздно народ сплотится и сбросит с себя беков и колонизаторов.

И если первая часть романа завершается тем, что напуганные крестьяне, чувствуя свою беспомощность перед вооруженными до зубов оккупантами и приспешниками беков, только надеются, что однажды «народный гнев вырвется наружу и не будет тогда пощады тиранам и эксплуататорам», то совсем по-другому, уверенно и оптимистически, звучит концовка романа. «В это время учитель Адель со своими товарищами по борьбе — городскими рабочими и сельскими тружениками — готовились к новым сражениям. Они знали, что до победы еще далеко. Главное — не потерять направление».

Сирийские борцы за национальное и социальное освобождение не сбились с курса. Покончив с помещичье-буржуазным гнетом и произволом, они повели страну по пути социально-экономического прогресса и создания нового общества, в котором неуклонно повышается роль трудящихся, и в первую очередь рабочего класса. Современная Сирия твердо и решительно объявила о своем социалистическом выборе. Выступая в 1986 году на XXI съезде Всеобщей федерации рабочих профсоюзов Сирии, Генеральный секретарь ПАСВ, председатель НПФ X. Асад заявил: «Социализм — это движение к прогрессу, это справедливость, развитие, повышение материального уровня людей. Именно он обеспечивает честную и достойную жизнь для всех. При социализме нет эксплуатации, нет гнета и господства, права и обязанности распределены между всеми членами общества. Рабочим принадлежит основная роль в строительстве и защите прогресса и социализма».

Сирийскому народу приходится строить новую жизнь, не выпуская из рук оружия и постоянно отражая атаки империализма и сионизма, посягающих на независимость, честь и достоинство арабской нации.

Советские люди испытывают глубокое уважение к Сирии и героической истории ее народа.

О. ФОМИН,

кандидат исторических наук

Близился полдень — лучшее время суток в апреле. Словно убегая от зимы, по небу быстро плыли облака и радостно взирали на зеленеющую землю. Жара еще не наступила, и воздух был напоен ароматом цветов, который принес западный ветер.

Табор подошел к деревне, и цыгане стали с шумом раскидывать шатры.

Старейшина табора с главной танцовщицей Нофой отправились к старосте и за чашкой кофе договорились о предстоящем празднестве, которое собирались устроить цыгане после дневной молитвы.

Не успели они расположиться на новом месте, как появился деревенский управляющий. И вскоре по всей округе зазвенели голоса цыганок. Они зазывали на праздник, бойко гадали, торговали разной мелочью. Гвоздем программы было выступление Нофы на деревенской площади.

Мужчины из табора отправились присмотреть площадку для выступлений и укрепить канат, на котором должна была показать свое мастерство неотразимая плясунья Нофа.

Вскоре все было готово. Ребятишки собрались задолго до начала и с нетерпением ждали представления.

Чинно, друг за другом, шли мужчины. На одних были абаи[2], другие несли их свернутыми на плече. Наконец собрались все жители деревни.

Сидели прямо на земле, подстелив кто овчинные шкуры, кто абаи, не пропускавшие сырости. Только староста и управляющий важно восседали на стульях, принесенных специально для них.