Читать онлайн «Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем». Страница 26

Еще в недалеком прошлом «сильным» государством, или империей, считалось такое, власти, или правящий режим, которого за счет принуждения армией и другими силовыми структурами могли использовать природные богатства и трудовые ресурсы других громадных территорий как колонии, для собственного обогащения, знати и приближенных. В настоящее время в качестве средств установления мирового господства и соответственно статуса (ранга) в мировом рейтинге государств используются экономические, финансовые и информационные ресурсы страны, которые также необходимо учитывать в качестве основных классификационных признаков государственных социально-политических систем. Поэтому в мировой табели о рангах государственные территориальные системы сегодня классифицируются не по социально-политическому строю и уровню жизни населения, а по уровню развития экономики, обеспечивающей наличие средств массового уничтожения, прежде всего ядерного вооружения, и средств его доставки в другие регионы мира. Выделяются группы экономически развитых государств, развивающихся и слаборазвитых стран.[49] Именно эти факторы определяют формирование стратегии развития и соответствующей организации жизнедеятельности государств: для первых – это целенаправленность к лидерству и мировому господству, включая мировоззрение, для других – достижение потребительского уровня элитной части населения наиболее развитых стран. При этом зачастую уровень жизни (благосостояния) населения в целом не принимается во внимание.

По поводу корректности и научной обоснованности подобной классификации социальных организованных территориальных метасистем государственного типа необходимо сделать несколько замечаний. К сожалению, в настоящее время экономика многих стран строится по образцу и подобию американской на принципах монетаризма и потребительской идеологии, ориентированной на постоянное повышение стандартного уровня потребления среднего американца. При этом потребительская идеология населения экономически развитых стран строится не на повышении уровня собственного производства материальных благ, а тем более духовных ценностей, а за счет хозяйственной и финансовой политики, направленной на хищническое использование дешевой рабочей силы (труда) населения слаборазвитых стран и неравноправного перераспределения «виртуальных» финансовых результатов деятельности.[50] Итогом такой политики является перемещение подавляющего большинства вредных производств, предприятий тяжелой индустрии, продукции массового ширпотреба в развивающиеся страны Азии и Латинской Америки. В «своих странах» оставляются только «чистые» производства высокоинтеллектуальной элементной базы и финансовые операции. Подобная экономическая экспансия неразвитых государств по сути своей представляет собой колониальную форму использования слаборазвитых стран. Декларативно эта политика подкрепляется мощной идеологической пропагандой глобализации экономики в форме интеграции в мировой рынок. Одновременно осуществляется информационная экспансия американской и западной «экономической науки», построенной не на социальной, гуманистической, а на хозрасчетной экономической эффективности частнособственнического капитала. В действительности прибыль как основа хозрасчетной эффективности не является потребительской стоимостью вновь создаваемых материальных и духовных ценностей и вообще отражает не результаты деятельности, а спекулятивную характеристику сферы обращения. Более подробно вопросы социальной экономической эффективности различных форм организации жизнедеятельности общества изложены в других разделах работы. Здесь важно подчеркнуть тот факт, что с позиций социальной эффективности организации жизнедеятельности общества классификация государственных систем была бы несколько иной. Не случайно по уровню жизни населения страны экономику королевства Швеции обозначают как «шведский социализм», а в Объединенных Арабских Эмиратах также реализован «социализм» для жизни собственного коренного населения страны, хотя и на других хозрасчетных принципах. Несмотря на то, что Россия по уровню жизни населения занимает далеко не первое место в мире, она до сих пор находится в лидерских позициях, потому что имеет стратегическое ядерное вооружение и средства его доставки в любые точки земной планеты, оставшиеся от некогда мировой державы – Советского Союза.

