Читать онлайн «Багровые волны». Страница 27

Как командующий бригадой слышал, урановые бомбы штука страшная, необычайной разрушительной мощи. Одна такая бандура равноценна армаде тяжелых бомбардировщиков, выжигавших в 44–46 м годах японские города. И как у любого супероружия, достоинства атомной взрывчатки компенсируются ее недостатками. Боевая часть получается очень большой и тяжелой. Бомбу может нести только сверхтяжелый многомоторный бомбардировщик наподобие наших Ер-6 и Ту-4, американских Б-29 или немецких Ме-278. И делается такая бомба долго и сложно, на нее идут остродефицитные материалы.

Подводная лодка Б-32 еще на стапеле стала жертвой наших оружейников, решивших любой ценой впихнуть новое оружие в подводную лодку, не считаясь ни с ценой, ни со здравым смыслом. В итоге с новенькой большой подлодки серии 611 сняли почти все торпедные аппараты, убрали запасные торпеды, сняли одну артиллерийскую установку, а к подводной части легкого корпуса пристыковали два внешних торпедных аппарата калибра 1430 мм.

Характеристики торпеды Т-14 поражали воображение: чудовищный калибр, длина в 24 метра, дальность хода 21 морская миля на скорости 34 узла. Предназначалось это болезненное детище НИИ «Гидроприбор» для ударов по вражеским портам и эскадрам с предельной дистанции.

К сожалению, когда строили это чудо, всей научной братией насиловали нормальную субмарину, учесть мнение моряков забыли. В итоге Б-32 оказалась тихоходной, неустойчивой на курсе, приобрела отвратную привычку к рысканью на перископной глубине. Для экипажа выходы в море превратились в сущее мучение. Дальность плавания тоже резко упала.

Виктору Котлову искренне было жаль своего старого сослуживца Эммануила Махнова. Бедняга так надеялся получить боевой корабль, стать полноправным командиром, и вот тебе! Назначили на "беременную «Буку». Любой от такого подарка судьбы призадумается о смысле бытия и тщетности своих потуг принести пользу обществу. Иной может запить, наплевать на службу, опуститься.

Кто угодно, но не Махнов. Нулила Махнов — как его называли близкие друзья — в свое время быстро поднялся по политической части, во время Английской войны служил помполитом на подлодке Д-3. Немало он тогда попил крови Котлову, все больше не из вредности, а по неграмотности и своему неуемному энтузиазму. Был ранен, долго лечился. В госпитале Махнов и взялся за ум, попросил друзей прислать хороших книг, тетради с лекциями наставников военных училищ и серьезно занялся своей подготовкой.

К знаменитому двадцатому партсъезду 46-го года отменившему руководящую роль партийных органов, Махнов уже был достаточно грамотным и опытным офицером-подводником, получившим допуск к самостоятельному несению вахты и управлению подводным кораблем. Он безболезненно перевелся командиром БЧ-2-3 на североморскую С-26 и продолжил службу.

В отличие от других помполитов Эммануилу, повезло, вместо перевода в тыловые части или увольнения остался на подплаве. Прошло совсем немного времени, и Махнова вновь перевели, на этот раз в Плимут, главную базу Атлантического флота и назначили старпомом корабля С-88 новой подводной лодки 613го проекта. И вот весной 50го года Махнову присвоили капитана второго ранга и вызвали в Ленинград принимать свой корабль. До встречи с заводчанами бедолага и не подозревал, какое чудо с подбрюшьем ему досталось. А потом стало поздно.

— Мы искать U-бот? — в тесном помещении центрального поста появился фрегат-капитан Дитрих Борхерт проходивший в судовой роли как помощник штурмана, в действительности являвшийся военным наблюдателем Кригсмарине.

— Еще один — еле слышно прошептал старпом.

С точки зрения капитан-лейтенанта Станислава Зубко в этом походе на борту корабля было слишком много высокопоставленных гостей. Плохая примета. Или экипаж замучают придирками, или командир устроит показуху с утренними построениями на палубе, подъемом флага, и прочими формальностями, или вообще фортуна повернется к подводникам своим задним лицом, и тогда жди беды. Нет, что ни говори, а подводники не любят когда их назначают адмиральским кораблем со всеми вытекающими последствиями. Хуже бывает, только если на борту находятся иностранцы, и не в качестве пленных, а как друзья-союзники.

— Подходим к точке рандеву, гидроакустики слышат чужую подлодку — просветил немецкого коллегу Котлов.

— Гер контр-адмирал, «чужую» это есть означает американско, или советская?

