Читать онлайн «Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений». Страница 5

Наконец, у разворачивающегося кризиса имелась еще одна фундаментальная предпосылка. За последние полтора-два десятилетия серьезную трансформацию претерпела целевая функция бизнеса. Ключевым ориентиром развития корпораций стал рост капитализации. Именно этот показатель более всего интересовал акционеров, и именно по нему оценивается в наши дни эффективность менеджмента. Между тем стремление к максимальной капитализации вступает в противоречие с реальным основанием социально-экономического прогресса – повышением производительности труда.

Вследствие глобализации негативные процессы в финансовой сфере стремительно распространялись по миру и, чем дальше, тем больше, тормозили развитие реального сектора экономики. С конца 2008 г. кризисные импульсы из финансового сектора начали распространяться на реальный сектор экономики. Результатом этого стало резкое замедление роста ВВП – до 3,0 % в 2008 г. по сравнению с 5,2 % в 2007 г. В 2009 г. произошло абсолютное падение этого показателя на 0,6 %. В том же году в развитых странах ВВП сократился на 3,2 %. В развивающихся государствах происходило затухание темпов роста производства с 8,3 % в 2007 г. до 6,1 % в 2008 г. и 2,4 % в 2009 г.[18]

Основным каналом распространения кризиса из финансовой сферы в производственную стало усложнение доступа к кредитным ресурсам. Кризис в США, Великобритании и ряде других развитых стран привел к заметному снижению потребления домохозяйств, которые больше не могут финансировать потребление за счет дешевого кредита, поскольку цена их активов, воплощенных в недвижимости и акциях, резко упала. Нефинансовые компании фактически потеряли возможность выйти на кредитный рынок, что привело к снижению экономической активности. Компании отказывались от строительства новых объектов

и закупок производственного оборудования. В сфере потребительского спроса в первую очередь пострадали рынки товаров длительного пользования, приобретение которых в последние годы активно опиралось на механизмы банковского кредитования. В наиболее сложной ситуации оказалась автомобильная промышленность. Участились случаи банкротств и закрытия предприятий, перевода их на неполную рабочую неделю. Чтобы уменьшить издержки, компании снижали зарплату. Быстро нарастала безработица.

Спад в ключевых отраслях экономики начался в США, затем распространился на другие развитые страны, наконец, вовлек в сферу своего влияния развивающиеся государства и страны с переходной экономикой. В условиях нынешнего кризиса экономические циклы в развитых государствах оказались достаточно жестко связанными с американским. По всей видимости, оптимизация бизнес-процессов в условиях глобальной конкуренции привела к тому, что все игроки однозначно ориентировались на прибыльность, быстроту оборота денег и скорость роста сбыта в ущерб надежности.

Что касается синхронизации циклов в развитых и развивающихся странах, то здесь положение не вполне однозначно. В этой связи следует упомянуть получившую некоторое время назад широкое распространение теорию «декаплинга» – «расстыковки» цикла. Утверждалось, что развивающиеся страны обрели достаточно широкую базу для экономического роста, позволяющую им преодолеть зависимость от развития экономики в развитых странах, прежде всего США. Несомненно, эта теория имеет под собой некоторые основания. В ее основе – усиление взаимозависимости самих развивающихся стран. Судя по последним данным, азиатские развивающиеся страны начинают выходить из рецессии в условиях ее сохранения в большинстве развитых государств. Вместе с тем прогнозы, связанные с «расстыковкой», пока преждевременны. Следствие кризиса в США – спад в экономике большинства развивающихся стран и замедление роста в крупнейших странах с формирующимся рынком в Китае и Индии.

Иными словами, не подтверждается довольно широко распространенное еще совсем недавно мнение о том, что благодаря глобализации, инновационному развитию, усилению регулирующих функций государства, наконец, развитию экономической науки, извлекающей уроки из кризисов прошлого, капитализму удалось преодолеть или, во всяком случае, существенно смягчить циклы бумов и падений.

Падение производства в развитых экономиках, снижение темпов роста в большинстве развивающихся стран привели к замедлению роста международной торговли. Если в 2007 г. темпы роста товарного экспорта составляли 5,2 %, то в 2008 г. – лишь 4,3 %[19]. В результате более всего пострадали страны с высокой ориентацией на экспорт, в частности многие восточноазиатские «тигры», а также некоторые европейские государства. Резко ухудшилась конъюнктура на рынках сырьевых товаров, вследствие чего серьезно пострадала экономика производителей и экспортеров этой продукции.