В настоящее время величайшие достижения научно-технического прогресса в области использования ядерного топлива, микроэлектроники, компьютеризации, робототехники, средств связи, биологических и биохимических средств массового уничтожения, генной инженерии и т. п., переводят проблему классификации государственных систем совершенно в иную плоскость, связанную с судьбой человечества в целом. Классификация государственных систем и их объединений должна строиться с позиций реального воздействия того или иного государства (объединения государств) на стратегию развития всего человеческого сообщества. Например, по уровню развития экономики[51] и соответственно экспортным объемам мировыми лидерами являются США, Германия, Япония, Франция, Великобритания, Италия и Канада. Однако стратегический рейтинг таких государств как Япония, практически не имеющая собственных сырьевых ресурсов, Канада, Италия, не обладающих, как и Япония, стратегическими ядерными вооружениями существенно снижается. Зато возрастает значение таких государств, как США, обладающих монопольным правом управлять мировыми ценами на стратегическое топливное сырье (нефть Саудовской Аравии, Кувейта), и таких как Индия, Пакистан, Северная Корея, обладающих ядерным вооружением и потенциальными возможностями создания средств его доставки.

Региональные территориальные системы разделяются на классы также вне зависимости от политического статуса социальных административно-территориальных образований, который по существу обусловлен формой общественно-политического устройства государства, а прежде всего уровнем социально-экономического развития территории – уровнем и качеством жизнедеятельности населения, которые предопределяются природно-климатическими и хозяйственными особенностями использования территорий в местах компактного проживания людей, исторически сложившимися в процессе формирования, структуризации и развития цивилизации.

В качестве приоритетных оснований для классификационного разделения региональных административно-территориальных социально-политических образований могут выступать:

– производственно-экологические и природно-технические системы хозяйствования;

– зонально-географические природно-климатические зоны и национально-исторические (природно-исторические) области;

– природно-ресурсные комплексы (речные, приморские бассейны, озерные котловины, горные области, природные богатства недр, флоры и фауны);

– природно-исторические и культурные заповедники и ландшафты;

– историко-культурные территории (усадьбы, монастыри, городские исторические ансамбли).[52]

Кроме того, в настоящее время так же, как и для государственных образований, в качестве оснований классификации социальных территориальных систем необходимо учитывать не только систему экобиоценоза, но и исторически сложившуюся систему урбанизированного техноценоза: отраслевого хозяйства и инфраструктурного технического обеспечения, которые реализованы в долговременной материально-технической инфраструктурной урбанизированной, индустриальной основе в форме моноструктурных градообразующих, территориально-производственных комплексов и потому являются «естественной, объективной» неотъемлемой составной частью региональной «экотехносоциосистемы», предопределяющей особенности жизнедеятельности людей в местах их компактного проживания.

В настоящее время в связи с научно-техническим прогрессом продолжается процесс урбанизации жизни человеческого общества и сокращение численности сельского населения. Вместе с тем развитие промышленного и сельскохозяйственного производства развивается принципиально по-разному. Объективной социально эффективной основой организации промышленного индустриального производства является концентрация и комбинирование, обеспечивающие потребности государства, а порой и всего общества, в целом в рамках отдельных урбанизированных систем. Сельскохозяйственное производство, вследствие объективно ограниченной воспроизводительной силы земли, всегда ориентировалось на удовлетворение продуктами питания первой жизненной необходимости, прежде всего населения местных (районных и региональных) территориальных систем. Поэтому классификацию региональных административно-территориальных образований практически целесообразно проводить на основе отраслевой структуры производственной деятельности. Причем здесь четко прослеживается резко полярное разделение региональных административно-территориальных систем на промышленные и сельскохозяйственные. Там, где есть благоприятные условия для производства сельскохозяйственной продукции так дифференциация и специализация районов сугубо сельскохозяйственного направления, особенно по продуктам питания мирового значения (например, чай, кофе, апельсины и т. п.). Наоборот, там, где есть производственные запасы топливно-энергетических и других природных ресурсов там основу специфики региональных систем составляет крупное промышленное производство урбанизированных систем,[53] иногда в ущерб сельскохозяйственному производству. Объективность такой классификации региональных административно-территориальных систем обусловлена, с одной стороны, социальным характером жизнедеятельности из-за невозможности автономного существования человеческого общества в рамках каких-либо отдельных форм его организации, а с другой – социальной эффективностью организации жизнедеятельности общества.