Читать онлайн «Современный экономический рост: источники, факторы, качество». Страница 5

Если К. Маркс прямо пишет о «производственных отношениях» как о предмете исследования,[54] то в работах представителей «экономикс» отсылка к производственным отношениям присутствует косвенно, в описаниях, предваряющих формулировку предмета как «оптимального использования ограниченных ресурсов в целях удовлетворения потребностей». Например, у Н. Г. Мэнкью: «Общество сталкивается с необходимостью принятия огромного количества решений. Общество должно решить, какие работы следует выполнить прежде всего и кому будет поручено их выполнение. Оно нуждается в людях, которые будут выращивать хлеб, разводить домашних животных, шить одежду, разрабатывать программное обеспечение для компьютеров. Но раз уж общество распределяет людей (так же как и землю, здания и машины) для выполнения различных работ, оно обязано позаботиться и о разделении в определенных пропорциях произведенных товаров и услуг. <…> Экономикс – наука о том, как общество управляет имеющимися в его распоряжении ограниченными ресурсами».[55] То есть Н. Г. Мэнкью, по сути, говорит здесь о производственных отношениях, складывающихся между людьми, «которые будут выращивать хлеб, шить одежду» и т. д., а также распределять необходимые для этого ресурсы и полученные результаты совокупного труда общества, хотя понятие «производственные отношения» им не применяется.

Вывод об общности предмета подкрепляется перечнем категорий, используемых в «экономикс». Доход, богатство, потребление, инвестиции, сбережения – все эти категории отражают объективные законы воспроизводства материальной жизни рассматриваемого как в «Капитале», так и в «экономикс» капиталистического способа производства, хотя «экономикс» обычно оперирует термином «рыночная экономика».[56] Можно согласиться с В. Н. Черковцом в том, что «не с особенностей предмета двух главных направлений общей экономической теории следует начинать выявление доктринальных различий между ними, а с принципиальных различий в применяемых ими основных методах, реализующихся в специфических методологических принципах каждого из них».[57]

Почему же в определениях предмета «экономикс» нет явного, прямого указания на производственные отношения, зато сделан акцент на оптимизации использования ресурсов? А в некоторых формулировках, как, например, в формулировке Л. Роббинса,[58] появляется еще «человеческое поведение»?

Ответ следует искать в особенностях функционально-описательного подхода.

Функционально-описательный подход как наиболее яркое выражение подхода первого канона экономической теории получил бурное развитие в ходе маржиналистской революции последней трети XIX в., которая, в свою очередь, была аналогом революции Г. Галилея и И. Ньютона в методе физики. Если основой системно-воспроизводственного подхода в его наиболее развитом виде стал диалектический метод, то функционально-описательный подход основывается на философии позитивизма и принципах формальной логики. В этом случае экономические явления предстают как однокачественные, не выводимые из какой-либо «первоосновы» («генов»). Исследователю остается фиксировать чисто количественные взаимосвязи между ними, действующие «при прочих равных условиях». Проводя сопоставление двух подходов, ранее уже было отмечено, что «установление количественных зависимостей между эмпирически наблюдаемыми явлениями не могло базироваться на совокупности производственных отношений, взятой в целом; метод непосредственного наблюдения неизбежно предполагал выделение (вычленение) отдельных производственных отношений – в первую очередь, тех, которые было проще всего «увидеть» и количественно зафиксировать, например, в сфере обращения (вывод эмпирической зависимости между ценами и количеством спрашиваемых товаров – кривой спроса). При использовании функционально-описательного подхода оказывались видны лишь отдельные грани производственных отношений – на микроуровне они были прежде всего связаны с оптимизацией использования ограниченных ресурсов. Макроуровень некоторое время был недоступен для непосредственного наблюдения и фиксации количественных зависимостей. Создание «макроэкономического этажа» в экономикс потребовало разработки соответствующих способов наблюдения, что стало возможным лишь после создания системы национальной экономической статистики (сейчас – система национальных счетов)».[59] Отметим, в частности, что в макроэкономике, в отличие от микроэкономики, акцент на «оптимальное использование ресурсов» при определении ее предмета обычно не ставится.[60] В макроэкономике определение предмета дается через перечисление основных макроэкономических проблем – инфляцию, безработицу, экономический рост, макроэкономическую нестабильность, внешнеэкономическое равновесие, которые также представляют собой различные сферы проявления производственных отношений.[61] Таким образом, в зависимости от рассматриваемой проблемы и угла зрения («микро» или «макро») предмет исследования представляется функционально-описательным подходом по-разному, в то время как применение системно-воспроизводственного подхода позволяет увидеть общее у всех рассматриваемых вопросов, и это общее – производственные отношения.