В 2008 г. приток прямых иностранных инвестиций уменьшился на 16 % – до 1,7 трлн долл. Сократился объем инвестиций, привлекаемых от внешних инвесторов. Иностранные инвесторы досрочно изымали средства из высокорисковых активов развивающихся стран. В том же году чистый приток капитала из развитых в развивающиеся экономики сократился вдвое – с 927 млрд до 466 млрд долл.

Отсюда – всплеск экономического национализма, сползание к протекционизму в торговле и финансовой сфере. Правительства (в первую очередь развитых государств) стали проводить дискриминационную политику по отношению к другим странам: активно помогать отечественным финансовым институтам, как промышленным, так и сельскохозяйственным производителям, поддерживать «свои» крупнейшие корпорации, прежде всего «национальных чемпионов». Они призывают население и бизнес покупать продукцию национальных фирм. Многие страны ограничивают сферы, в которых может действовать иностранный капитал. Принимаются меры, подчас весьма жесткие, по ограничению притока иностранной рабочей силы, прежде всего из развивающихся стран.

Усилились «сбои» в работе ВТО. В результате продолжающихся с 2001 г. и до сих пор безрезультатных переговоров в рамках Дохийского раунда о снижении для членов ВТО допустимых мер нетарифной защиты внутренних рынков от импорта существенные изменения претерпел межгосударственный механизм регулирования. Если в предыдущие десятилетия центр тяжести смещался в сторону многостороннего экономического сотрудничества, то в последнее время наблюдается отход от многосторонности к так называемому «новому регионализму».

Стремясь защитить внутреннюю экономику от кризиса, многие страны – члены ВТО все больше используют противоречащие нормам организации меры ограничения импорта, в первую очередь – повышение пошлин и стимулирование экспорта. Вводятся прямые экспортные субсидии. Ужесточаются торговые стандарты. В январе 2009 г. число антидемпинговых расследований выросло на 40 % по сравнению с тем же периодом 2008 г. Активно используются манипуляции с валютным курсом – конкурентная девальвация, т. е. политика понижения курса собственной валюты для поддержания конкурентоспособности национальной экономики. Политика «национального эгоизма» сдерживает развитие интеграционных процессов в мире, прежде всего в Европе.

Инновационное развитие и глобализация в сочетании с изменениями в характере циклического развития привели к глубоким сдвигам в отраслевой структуре мирового хозяйства (табл. 1.1).

Таблица 1.1

Отраслевая структура мировой экономики, %

Источник: UNCTAD Handbook of Statistics 2009. United Nations. New York-Geneva, 2009. P. 408, 430.

В последнее время определяющим индикатором народнохозяйственной сбалансированности стало соотношение материального и нематериального производства. Главное в структурных сдвигах – сервисизация экономики, усиление тенденции к доминированию невещного сектора мировой экономики. Сфера обращения и услуг развивалась опережающими темпами по отношению к отраслям материального производства. К концу первого десятилетия XXI в. этот сектор стал занимать главенствующие позиции в мировом хозяйстве. В производстве нематериальных благ сосредоточена основная доля всего объема мировых трудовых ресурсов и добавленной стоимости, создаваемой в экономике. Отрасли услуг стали главным источником занятости, компенсируя ее сокращение в материальном производстве. Одновременно усиливалась интеграция вещного и невещественного производства.

В ходе поступательного движения сектора услуг непрерывно усложнялся его отраслевой состав. В нем лидировал комплекс деловых и профессиональных услуг – маркетинг, реклама, менеджмент, лизинг, а также информационно-компьютерные, консультационные, аудиторские и бухгалтерские услуги. Бурно развивались телекоммуникационные услуги. Устойчив был перелив общественных ресурсов в услуги социальной и гуманитарной ориентации. «Непроизводительный» сектор стал стержнем постиндустриальной экономики. Быстро увеличивались инвестиции в человеческий капитал и значение отраслей интеллектуальной сферы – образования, здравоохранения, науки. Затраты на услуги превратились в важнейший элемент накопления. При этом нематериальное накопление происходит не только в рамках образования и науки – ядра нематериального инвестиционного комплекса. На него наслаивается огромный массив накопления опыта, которое происходит во всех отраслях и сферах воспроизводства. Развитие этого сегмента экономики преимущественно на рыночных началах, наряду с дерегулированием и приватизацией структур общественного сектора, существенно раздвинуло границы рынка и конкуренции в услугах, стимулировало их трансграничную экспансию. Услуги все активнее встраивались в международные потоки товаров, капитала, рабочей силы