Читать онлайн «Хроника Аравии». Страница 52

Только храбрость солдат, искренне любивших старого полководца спасла Фокиона от гибели под копытами вражеских лошадей. Смело бросившись на защиту рухнувшего стратега, они сначала оттащили его в сторону, а затем благополучно вывели с поля боя.

Македонцы могли окружить противника и тогда, число беглецов из-под Фермопил было бы куда меньшим. Однако грекам повезло, благодаря жадности ветеранов Леонната.

Разгромив афинян, дилмахи вместо того, чтобы продолжить свой натиск и идти на соединение с гипаспистами Птоломея, бросились грабить лагерь противника. Порядком, поиздержавшись в дороге, они надеялись поправить свои финансовые дела за счет противника.

Расчет ветеранов оказался верным. Они захватили богатую добычу, включая палатку Демосфена, который трусливо бежал с поле боя, бросив оружие, чтобы было легче бежать. Однако благодаря их недальновидным действиям, Птоломей лишился возможности полностью уничтожить силы коалиции, раз и навсегда.

Из-за жадности дилмахов и понесенных потерь, он не мог двинуть войско на Афины, хотя момент был благоприятный. Разгромив противника, регент остался под Фермопилами и, зализывая раны, стал ожидать прихода Кратера с главными силами.

По всем расчетам, ждать нужно было немного, однако тут вмешался северный фактор в лице буйных фракийцев. Замиренные царем Александром в самом начале его царствования, они смирно сидели на своих землях все время его похода. Ни одно фракийское племя не пересекало границ Македонии, но стоило лишь прийти известие о смерти великого царя, как фракийцы моментально преобразились.

Наличие в Пелле Птоломея с войском, вначале сдерживало их от соблазна набега. Но вот регент покинул Македонию, и теперь уже ничто не могло помешать фракийцам, нанести нежданный визит.

Сначала, фракийцы проверяли крепость границ македонского царства робкими набегами и только потом, двинули на Пеллу войско под командованием царевича Фариона. Кратер со своими ветеранами появился в Македонии в тот момент, когда до столицы царства, фракийцам оставалось всего два дневных перехода.

Несмотря на численное превосходство врага, стратег дал бой фракийцам по всем правилам военного искусства. В кровавой сече под стенами македонской столицы враг был наголову разбит и в панике бежал, оставив победителям в качестве трофея весь свой лагерь. Чтобы не оказаться в числе трех тысяч пленных, царевич Фарион покончил с собой, но это не спасло его от унижения. Его голова ещё долго красовалась над главными воротами Пеллы, в назидание всем врагами Македонии и дома Аргидов.

Приход Кратера самым благоприятным образом сказалось на обстановке не только в самой Македонии, но и вокруг неё. Местные вельможи сепаратисты присмирели, иллирийцы и трибалы вернулись к мирной жизни. Узнав о возвращении македонских ветеранов, Этолия запросила мира, а фокейцы вернули своих воинов для защиты своих земель и домов от македонской угрозы. Коалиция греческих городов трещала по швам, но все ещё держалась благодаря энергии Демосфена и деньгам Гарпала.

По мере развития событий, царский казначей все чаще и чаще развязывал свою мошну, для нужд свободолюбивых греков. Занявшись созданием новой армии, Демосфен и Фокион полагали, что наступившая зима остудит наступательный пыл Птоломея до начала весны, и у них есть много времени.

Расчет стратега был полностью верен. Зимой греки не воевали, но Фокион вновь недооценил своего противника. Благодаря тому, что начавшаяся зима была исключительно теплой, и снег не закрыл перевалы у Олимпа, Птоломей настоял, чтобы Кратер двинулся на соединение с ним, не дожидаясь прихода весеннего тепла.

Браня регента «мягким» словом, стратег выполнил приказ Птоломея и привел к равнинам Беотии двадцать тысяч солдат и одиннадцать тысяч кавалерии.

После свершенных побед, ветераны Картера надеялись на длительный заслуженный отдых, но они жестоко ошибались. Птоломей дал им всего два дня отдыха, после чего выступил в поход, чтобы устранить главный очаг нынешнего недовольства в Элладе — Афины.

Быстрым маршем македонская армия пересекла всю Беотию. Миновав памятное поле Херонеи и руины легендарных «семивратных Фив», Кратер подошел к городу Танагра, что находился на границе с Аттикой.

Извести о приближении македонцев, как всегда породили в Афинах жаркие споры по вопросу «что делать?». Демосфен как всегда требовал решительных действий, убеждая народ, что город спасут только активные действия. Тогда как Демад предлагал запереться в городе и все вопросы решать при помощи переговоров.