Следует подчеркнуть, что как системно-воспроизводственный, так и функционально-описательный подходы сосуществовали с самого зарождения экономической науки,[62] но в дальнейшем были развиты в рамках отдельных ее направлений. К. Маркс развил и обогатил системно-воспроизводственный подход классиков, продвинувшись в объяснении причин богатства капиталистических наций дальше А. Смита и Д. Рикардо. Экономикс отказался от попыток выяснения природы богатства, сосредоточившись на описании функционирования экономики, получении статических «фотографий» реальности.

В XX в. развитие системно-воспроизводственного и функционально-описательного подходов шло неравномерно: если второй получил мощный импульс к развитию с включением в арсенал исследователей современных математических и статистических методов, то воспроизводственный подход во многом оказался «законсервирован» на уровне подхода К. Маркса, если не хуже. В отличие от К. Маркса, многие его последователи не пытались применять воспроизводственный подход для объяснения новых, открываемых экономикс эмпирических зависимостей, полагая, что все, что надо, уже сказано в «Капитале» К. Маркса. Но «Капитал» не может быть догмой, главное в нем – метод, основанный на выделении «первоосновы» («генетической информации»), характеризующей «программу» развития экономической системы и последующее ее развертывание. Конечно, и здесь исследователя поджидает немало трудностей, особенно когда дело доходит до «фенотипа» конкретной национальной экономики, в которой «гены» капитализма могут трансформироваться до неузнаваемости под воздействием национально-специфических факторов, включающих и определенные национально-специфические условия воспроизводства материальной жизни».[63] Так, для России проявлением такого национально-специфического условия воспроизводства является относительно более высокая роль государства независимо от сложившейся на данный момент в стране социально-экономической системы – в силу объективной необходимости обеспечивать воспроизводство материальной жизни в рамках огромной по протяженности территории с суровыми природно-климатическими условиями, крайне неравномерным размещением факторов производства (что в условиях «чистого капитализма» неизбежно ведет к дальнейшему усилению неравенства в развитии регионов и подрыву целостности страны), находящейся на стыке различных геополитических и цивилизационных ареалов. Это национально-специфическое условие воспроизводства вступает в противоречие с законами, вырастающими из «генотипа» капиталистической системы, что представляет отдельную научную проблему. В той степени, в какой системно-воспроизводственный подход исходит из абстрактного начала той или иной экономической системы, «примеряемой» к национальной «почве», он, несмотря на свои преимущества перед функционально-описательным подходом, также дает сбой. Отсюда, например, проистекают сложности в определении российской экономики как капитализма – на выходе получается «мутантный», «дикий», «бюрократически-олигархический» и какой угодно другой капитализм, но главное, что капитализм «неправильный», не соответствующий стандартным представлениям о капиталистической системе.[64] Предложение же изучать экономику России без попытки «впихнуть» ее в рамки какой-то априорно заданной теоретической системы, исходящее от «почвенников», обычно игнорируется. И в этом проявляется связь системно-воспроизводственного подхода с «универсализмом»: под «системой» понимается прежде всего абстрактная теоретическая система (пусть и со своей субординацией основных категорий), а не национальная экономика как система.