Читать онлайн «Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке». Страница 8

Для подтверждения существования общего равновесия Эрроу и Дебре опирались на «теорему о неподвижной точке» Брауэра. Суть логики этой теоремы в том, чтобы доказать какой-либо вывод, продемонстрировав, что его нарушение связано с логическим противоречием, поскольку несовместимо с одной или несколькими аксиомами модели. Подобное «неконструктивное» доказательство перескакивает от аксиом модели напрямую к ее финальному результату: вместо того чтобы сконструировать пример доказываемого положения, в данном случае положения о существовании равновесия, неконструктивное доказательство сводится к тому, что равновесие логически заложено в одной или нескольких аксиомах[24]. Современные доказательства существования равновесия à la Эрроу и Дебре неизменно неконструктивны в том смысле, что не пытаются показать, как достигается равновесие, но демонстрируют лишь, что существование равновесия логически предполагается определенными достоверными, не зависящими от каких-либо институтов предпосылками относительно экономического поведения. Можно сказать, что все эти доказательства подтверждают возможность существования равновесия, а не его действительное существование.

Более того, Эрроу и Дебре совершенно откровенно отрекаются от любых аргументов в пользу того, что теория общего равновесия позволяет дать точную описательную картину экономики. Чтобы доказать существование мультирыночного равновесия, им приходится предположить существование форвардных рынков для всех предлагаемых благ и услуг, наличие полного набора условных (contingent) товарных рынков, отсутствие свободных денежных остатков у индивидов, отсутствие запасов у субъектов рынка, отсутствие банковского кредита и т. д. И даже при всем этом выясняется, что они не могут пролить свет на единственность или устойчивость общего равновесия. Эрроу и Дебре признают: «Для такого исследования устойчивости потребовалось бы охарактеризовать динамику конкурентного рынка»[25]. Не удивительно в таком случае, что они воспользовались относительно новым понятием равновесия по Нэшу, чтобы найти решение для «абстрактной экономики». Дело в том, что объяснение равновесия по Нэшу является негативным: равновесие по Нэшу в некооперативной игре таково, что независимая стратегия каждого игрока является наилучшим ответом на стратегии его или ее соперников и это верно для каждого игрока; коротко говоря, для такой игры не существует никакого равновесного решения, кроме равновесия по Нэшу, потому что в конечном счете никакой игрок не может улучшить результат. Обратите внимание, что при этом ничего не говорится о том процессе, который приводит к установлению равновесия; ни слова также не сказано об ожиданиях игроков, о верности их предположений относительно поведения других игроков, об их эпистемологических способностях к обучению и т. д. Равновесие здесь просто навязывается в качестве неподвижной точки, в которой закончились рыночные изменения[26].

Очевидно, что статья Эрроу и Дебре – это оголтелый формализм. Некогда экономическая задача (вопрос о том, возможно ли вообще одновременное мультирыночное равновесие в реальной экономике) превратилась у них в математическую задачу о воображаемой экономике, и эта задача решается не по стандартам экономической науки, но по математическим стандартам[27]. Это чистой воды бурбакизм, названный так в честь группы французских математиков, которые с 1939 г. продолжают работать над энциклопедическим трудом о математических структурах, иллюстрирующих Гильбертов аксиоматический метод[28]. Дебре сам провозгласил себя бурбакианцем и разработал собственную теорию ценности, в которой превозносил преимущества формальной аксиоматизации: «Приверженность строгой научности диктует нам аксиоматическую форму анализа, при которой теория в узком смысле слова логически полностью отделена от своей интерпретации»[29]. Купманс двумя годами ранее дал простое изложение этой новой бурбакианской экономической теории децентрализованного принятия решений[30].