Его мнение сначала поддерживал и стратег Фокион. Однако, прибытие в Афины свежего подкрепления от Гарпала, отрядов спартанцев и ахейцев, заставило его принять сторону Демосфена. Обычно осторожный и взвешенный полководец поддался искушению, что при помощи «фиванского клина» он сможет разбить фалангу македонцев.

Сладкий соблазн стать победителем покорителей Ойкумены, сыграл злую шутку со старым полководцем. Поставив все на свое «противоядие» от длинных копий противника, Фокион был разбит Птоломеем в пух и прах.

Пройдя по хрупкой кромки в шаге от поражения, регент Македонии отказался от прежнего варианта построения войска. Поставив фалангу сариссофоров в центр и прикрыв их гипаспистами, главную ударную роль Птоломей отвел кавалерии. Доверив свой левый край вновь набранной фессалийской коннице, и подкрепив её для надежности метателями шипов в тылу, всю македонскую кавалерию, стратег разместил на правом фланге, как это делал царь Александр.

Внешне в построениях противника на поле боя ничего не изменилось, но вот результат был полностью противоположен. Клин Фокиона ещё только начал дробить гоплитов Мазия, как дилмахи Павсания опрокинули противостоявшую им конницу греков, и вышли в тыл противника.

На этот раз, македонская кавалерия ударила сразу в центр греческого войска и попала в его самую болевую точку. Готовясь к битве, афинский полководец поставил по флангам самых сильных воинов своего войска: афинян и спартанцев. Тогда как центр заполнил выходцами Локриды, Ахейи и Элиды, чьи воинские способности были не столь высокими.

Попав под копья македонской фаланги, они ещё некоторое время держались с грехом пополам, но под ударом дилмахов Павсания сломали и побежали. Причем побежали так удачно для македонцев, что основательно нарушили ряды афинских воинов.

Ещё держались на своем фланге спартанцы, греческая конница, противостоящая фессалийцам, держалась до конца и не отступила, однако битва была полностью проиграна. В этот день под Танагрой, греки потеряли около полутора тысяч человек убитыми. Под ногами бегущих ахейцев нашел свою смерть стратег Фокион, погибли два его помощника. Случайной стрелой был ранен Демосфен, попав под удар легкой македонской кавалерии.

Сменяя коней, он в числе первых достиг стен Афин и сообщил жителям горестную весть. Потеряв много крови, измученный долгой тряской от езды, он все же нашел в себе силы доехать до агоры, где призвав афинский демос стоять до конца, упал, потеряв сознание.

Одержав победу над Фокионом, Птоломей недолго предавался веселью и праздности. Оставив Кратера хоронить мертвых и решать судьбу пленных, во главе конницы он двинулся на Афины, надеясь захватить столицу Аттики сходу.

Безжалостно втаптывая в грязь и истребляя оказавшихся на их дороге беглецов из-под Танагры, Птоломей спешил, сея вокруг себя страх и ужас. Он хотел ворваться в город, что называется на плечах беглецов, но чуть-чуть опоздал. Всего на один вечер.

Известие о поражение войска, смерть Фокиона, ранение Демосфена, а также легкая македонская кавалерия, засыпавшая поутру своими стрелами крепостные караулы, повергло афинян в смятение. Желая ещё больше повысить градус напряженности в Афинах, Птоломей приказал жечь и уничтожать сельскохозяйственные угодья, виноградники и усадьбы, как это делали спартанцы во времена Пелопонесской войны. Столпившись на стенах, горожане с горечью глядели, как гибнут плоды их многолетнего труда, но ничего кроме проклятий на голову Птоломея и его солдат сделать не могли.

Срочно собранный ареопаг отправил на переговоры с македонцами Демада. Все остальные знатные афиняне боялись отправляться в лагерь Птоломея, опасаясь за свою жизнь из-за проявленной им жесткости.

Помня прежние заслуги Демада перед домом Аргидов, Птоломей принял афинянина с почетом, но условия заключения мира выдвинул драконовские. Птоломей сказал, что после того как Афины изменили своему союзническому обязательству и подбили на мятеж против царя Александра всю Элладу, они не могут рассчитывать ни на какие добрые чувства со стороны Македонии. Мир может быть заключен только при отказе Афин от государственности, всех своих колоний и размещении македонского гарнизона в Мунихии. В случаи отказа принять эти условия, Птоломей начнет осаду города и будет поступать с ним не как с греческим полисом, а с полностью враждебным городом.