Читать онлайн «Остров». Страница 25

Глазам Дервиша предстали безлюдные, сожженные северные кварталы, вырубленные скверы. Иногда на пустых улицах мелькали группы людей или стаи бродячих собак… Между людьми и собаками давно шла невидимая война. Бродяги нередко ловили и употребляли в пищу собак. Но и псы при случае нападали на отбившегося от стаи человека. И тоже употребляли в пищу.

Все, кому доводилось ехать через северные районы, старались миновать их как можно быстрее и, по возможности, не останавливаясь – случалось, что здесь исчезали и люди, и машины.

Благополучно миновали север, приехали на Охту. Гробы по улицам уже не плавали, но следы наводнения и погромов были повсюду. На Охте страшной горой высился стометровый «муравейник» – останки Башни. Он производил сильное впечатление.

Дервиш мрачно смотрел в окно – тот город, который Дервиш оставил всего три года назад, был сильно не похож на город, в который он вернулся… А ведь прошло всего три года. В это было трудно поверить. Дервиш сделался хмур.

Перед въездом на мост Александра Невского их в очередной – пятый раз – остановили для проверки документов. Полицай – в каске и с автоматом – долго разглядывал документы, потом сказал Дервишу, который вышел из машины:

– Пусть ваш приятель откроет багажник. Дервиш неторопливо раскурил сигару, надменно ответил:

– Это мой водитель, любезный.

Евгений Васильевич произнес это так, что полицай сразу ощутил, кто тут хозяин, а кто холоп.

Они переехали на левый берег Невы и оказались в другом мире.

Был хмурый ноябрьский день, больше похожий на вечерние сумерки, но Невский сиял витринами бутиков: «Gucci», «Prada», «Armani», «Dolce&Gabbana». За пуленепробиваемыми стеклами сверкали бриллианты. На ценниках гроздьями висели нули. Здесь, на Невском, горели вывески заведений для богатой публики: ресторан «Rasputin»… кабаре «Жириновский»… элит-клуб «Zolotaya molodezh»… стриптиз-бар «Малолеточ-ка». Здесь, в центре Санкт-Петербурга, было чисто. Здесь не было нищих и нарков, которые оскорбляют своим видом взор «благородной публики». Зато здесь было полно полицейских, но они не очень бросались в глаза, потому что значительная их часть работала в штатском. На каждом углу стояли камеры. Сюда на запах больших денег стекался всех мастей криминальный люд – воры, аферисты, грабители. Вот только развернуться им здесь не давали – полиция, службы безопасности магазинов, банков, отелей вели безжалостную войну с криминалом. Не закона ради, а чтобы бизнесу помехи не было. Тем не менее преступления случались часто. Их совершала сама же «благородная публика» – самое обыкновенное дело там, где большие деньги, азартная игра, продажный секс в сочетании с алкоголем и кокаином.

«Мерс» плавно катил по Невскому. Дервиш хмуро смотрел в окно.

Приехали на Обводный, остановились напротив старого доходного дома. Иван сказал:

– Посидите тут, а я схожу посмотрю, что там. Дельфин протянул Ивану пистолет: возьми на всякий случай.

Иван отрицательно качнул головой:

– Не надо. Все должно быть тип-топ. Об этой квартире знали четверо. Экипаж «танка» – Зоран, Грач, Братишка, да еще я. Для «танкистов» эту квартиру и сняли. Но не судьба им… Я поднимусь в квартиру и позвоню оттуда.

Иван выбрался из машины, обошел ее и, склонившись к лобовому стеклу, негромко сказал Дельфину: «Если через две минуты не позвоню – немедленно уезжайте», – и двинулся вперед. Он прошел по тротуару десяток метров, вошел под арку. Лиза смотрела ему вслед и покусывала губу. Иван миновал арку, вышел в довольно просторный двор со старыми тополями. Уже смеркалось, в доме горели окна. Окна квартиры, которая была нужна Ивану, были темными. Иван пересек двор и вошел в подъезд. Из-под ног метнулась кошка. Иван поднялся на третий этаж, остановился напротив стальной двери, достал из кармана ключи. Он открыл замок и вошел в прихожую… Что-то было не так, но Иван не мог понять что… А шаман молчал. Иван приоткрыл дверь в комнату, заглянул. Потом в другую. Потом отворил дверь в кухню… За столом сидел человек. Его профиль был хорошо виден на фоне окна. Иван замер. Человек тоже сидел неподвижно. Капала вода из крана. Иван подумал: зря не взял пистолет. Человек за столом вдруг произнес:

– Сижу, никого не трогаю, примус починяю. Иван нащупал выключатель на стене. Вспыхнула

старомодная люстра. В ее свете Иван увидел, что за столом сидит. Братишка.

– Саня! – выдохнул Иван.