Одна из исторических загадок рассматриваемого нами периода – это практически полное исчезновение теории игр в 1950-е и 1960-е гг., последовавшее за ее громким появлением на экономической сцене в 1944 г., когда была опубликована «Теория игр и экономическое поведение» фон Неймана и Моргенштерна. Нет никаких сомнений в том, что большинство экономистов разочаровалось в ранней теории игр. Возможно, это произошло потому, что она предлагала конкретные решения только для кооперативных игр с нулевой суммой, что для экономической науки малоактуально[31]. Однако после почти полного забвения теория игр вновь вернула себе утраченную популярность в 1970-е гг., став при этом чуть ли не единственным в экономической науке языком для анализа интерактивного поведения рациональных акторов. Учитывая тот факт, что теория игр является, возможно, уникальным примером математической теории, явно изобретенной для применения в общественных науках, ее упадок, продлившийся почти целое поколение, выглядит столь же загадочным, как и ее триумфальное возвращение в последние двадцать лет[32].

Ключом к пониманию падения и взлета теории игр в экономической науке являются исчезновение неравновесного анализа из вальрасианской микроэкономики и растущее внимание к конечному состоянию равновесия, что отличало ортодоксальную экономическую теорию в 1950-е гг. В период между двумя мировыми войнами и микроэкономика, и теория экономического цикла уделяли наибольшее внимание тому, что Джоколи[33] называет «как и почему?» равновесного анализа. Равновесие с давних времен представлялось экономистами как баланс сил, но в 1920-е гг. Хайек порвал с этим стандартным механистическим пониманием равновесия. Он опубликовал серию эссе, описывающих динамическую концепцию равновесия как ситуации, в которой все планы экономических агентов постепенно приводятся в соответствие друг с другом и становятся согласованными, т. е. подтверждающими их ожидания[34]. Коротко говоря, центральным вопросом экономической науки до войны был вопрос о том, как именно мотивируемые собственными интересами агенты в контексте многопериодной модели принятия решений учатся формулировать и пересматривать свои планы и ожидания. Однако ранняя теория игр в том виде, в каком она описывается в произведении Неймана и Моргенштерна, выросла не из тех вопросов, которые волновали ортодоксальную экономическую теорию перед войной, но из математического формализма, ведущего свое начало от Гильберта. Среднестатистическому экономисту интересующего нас десятилетия (1950-х гг.), несмотря на усилия Эрроу и Дебре, было тяжело принять концепцию равновесия, основанную на доказательствах, связанных с теоремой о неподвижной точке, потому что эти доказательства нельзя было никак содержательно проинтерпретировать применительно к процессу достижения этого равновесия. Поэтому экономисты неохотно признавали раннюю теорию игр. Не сразу было усвоено также и понятие равновесия по Нэшу, сегодня распространенное повсеместно, потому что в работе Нэша, опубликованной в 1951 г., идея равновесия отстаивалась при помощи негативного доказательства, связанного с неподвижной точкой. В своей докторской диссертации Нэш предложил позитивное доказательство собственной концепции равновесия, прибегнув к тому, что он назвал «массовым действием» (mass action)[35] и что мы теперь называем «эволюционной» интерпретацией[36]. Речь здесь идет об итеративном процессе приспособления. Ограниченно рациональные игроки, предположил Нэш, постепенно учатся корректировать собственные стратегии, чтобы получать большее вознаграждение, наблюдая за другими игроками, и этот процесс со временем приводит к наступлению равновесия по Нэшу. Однако по совету своего научного руководителя Дэвида Гейла Нэш убрал страницы, где об этом говорилось, из печатной версии диссертации, опубликованной в сборнике «Annals of Mathematics» 1951 г.[37] Вместо них он использовал аргумент Неймана и Моргенштерна, гласивший, что если бы каждый игрок имел одинаковые знания о структуре игры и был бы гиперрациональным, т. е. умел бы мгновенно производить совершенные расчеты, да еще вдобавок все игроки обладали бы совершенной эмпатией (несмотря на отсутствие какой-либо коммуникации друг с другом), то тогда равновесие в игре непременно оказалось бы набором выигрышей, а его нарушение было бы несовместимо с этими предпосылками[38]. Это как раз пример того, что ранее мы назвали негативным доказательством существования равновесия.