— Выясним — кивнул в ответ командующий бригадой. — Подойдем поближе и выясним. А вахтенному начальнику не мешает вспомнить положения касающиеся порядка действий при обнаружении неизвестного корабля.

— Так точно, товарищ контр-адмирал — покраснел старпом не забывая вдавить кнопку.

По отсекам Б-27 зазвучала тревожная трель боевого сигнала. Готовность N2. Это означает — на боевых постах находится только вахтенная смена. Обе остальные смены отдыхают в непосредственной близости от постов, оружие и технические средства готовятся к немедленному использованию.

Вскоре на центральном посту стало тесновато. Через люки отсека протискивались спешащие по своим постам моряки. Один за другим прибежали те, кому по расписанию положено находится в третьем отсеке. Одним из первых пролез через комингс люка командир подлодки капитан второго ранга Дмитрий Самойлов. Как и положено командиру, он выслушал рапорты вахтенных и лично переговорил с гидроакустиками по внутрикорабельной связи.

— Поворот влево на один румб — скомандовал Самойлов и как бы невзначай включил громкую связь. С этого момента доклады всех постов передавались через установленные в отсеках динамики.

Хороший психологический прием. Виктор Котлов сам ввел это метод боевого управления и требовал того же самого от своих командиров подлодок. Опыт войны. Зажатые в тесноте отсеков моряки не видят и не слышат, что там творится над головой. Нервы не всегда выдерживают напряжение, пытку безвестностью. Людям остается только вслушиваться в шумы за бортом подлодки гадать, что же собираются делать командиры?

Возможность же слышать тоже самое, что и офицеры, получать информацию с наблюдательных постов, от гидроакустиков и радистов создает атмосферу причастности, сплачивает экипаж в один многоголовый и многорукий организм. Ошибки отдельных товарищей тоже становятся достоянием гласности, что заставляет моряков работать аккуратнее и внимательнее. Одно дело, когда забывшему проверить автоматику безпузырьковой стрельбы матросику сделает внушение старшина, и совсем другой оборот, когда его после боя вразумят такие же обитатели подвесных коек, матросы-срочники. Погибать то из-за чужого разгильдяйства никто не хочет.

— Сорок кабельтовых. Шумы раздваиваются. Пеленгуется вторая цель.

— Щелкните его гидролокатором — требует командир.

Пока идет сближение с неизвестными, Виктор Котлов берет немца за плечи и увлекает его за собой во второй отсек. Нечего мешать, людям работать. На центральном посту и так не повернуться.

Понг-понг-понг. Неприятный противный звон заставляет людей втянуть головы в плечи. Облучение вражеским гидролокатором. Мы уже на прицеле.

— Локаторное пеленгование подтверждает данные шумопеленгатора — бодро рапортует рубка акустиков — две подводные лодки. Лидирующая водоизмещением до полутора тысяч тонн, вторая крупнее, сигнал глухой, нечеткий. Амплитуда скачет.

— Как нечеткий? Включить фильтра — требует Самойлов.

— Дважды просвечивали, товарищ капитан второго ранга — обижается акустик, Котлов узнал голос: мичман Петренко, одно время плавали вместе на К-22.

— Сигнал расплывается.

— К черту сигнал! — вмешивается старпом, смущение, вызванное несвоевременным визитом контр-адмирала, прошло, сейчас это спокойный, ответственный, владеющий ситуацией офицер. — Пора всплывать, товарищ командир.

— Боевая тревога! Всплытие! Расчетам зенитных автоматов приготовиться!

В это время развалившийся на пристенной скамье в кают-компании, Котлов радостно улыбаясь, извлек из кармана трубку и кисет с табаком.

— Я понял! Это был противопокрытие — с этими словами немец постучал по декоративной панели облицовки.

— Противопокрытие? — Виктор Котлов недоуменно посмотрел на свою трубку.

— Покрывать корпус U-бот — пояснил Дитрих — мешает локатору, делает тише.

— Понял.

Речь шла о специальном покрытии корпусов подводных лодок. Флотские специалисты возлагали на это новшество большие надежды. Толстый слой мастики действительно рассеивал эхосигнал и немного сокращал дистанцию уверенного обнаружения подлодки локатором.

Одним из первых кораблей с антилокаторным покрытием была Б-32. Немцы тоже обливали свои новые подлодки упругим компаундом. И их покрытие было долговечнее и прочнее нашего. Что до американцев, то по данным флотской разведки, они еще до такого не додумались. Все экипажи докладывали, что эхосигнал от американских субмарин четкий, звонкий, идет без искажений.