Братишка медленно повернулся к Ивану, и все внутри Ивана оборвалось – на него смотрел. монстр. Левая половина лица Братишки была обыкновенной, зато правая. правая была изувечена, покрыта багровыми шрамами. Это напоминало грим персонажа из фильма ужасов. Или на маску, вышедшую из-под руки сумасшедшего художника. Казалось чудом, что в этом чудовищном месиве сохранился глаз.

– Саня, – повторил Иван, – Саня.

Братишка улыбнулся. если эту зловещую гримасу можно было назвать улыбкой. Братишка улыбнулся и сказал:

– Ну, чего встал, командир? Заходи.

Иван подошел. Обнялись. И стояли обнявшись, молча. Потом Иван спохватился: мне же позвонить надо.

Спустя две минуты в квартиру поднялись Дервиш с Дей-лом, Дельфин и Лиза. Лиза увидела Сашку и заплакала.

Братишка взял стопку большим и указательным пальцем – только они и остались на правой руке. Братишка взял стопку, сказал:

– Не чокаясь. За ребят – за Зорана и за Грача. Выпили. Помолчали. Потом Братишка рассказал про

первый и единственный бой «танка» «Демонтаж», про гибель Кости Грача. Иван спросил:

– Ну а ты-то как, Саша? Братишка пожал плечами:

– Обыкновенно. Меня снайпер подсек – вкатил пулю в ногу. При других обстоятельствах как бы и ничего страшного – прошла навылет. Уже и заросло все,—

Братишка похлопал по ноге, – но тогда я быстро понял, что с простреленной ногой мне не уйти. Чеку из гранаты вырвал и сижу себе тихонько, жду. Да только уже слабеть начал и гранату выронил. Она откатилась маленько, попала в выбоину в асфальте и лежит. Я на нее смотрю и думаю: через три секунды – конец. Однако же гранат-ка эта меня убить не смогла – обглодала, обтесала до костей, но убить не смогла. Короче, был большой «бум!», и очнулся я уже в больнице. Меня «гестаповцы» не взяли, потому что приняли за мертвого, отправили в морг. Спасибо врачам – вытянули меня с того света. Да и на этом они меня фактически спасли – «списали» вчистую и снабдили документами умершего мужика. Мы с ним даже похожи немножко. Хотя. на кого я теперь похож? Портрет такой, что люди шарахаются.

Братишка принужденно улыбнулся. От этой «улыбки» веяло жутью. Дельфин сказал:

– Про портрет, Саня, вообще не думай. Вот проблема – портрет! Думай про то, как тебе повезло.

– Да, – согласился Братишка, – повезло. Я бы сказал: необыкновенно повезло.

Дервиш кашлянул и сказал:

– Александр. извините, не знаю вашего отчества.

– Да и не нужно. Зовите по имени.

– Хорошо. Так вот: поверьте, Александр, что я много чего видел в жизни. Знаю случаи совершенно фантастические. Были примеры, когда человеку удавалось уцелеть там, где это представляется совершенно невозможным. И наоборот – сталкивался с ситуациями, когда смерть наступала настолько нелепо, что и сказать-то нечего. К чему я это говорю? К тому, Саша, что я понял: смерть случайной не бывает. И если эта граната не смогла вас убить, то это означает одно: вы еще нужны на этом свете.

Братишка сказал:

– Знать бы еще, для чего я нужен. Дервиш немного помолчал, потом произнес:

– Разберемся, Александр.

Пока им везло во всем, в том числе и с погодой. Даже ночью температура была плюсовая, а днем так и вообще тепло – градусов семь-восемь. Иначе путешествовать в теплушке было бы просто невозможно.

Томилин проспал почти восемнадцать часов. За это время поезд проехал около полутысячи верст. Уже рассвело, стучали колеса, вокруг по-прежнему лежала тайга.

Чекист открыл глаза, первым это заметил Павел. Он осторожно тронул Мастера за плечо, головой указал на чекиста. Мастер сказал:

– Доброе утро, Тимофей Трофимович.

Томилин посмотрел настороженно, буркнул: «Доброе».

– Как вы себя чувствуете?

Чекист повел плечом, слегка поморщился. Мастер сказал:

– Я вашу рану обработал, поставил дренаж самопальный… Я, извините, не врач, поэтому сделал, как умею, но думаю, что все будет нормально. А пока надобно делать перевязки, пить таблетки.

– Вы – кто? – строго спросил Томилин.

– Меня зовут Михаил Андреевич.

Томилин не ответил. Глеб протянул ему пистолет:

– Вот ваш «макар», товарищ Томилин. Меня зовут Глеб.

Томилин помедлил, потом взял пистолет, убрал его в карман. Глеб и Пашка помогли ему сесть. Мастер скомандовал:

– Глеб, лекарства Тимофею Трофимовичу и сто граммов огненной воды.

Глеб подал Томилину полпачки таблеток, налил разведенного спирту. Чекист проглотил таблетки, запил «огненной водой» и выдохнул: ух-х!